ПРОСТО ЖИТЬ
1. С днем рождения!
– Ой, Катя, Таня!
Перед Лерой стояли ее верные подруги Таня и Катя. Они дружили уже очень давно, с 1-го класса, и жили они в одной коммунальной квартире: Катя – с мамой, бабушкой и папой, но в последнее время он находился в городе Бресте, который располагался на западе СССР, еще месяц назад его вызвали в Брестскую крепость и сказали, что на границе неспокойно, а он был старший лейтенант 337-го пехотного полка и очень часто держал отчет перед майором Ефимом Фоминым.
Также там располагались: Таня, но ее папа давно уже ей не писал, и вообще она его в лицо не видела, ее мама и Лера со своими родителями и младшим братом Колей, которому было четыре года.
И вот сегодня – 21 июня 1941 года. В СССР, в Ленинграде на улице Гороховой у подъезда дома № 14 стояли три подружки – Лера, Таня и Катя, и Лере исполнилось шестнадцать лет.
– Вы его сами испекли? – спросила Лера у девчонок по пути в школу.
– Да, как ты любишь: с вишней и ванильным кремом, – ответила Катя.
– Все ленинградские рынки облазили, даже моему дяде в Ялту звонили, но все-таки нашли зрелую и вкусную вишню, – смеясь, рассказала Таня.
– Для королевы ягод! – съязвила Катя и в шутку пихнула Леру локтем. Так они смеялись и болтали, пока не дошли до школы.
2. Приглашение на дачу
В конце последнего урока этого дня этого учебного года, а также и в конце этого трепетного и трудного последнего десятого класса ребята и классная руководительница Марина Васильевна поздравили друг друга с окончанием школы и выпускным из самого последнего и старшего класса, а Леру – с ее днем рождения.
Когда до звонка оставалось пять минут, с места поднялся и вышел к доске Петя, отличник и участник олимпиады по математике, где занял первое место и получил медаль, и сказал:
– А давайте все вместе отпразднуем эти два чудесных события. У меня за городом есть большая дача, мы можем завтра собраться там вечером, где-то примерно в шесть часов, и устроить танцы, и вместе сказать друг другу теплые слова, – предложил он.
Класс очень долго радовался, и в итоге все согласились на это замечательное и доброе предложение.
Прозвенел звонок. Всех пригласили в актовый зал, и у всех на глазах старшеклассник из 10 Б Саша Корюков пронес на руках маленькую девочку лет семи, которая звенела в большой золотой колокольчик, обвязанный чьей-то красной ленточкой. Было видно, что девочке страшно, на фоне ее крупных белых бантов, которыми она заплела свои длинные и золотистые косы, она выглядела очень хрупкой и бледной куклой. Сашке было грустно, но на лице у него сияла натянутая улыбка, он вспоминал, как его, маленького проказника Санька, тоже нес по этому же залу какой-то высокий и полный ученик 10 А класса, когда ему было шесть лет. И только одна Лера не грустила, ей было все равно, она полностью погрузилась в свои мысли и мечты. Она видела, как Таня расхаживает по классу через десять лет, видела, как она рассказывает урок маленьким первоклассникам. Она знала, что Таня всегда хотела стать учительницей. Она увидела Катю в длинном вязаном платке, которая писала в пятьдесят лет детские рассказы и взрослые книги. Видела, как печатают Катины книги. И вдруг она увидела себя: она выступала на сцене Большого театра и пела оперу, которую всегда мечтала спеть, оперу «Пиковая дама».
На нее смотрели сотни глаз, в свете фонарей переливались лица: грустные, счастливые, равнодушные, испуганные и потрясенные. В первом ряду сидели ее дети, мальчик и девочка, Миша и Света, и гордились своей талантливой матерью. И вдруг неожиданно в ушах Леры все вспыхнуло. Сердце подпрыгнуло. И она вынырнула из ледяной воды своих размышлений. Десятиклассники стояли на сцене и пели песню о школе. У Леры было ощущение, как будто она только что сидела на снегу, после чего прыгнула в костер и одновременно проглотила колючего ежа с ядовитой змеей. Ей захотелось крикнуть на всю школу: «Хватит, хватит, прекратите петь!» Но, разумеется, она этого не сделала, ведь она была очень воспитанной и умной и вообще – отличницей, и шла к золотой медали. Она обернулась в поисках выхода и стала пробиваться сквозь толпу. И в этот момент дети закончили петь, и все замерло в тишине…
3
Дверь открылась, и девочки шагнули в свой теплый и уютный дом.
Лера крикнула: «Мы дома!» Но ей никто не ответил. Катя и Таня, переглянувшись между собой, улыбнулись. Таня изобразила удивленное лицо и повела Леру на кухню.
– Может, они там, они, наверное, радио слушают и не услышали нас! – заметила Таня. Но в кухне никого не было. Сзади подошла Катя:
– Они, наверное, шутят так, может, они на балконе?
Лера кинулась к балкону и, выбежав на него, остановилась в недоумении.
– Да что же это такое? Прямо самое время для пряток!
Пулей вылетев из кухни, Лера замерла на месте, чуть не споткнувшись о папины ботинки, которые валялись, никому не нужные, посреди прихожей. Ни Кати, ни Тани, ни кошки Маруси – никого не было во всей квартире, стояла гробовая тишина.
– Начинается! – расстроилась Лерка.
– У меня вообще-то сегодня день рождения. А? – Лера начала веселиться от своего шутливого, как будто старческого тонкого тона. И тут она обратила внимание на папины ботинки и на туфли мамы.
– Они точно дома, все!
Лера побежала в спальню семьи, но никого живого не обнаружила. И вдруг из соседней комнаты, где у папы был кабинет, послышался грохот. Лера дернулась от резкого шума битого стекла и медленно двинулась в направлении кабинета. Она тихо открыла дверь и заверещала. На нее прыгнула Маруся и замяукала.
– О боже, ты меня напугала, и где все?
И тут дверь в кабинет закрылась, и кто-то включил свет. Лера обернулась.
4
Около стола стояли все: мама, папа, друзья, Таня, Катя, их семьи и даже маленький Коля.
Они вместе держали большую подарочную коробку.
– С днем рождения! – крикнули все и набросились на Леру.
Пока мама Тани, мама Леры и Катина бабушка накрывали праздничный стол и резали торт, остальные говорили имениннице самые теплые слова, которые она когда-нибудь слышала.
У Леры навернулись слезы от счастья, ей было так приятно, как никогда.
Вечером за праздничным столом все ели наивкуснейший торт с вишней, приготовленный подругами Леры. Потом все пошли в гостиную, где Лера открыла последний подарок. Это было очень прекрасное мгновение. И вот упаковка содрана, ленточка развязана, а коробка открыта. Лера достала большой голубой блокнот. На нем был нарисован очень красивый рисунок – тонкие веточки сакуры с маленькими блестящими цветочками.
– А папа сказал, что он стоит двадцать пять рублей, – задумчиво сказал Коля.
Папа с мамой строго посмотрели на Колю, и он от испуга замолчал.
— Это тебе от нас от всех, он из Японии, это роспись самураев! – ласково сказала мама и чмокнула Леру в макушку.
– Бери, не бойся, он не кусается, – сказал папа.
Лера бережно, двумя руками взяла блокнот, он казался ей чудом, искоркой счастья. Она обняла его. Все были рады за нее. Лера от счастья не могла выговорить ни слова.
Папа поднялся с дивана.
– Доченька, шестнадцать лет – уже немало, мы все хотим пожелать тебе счастья, пусть в этом периоде ты станешь взрослее, пусть в этом году и всегда ты будешь счастливой, – пожелал папа.
Все, кто был в гостиной, слушали и восхищались этими прекрасными словами, и никто даже не представлял, как сильно он ошибался…
5
– Сколько времени? – спросила Лера.
– Не знаю, я ничего не знаю, я просто жду конца, и я просто очень хочу есть, – хрипло ответила Катя.
– Я понимаю, потерпи еще чуть-чуть, кстати, у меня осталось немного хлеба, тебе важнее.
– Нет, я, я не могу, – прохрипела Катя и закашляла.
В бомбоубежище было много народу. Когда-то это было метро – новое, недавно построенное, но сейчас и метро, и Невский проспект, где оно находилось, превратились в развалины – старые, грязные и унылые.
Наконец-то воздушная тревога закончилась. У Леры отпустило заложенные уши. Девочки вышли наружу. Был декабрь, тридцатое число 1942 года. Наступило утро, пять часов.
Девочки пришли домой. Они не спали всю ночь. Надо было восстановиться, поспать хоть немного, хоть тридцать минут. А потом идти за водой.
– Ты скучаешь по ним? – спросила Катя.
В комнате было темно и во всей квартире тоже, на столе стояла одна тусклая свечка. Окна были заклеены и зашторены.
– Конечно, каждую секунду – по папе (и своему, и твоему) и по тете Гале – маме Тани, и по Тане.
Таня еще два месяца назад ушла на фронт, ей было семнадцать, но ей поверили и взяли снайпером, поверили, а документы сгорели.
А в один день пришло письмо. Квадратное письмо. А треугольные Лера и Катя бережно хранили. В письме были нереальные слова и маленькая, пожелтевшая игрушка – Танин талисман, маленький котенок. Он грустил, и его глаза уже не горели ярким огоньком. Он помнил, как пришли немцы, как партизаны боролись до последней капли крови, как Тане попали в плечо. Как она упала, а котенок прижался к ней, и она его гладила. Он помнил, как Таню повели куда-то, к какой-то большой, серой и грязной стене. Как немцы ее допрашивали, а она молчала, как ее били, а она ничего не сказала. А потом ее отвели. А потом ее отвели в какой-то старый и красивый лес, но какой-то грустный и неживой. Она стояла, безумная и потрясающая, молодая и такая красивая и поникшая. В небе пролетали журавли. Раздались выстрелы. Сердце затихло, а в глазах помутнело. И слезы покатились по щекам. Спину обдало жаром. Ноги подогнулись, рука разжалась, и котенок упал. Он лежал рядом, он звал Таню. Но она не шевелилась, и тишину нарушил последний вздох.
Катя всхлипнула. Лера словно высохла, разум окаменел, а душа иссохла. Лера уснула. Уснула, сидя на кровати. А на полу отражался ее силуэт – хрупкий и очень худой от недостатка еды и воды.
Через три часа она проснулась от кашля и вздохов Кати. Лера подошла к ней и села рядом. Катя положила голову Лере на колени.
– Я думаю, мне осталось недолго, до обеда не дотяну, прости… – вяло сказала Катя.
– Нет, не смей, не говори глупостей, – ответила Лера.
– Ты сильная, ты доживешь до девяноста и даже больше, исполнишь мечту, я верю в это, – сказала Катя.
– Нет, не получится, не пройдет, ты не умрешь, не посмеешь, твои книги будут выпускать, и ты станешь самой известной писательницей в мире, – заплакала Лера.
– Не надо бояться, я навсегда останусь у тебя в сердце, – улыбнулась Катя. Через шторы пробился слабый лучик.
Катя закончила и ослабела.
– Нет, не смей, – закричала тихо Лера. А Катя улыбалась. И вдруг ее глаза перестали бегать. Голова опустилась на бок. Лера обняла тело Кати. А душа тем временем гладила Катю по щеке, но она не чувствовала. В последнее мгновение призрак растворился во тьме, и до уха Леры донесся и последний хриплый вздох. Катя умерла от истощения.
6
Лера шла домой после двух часов, потерянных на бестолковое стояние в очереди за 150-ю граммами хлеба. Ей оставалось еще немного до подъезда, когда она потеряла сознание. Катя и Таня стояли перед ней.
– Живы. Живы, живы, живы, – воскликнули они, и эхо вторило им.
Лера очнулась, на душе было легко и свежо, она вспоминала слова из этого видения.
«Жить, надо просто жить, ради чего? Ради этого. Война противная, мерзкая», – думала Лера. И неожиданно ее отпустило: ноги больше не болели, голова тоже, она встала и пошла вдоль Невы. Шатаясь, она шла, истощенная и измученная. И вдруг она поняла – жить, просто жить!
Она пошла быстрее.
– Да. Да, точно! – громко сказала она. – Жить, жить ради мамы моей, да, моей живой, которая ждет дома, ура!
Лера закричала на всю улицу. Она побежала.
«Ради Коли, ради его обезьянки, да, ради его обезьянки, красной и плюшевой, ради Кати и Тани, да. Ради семьи, ради жизни, ха-ха!»
«Ура, жить ради жизни и вредных пирожков в булочной номер 1 на Ленинском…»
Лера была счастлива. Она знала, ради чего жить.
7. Спустя семьдесят лет
– Валерия Игоревна, отличный спектакль! – сказал журналист.
У Леры брали интервью, ей был девяносто один год. И она была талантливая и очень знаменитая актриса. Было лето, тридцатое августа 2015 года. Она возвращалась домой после премьеры спектакля.
Домой она вернулась в девять часов вечера. Голова болела и желудок тоже, когда закончилась блокада Ленинграда, она очень сильно болела и очень долго восстанавливалась.
Вечером она легла спать, ей снились друзья, Катя и Таня, они гордились Лерой. Она прожила долгую и счастливую жизнь, исполнила мечту, вышла замуж, родила детей, но самое важное – она знала, ради чего надо жить.
Ей было хорошо, ее тело полностью расслабилось, и сердце прекратило биться. Сознание и душа покинули ее, и жизнь ушла.
Перед ней стояли ее друзья и все те, ради кого она жила. К ней подошли ее подруги.
– Ты прожила долгую и счастливую жизнь, – сказали Таня и Катя. Леру ослепил свет, и она услышала: «Живи, живи, живи, живи…»
Было утро. Лера открыла глаза, и новый день подарил ей глоток воздуха.
А жизнь продолжалась, продолжается и будет продолжаться, надо просто жить…