ОТ СОСТАВИТЕЛЯ

Как мы знаем из курса истории искусств, именно появление первых «точек» и «линий», то есть осмысленных орнаментов на предметах быта и наскальных рисунков в первых пещерах первобытных людей стало началом отсчета истории всемирной культуры. Спрашивается, зачем первобытному человеку нужно было украшать этим орнаментом свои копья и камни? Разве без этого орнамента копье стреляло хуже? Нет, стреляло так же.

Уже позднее (35-40 тыс. лет назад) первобытный человек создал нечто, не являющееся предметом охоты или быта, – вырезал из бивня мамонта голову льва. Так, просто вырезал, для красоты… Спрашивается, для кого? Зачем? Почему человеку пришло в голову делать предметы искусства? Может быть потому, что вокруг него была исключительная красота? А как же грозные звери, несущие гибель, враги, дожди и ураганы, катаклизмы и, даже страшно сказать, – динозавры? Может быть, такая красота была «внутри него»? Сомневаюсь, зная историю первобытных людей. Красоту внутри себя человек еще не ощущал, но у него уже была потребность в «красивом».
Где же увидел человек эту первозданную красоту, которую захотел изобразить своими руками? И если хотел изобразить, – не являлось ли желание увековечить эту красоту в предмете своего творчества желанием увековечить себя самого – прямым текстом «вписать себя в историю» как Соавтора? Не увидел ли человек именно в этом свое истинное предназначение?
Вопросы, вопросы… Но все, кто занимаемся творчеством, должны задавать себе подобные вопросы. Откуда приходят к людям такие волшебные, изумительные и точные слова? Откуда приходят яркие метафоры, эпитеты, в конце концов, как рождается ритм стихотворения, откуда берется рифма? А как можно между строк описать свое чувство, прямо не сказанное в тексте?
«Не знаем» – скромно ответят авторы. А я снова засомневаюсь в этом утверждении, – потому что, скорее всего, у каждого автора есть свое мнение о природе собственного творчества. И каждый в своем мнении отчасти прав. Как полноводная река образуется из миллиардов капелек воды, истина тоже рождается в совокупности маленьких мнений, суждений и даже загадок. Так же как и поэзия рождается в наших стихотворениях, написанных и бережно собранных в этом альманахе.
В одном из предисловий к нашему альманаху вдохновляющих рассказов «Все будет хорошо!» я приводил слова известного литературоведа и публициста Семена Букчина, который написал в предисловии к сборнику «Писатели чеховской поры»: «Литературу делают не только великие писатели». Перенося слова исследователя из прозы в поэтический жанр, можно сказать то же самое. Поэтому все авторы, кто присылает свои стихи и публикации в альманах «Линии», – тоже авторы, «делающие Поэзию, делающие Литературу». Однако, каждый автор должен отдавать себе отчет, что он не просто рифмует свои чувства, впечатления, «составляет» стихи или пробует себя в поэзии. Если твердо решил заниматься поэзией, нельзя останавливаться в поиске своего Слова, нельзя считать, что первые вышедшие из-под пера строчки – это и есть великая литература. Необходимо много работать над своими стихами, как и над рассказами, учиться, анализировать работу Мастеров, великих поэтов, интересоваться поэтами всех времен и направлений, и, конечно, много читать. Я так говорю только потому, – что среди наших авторов есть и начинающие свой путь в поэзии, и пусть критики не «точат» свои перья на наших авторов, – мы все здесь «любим» поэзию и отдаемся ей сполна. Поэзия, как говорили классики, это исключительные слова, это лучшие слова, это форма выражения души. А мы, возвращаясь к орнаменту древних людей и ответив себе на поставленные вопросы, вспомним, что чуть позже у древних людей появится... флейта, музыкальный инструмент, который даст людям нечто такое, чего раньше они были лишены. Появится музыка, танцы, а уж затем появятся строки аккадской принцессы (первой поэтессы в мировой истории культуры!) – Энхедуанны, которая впервые выразила свои чувства в поэтических строчках, и эти строчки были «высечены» на камне в виде линий. Так родилась поэзия.

Этот номер мы посвящаем уходящей зиме: зимней лирике, настроению, ведь зима – это не только период новогодних праздников, которые проходят с шумом, «огоньком» и бесконечными разговорами в теплых и дружных компаниях. Зима – это еще и период осмысления, подведения итогов прошедшего года, период раздумий, лирических и длинных вечеров у камина, под гитару и любимые стихи. А если нет камина, то лучшее «согревающее» – это наши любимые книги, стихи и любимые произведения, ведь зима – это еще и время накопления сил перед новыми проектами и планами, которые мы задумали на будущий год. Но... вот уже кончается февраль, впереди нас ждет месяц отчаянной борьбы зимы и весны, который, как всегда отличается перепадами температуры и настроения. Но именно в этот месяц мы празднуем международный женский день, который в России все равно празднуют, несмотря на идеологически-исторический аспект праздника. Просто в России всегда очень любят праздновать Масленицу (которая, как правило, часто выпадает на первую декаду марта), и во-вторых, в России очень любят дарить женщинам подарки. Дарить подарки вот так, – щедро, с любовью, не вспоминая о тяжелых буднях, маленьких зарплатах, проблемах и тех же перепадах настроения и температуры (за окном!) – дарить просто и от души. И мы присоединяемся к поздравлениям и желаем нашим женщинам, авторам, читателям, мамам, женам, дочкам, внучкам и бабушкам – крепкого здоровья и счастья!

«Я знаю, что надо придумать,
Чтоб не было больше зимы,
Чтоб вместо высоких сугробов
Вокруг зеленели холмы.
Смотрю я в стекляшку
Зелёного цвета,
И сразу зима
Превращается в лето».
Агния Барто

И пусть эти незамысловатые строчки поэтессы порадуют вас в эти мартовские дни и перенесут из теплой квартиры или собственного дома, затерянного в огромных сугробах, в приятные и теплые летние деньки!

Составитель альманаха
Максим Федосов

Цикл «НОВОГОДНИЕ МОТИВЫ»

НАША ЕЛКА

О счастье грезит сердце втихомолку,
А зло являет хищный свой оскал.
А на рояле – крошечная елка,
Украшенная тем, что Бог послал,

Что, бывши модным, снова стало в моде,
И снова может спать десятки лет,
Чему давно названья нет в народе,
Да и на ёлках примененья нет.

От зайца к шишке шли десятилетья,
И возраст свой утратила звезда,
Шли мимо судьбы, и рождались дети,
И кто-то удалялся навсегда.

И что-то обретали и теряли,
И чья-то радость обращалась в дым.
Но крошечная елка на рояле
Добра одним присутствием своим.

МГНОВЕНИЕ

Есть ночь – она одна в году,
Как остановка на ходу.
Как ни спеши,
Но новогодний бой часов –
Самой Вселенной внятный зов –
Удержит крепче тормозов
Тебя в тиши.

И ты подводишь свой итог,
Пока очередной виток
Замкнёт Земля:
Вот-вот минута истечёт,
И наступивший год начнёт
Событий, встреч и дел отсчёт
Опять с нуля.

Следы снежинок и секунд
Ночную тьму пересекут –
Как их ловить?
Но чудесами ночь полна,
И нам как будто власть дана
Минуту, что всего одна,
Остановить.

ПОСЛЕ ВСТРЕЧИ НОВОГО ГОДА

Остались от Нового года
Конфеты в лиловой фольге,
Помятый Мороз-воевода,
Да сказка о Бабе-яге.

Но утром во мраке морозном
Что делать мне с Бабой-ягой?
И праздник мой был несерьёзным,
И сказка могла быть другой –

О дальней стране заполярной,
О пальмах в лазурном стекле...
Одни лишь конфеты реальны,
Покуда лежат на столе.

Проходят часы незаметно,
Текут-растекаются дни...
Реальны одни лишь конфеты,
Реальны – но где же они?..

Под ветром трепещут и гаснут
Лиловые искры в снегу.
И друг показалась прекрасной
Мне сказка про Бабу-ягу.

ПРИХОД ЗИМЫ

Осень прошла, а зима не настала –
Где она? В Котласе, разве, застряла?
В Тотьме? А может, в Шарье?
Скука и грусть на дворе.

Нам бы морозца со снегом хрустящим,
Гулких ветров по заснеженным чащам,
Чтоб, возвращаясь домой,
Помнить о встрече с зимой,

Чтоб воробья пожалеть и синицу,
Чтобы весна начинала нам сниться,
Грея теплом своих грёз
Чуть не в крещенский мороз.

Как хорошо до рассвета проснуться,
В чистый неведомый мир окунуться:
Снегом подсвечена тьма –
Значит, настала зима!

* * *
Чашка чаю, чуток шоколада –
Одиночество. Тихая грусть.
Бог свидетель: немного мне надо,
Жизнь люблю, умереть не боюсь.

Тронет память минувшие годы –
Не прочна и запутана нить.
Время старости – время свободы,
Я ее научилась ценить.

А судьба своенравной рукою
Что-то будто бы чертит опять...
Время старости – время покоя,
Только трудно тревогу прогнать.

Вот, вошла – без звонка и без стука:
Есть, как видно, отмычка своя.
Не о детях тревога – о внуках.
Дети стали умнее, чем я.

Мне ль не знать, что и внуки, и дети
От меня улетели давно
И живут на далёкой планете,
На которой мне быть не дано.

Что за жизнь там? Какие порядки?
У меня и понятия нет.
Но – порой принесут шоколадку
Или скажут: «Бабуля, привет!»

КОНЕЦ ФЕВРАЛЯ

Говорят, что снег со всей России
На Москву свалился в эти дни.
И под солнцем, и под небом синим
На снегу горят, горят огни.

Снег рассыпал в искрах разноцветных –
Бирюзовых, красных, голубых.
Полюбуйтесь – ни весной, ни летом
Не увидеть вам чудес таких.

Постоять не бойтесь на морозе.
Запах снега пусть слегка пьянит.
Пусть из глаз от ветра будут слёзы –
Но от слёз лишь ярче снег блестит.

Будет время в доме отогреться,
Но сейчас – и в том поверьте мне –
На морозе молодеет сердце,
Здесь, в блестящей, чистой тишине.

* * *
Везде, вокруг, насколько глаз хватает,
Все белый снег, все снега белизна.
И думаешь: да разве он растает?
Да разве будет на земле весна?

Здесь даже время, застывая, дремлет,
И тьма ночная в сумрак дня влилась,
И кажется незыблемой и древней
Зимы студеной неживая власть.

Но где-то там, меж спящими корнями,
В таинственной подснежной глубине,
Заснувшая под зимними ветрами,
Таится жизнь и помнит о весне.

СНЕГОПАД

Серо-белый сонный взгляд зимы,
Медленных снежинок невесомость.
Все вокруг утратило объемность,
Верь, не верь – двумерны стали мы.

Нет ни глубины, ни высоты
В зыбкости размытых очертаний.
Что там – тень моих воспоминаний?
Образ недосказанной мечты?

Что там снег засыпал без следа
Мутной тьмой, подвижной и белесой:
На моих ресницах – снег, не слезы, –
Талая, безвкусная вода.

* * *
Не по мне озлобленность тупая.
Заведется – срежу на корню.
А себя поглубже закопаю:
В сердце, словно в землю, схороню.

Сердце живо, как земля под снегом.
А весна пробудится, звеня, –
Юным зеленеющим побегом
Вновь оно обрадует меня.

* * *
Стужа толстым ковром облепила стекло.
Я сижу в теплом свитере – холодно в доме.
На руках – годовалый малыш в полудреме.
Он пригрелся ко мне, нам обоим тепло.

Он да я – и как будто воздвиглась стена,
Нас двоих от забот и от бед заслонила.
Милый мой, и откуда в тебе эта сила?
Что за власть тебе, крошке, над миром дана?

От своих неурядиц, волнений и гроз
Я к тебе, мой защитник, спешу за покоем.
Спи, родной. Поплотнее мы штору закроем –
И пускай за окошком лютует мороз.

* * *
Меня ничто не держит в этом доме,
Моих забот не требует никто.
На вешалке, забывшись в тусклой дрёме,
Висит моё неновое пальто.

Мне не дала судьба ходить нарядной –
Теперь мне это стало все равно.
Оденусь: на дворе весьма прохладно,
Ночь февраля глядит в моё окно.

Через двойные рамы с ней общаться,
Что самосвалу вслед кричать свой стих:
Она не даст ни горя мне, ни счастья,
И слушать не захочет слов моих.

Я выхожу – как будто бы по делу –
Хотя какие в полночи дела.
Весь мир зима романтикой одела,
Задумчиво, загадочно светла.

И вот, перенастроив слух и зренье,
Забыв, что щёки мне дерёт мороз,
Я жду, чтобы в другое измеренье
(Куда - не знаю) миг меня занес.

И если это сбудется со мною,
Смогла б я в озарении своем
Сравнить существование земное
С каким-нибудь межзвездным бытиём.

Вберу чужое излученье солнца,
Пришедшее сквозь дали и года,
Спрошу: а им легко ли достаётся
Тепло и пища, воздух и вода?

Какие страсти жизни той знакомы?
Что их волнует, радует, страшит?..
А у меня тепло и тихо в доме,
Лишь ветер понимающе шуршит.

МЕТЕЛЬНЫЙ ВАЛЬС

Татьяне и Владимиру Картун

Буйный ветер примчал от студёного моря,
Над землей завертел, закружил он снежинки,
Заплясали они, с волей ветра не споря,
И легли – на людей, на дома, на тропинки.

Вы танцуйте, снежинки, под музыку ветра
Балеринами белыми в сумрачном зале,
Чтобы люди, дождавшись скупого рассвета,
Из-за вас ни свой мир, ни себя не узнали.

Вы танцуйте, снежинки, – кружите, порхайте
В хаотичном – и все же прекрасном балете.
Вы пространство и время с дороги сбивайте,
И пуская на земле всё забудет о лете.

И ступив на сверкающий снег осторожно,
Словно это – в песок размельченные звезды,
Мы не меньше, чем лету, влюбленно-тревожно,
Будем рады зиме – нашей сказке морозной.

МОЛИТВА В ЗИМНЕМ ЛЕСУ


Памяти К.М.

Лес молчит, во власти зимних чар.
Разве сбросит ветка снежный ком.
Вот – пошлет судьба нежданный дар,
Чтобы было что отнять потом...

И сиди – горюй себе в снегу,
Снежной дрёмой боль свою лечи,
Я в лесу одна грустить могу.
И со мною – огонёк свечи –

Робкий свет в бескрайнем царстве тьмы.
Лай собачий слышен вдалеке.
Осознай с покорностью, что мы
Мало значим у судьбы в руке.

Сонно смотрят сосны сверху вниз.
Хоть в снегу, но ты, свеча, гори!
Сердце, вновь для радости проснись
И в себе молитву сотвори.

ЗАОКОННЫЙ СНЕГ

«В роще апельсинной гладит солнце травы, Малыша и донью донимает зной...»
Софья Коршунова «Отцветает ландыш, расцветает кашка»

Разогрею вчерашний свой супчик с грибами,
Обойдусь без второго, лишь выпью чайку...
Беспокойно метелица крутит снегами
И приносит из древнего века тоску.

Окружающий мир, обесцвеченный снегом,
Над рассудком имеет печальную власть.
Ах, каким-нибудь чудом в Алжир к туарегам
Хоть на день прилететь, хоть на час бы попасть!

Отогреться под небом в горячей Сахаре,
Где, как мячик подброшенный, солнце встаёт,
Где покорный мудрец – тонконогий мехари –
По бескрайним пескам в караване бредёт.

С человеком не споря, солидную ношу
Он несёт на своей одногорбной спине.
Он вовек не слыхал про метель и порошу,
Даже дождик – диковина в той стороне.

Всё же там на земле, вечным зноем сожжённой,
Тоже люди живут – и привязаны к ней.
Там любимой шепнут: «Ах, ты мой верблюжонок! –
Зная точно, что слов не придумать нежней.

В нероскошном уюте пустынного быта
Ярче мыслей полёт и фантазии дар.
И хранит от филологов и следопытов
Вековечную тайну свою тифинар...

Мне ее не раскрыть. Мне не стать Шампольоном.
Я без этого жизнь доживаю свою.
Из окна, на шиповник, в сугроб погруженный,
Погляжу – и еще себе чаю налью.

ЗИМНЕЕ УТРО

Дыша в озябшие ладони
и не пеняя холодам,
зима, косматая засоня,
идёт по сёлам, городам...

Того, кто в белом нынче вышел,
кармином нежным одарит, –
сугробы толстые на крышах,
седые головы ракит,

Атлантов с ватными ногами,
что спят на трубах городка,
и след летящего над нами
в тиши стального голубка.

Прилежным пальчиком отметит
садов запутанный рассказ
и пухлым шапочкам штакетин
привет пунцовый передаст.

Проснутся тени и лилово
ползут по снегу от стволов,
и сад густеет, будто снова
цвести и царствовать готов.

В лучах пронзительного света, –
с восторгом розовой зари –
упали яблоками с веток
на снег пушистый снегири.

Бегут к автобусу девицы, –
румяна жаркие и смех...
В такое утро не влюбиться, –
принять на душу тяжкий грех!

И ты ликуешь беспричинно, –
и без вина навеселе, –
так безмятежно и невинно,
что смерти нету на земле!

ЗАВОДНАЯ ИГРУШКА

И снег метёт, и полыхает зной,
и день плаксивый квасится, неласков, –
два раза в день Игрушкой Заводной
осточертевший этот Ярославский

я прохожу. А дальше путь держу
московской белокаменной утробой,
которую я так же прохожу
с отменной регулярностью как робот...

Когда же наиграется Тиран,
он перед сном, смежающим ресницы,
швырнёт меня в Мытищи на диван, –
к шести утра – приказ! – восстановиться!

И я играю в море-океан
и в паруса, наполненные бризом,
и в тишину доверчивых полян,
что мне цветной покажет телевизор.

А, может, гаркнуть совести «Молчи!»
И шапкой оземь жахнуть принародно?
Уйду с работы, запишусь в бичи!
Так – поздно, несолидно и немодно...

Своих друзей судить я не берусь,
как повезёт, – так и отслужишь долго,
оправдывая долгое из чувств
у заводных, живущих чувством долга.

Вот так-то, друг...Такие, брат, дела...
А что за грудь хватаюсь после сна я, –
хочу проверить, что ещё цела
внутри меня пружина заводная.

ВЕЧЕР

Какой был День!… а умирает
отныне – навсегда…
На Башнях нервно догорает
закатная слюда…
Мутнеет зоркость горизонта,
и холодеет взгляд…
Туман, лохматый беспризорник,
погреться лезет в сад,

съедает контуры и кромки,
обжора и хитрец,
наехал в пойме над Сукромкой
на Северную ТЭЦ,
но у ограды осторожно
нажал на тормоза, –
трубу из вида вычесть можно,
когда сомкнёшь глаза…

И догорает без обмана
дневная маета,
белила сизые Тумана
глотает Темнота.
Иной обходится без света
читатель у окна,
но песня Дня уже пропета,
и бледная Луна, –

французской булочки огрызок,
оживший колесом, –
полупрозрачный мутный призрак
невидимым веслом
гребёт на запад, что есть силы,
помочь пытаясь Дню,
за августейшим вслед Светилом,
запавшим в западню…

Наивна цель, недостижима.
И Темень льётся вниз…
Так просто и… непостижимо
устроен Механизм!
Всегда так было. Есть и будет
в теченье вечных лет,
и удивляться будут люди,
что наступил рассвет…

И просит милости Тревога:
«Остаться б молодой…
И чётки дней под пальцем Бога
шли б доброй чередой…»

* * *
Молчалива настоящая любовь
и надёжна, словно каменная кладка.
В ней – готовность перенять любую боль
и отдать себя другому без остатка.

Есть оскомина в признательных речах,
если стал «звонить», а дела – не умеет, –
построенья рассыпаются во прах,
и росток любви ответной каменеет…

* * *
Найти слова простые, как вода,
нет, не слова из липкого болота,
обиженного вечно на кого-то,
запутанного в тинных неводах...

И разбитных, пустопорожних слов
мне от ручья журчащего не надо, –
о прелестях быть микроводопадом
в промежностях державных валунов...

Слова воды неистовой найти, –
летящей вниз по каменным громадам,
и пенных подзатыльников каскады
дарящей остолопам на пути...

Я слышал Их однажды, – свысока
летевших с неба,
громом рокотавших
и под скалою вдруг затрепетавших
кристально чистым телом родника.

ДВЕ ЗВЕЗДЫ

…и на обломках самовластья...
…до основанья, а затем...
...над вымыслом слезами обольюсь…

Ах, Пушкин, Пушкин! Время так и прёт:
смотрите-ка, два века настучало…
Мы шли к Звезде, мы думали, – вперёд,
она же там, где и при Вас торчала.

Казалось Вам, вот-вот взойдёт она,
и мы крушили, путаясь в потёмках, –
осколками шальные имена
Ча-адят на догорающих обломках…

Знать, не судьба! Спасенье от оков
реками крови нашей не добыто,
и остаётся счастьем дураков –
молиться у разбитого корыта…

В России добродетельных основ,
где зависть, как и бездарь, не проходит,
где лиры гениальных пацанов
бренчат струной отравленных мелодий,

да будут рваться бедные сердца
и отравляться мыслями до срока,
пока не сыщут в мире мудреца,
понеже нет в Отечестве пророка…

И что в конце концов нам до Звезды, –
с трибун трепаться, с рюмкою на кухне?…
Слова людские – жадные до мзды, –
поникнут, обессилятся и рухнут…
---
Не торопись, приятель, супить бровь,
я не хочу быть понятым превратно:
мой стих – про изначальную любовь,
ни слова, ни строки не сдам обратно…

Спасибо Пушкину за то, что высока
его Звезда, чей Голос горний слышим,
как музыку родного языка,
с которой мы живём
и в рифму дышим.

ЗИМНИЙ ГЕКЗАМЕТР

Узы морозные веки сжимают у тёплого света, –
диску Светила дозволено выглянуть
только на краткий
срок, чтобы выяснить:
как со вчера сохранились приметы…
Или случились под сенью лукавой Луны
непорядки?

Узы морозные сжали дыхание тёплого тела,
стужей пытаясь движения пылкой души заморозить,
гнут и ломают, не зная, не видя конца и предела, –
треск по деревьям в лесу, что – костей,
до обидного сносен.

Узы морозные тают под натиском тёплого Слова,
что прорастает дыханьем души
и божественным слухом,
что не сдаётся, растёт и само согревается снова
шёпотом тихой молитвы к причастью
и праведным Духом.

ЗИМА. ОЖИДАНИЕ ВОСХОДА

Восток широкой кистью на фасады
бросает нежно-розовый автограф,
а снег внизу, пока – зеленоватый,
надеется на солнечный восход.

С Крещенья и до Сретенья морозы
являют нам завидное упорство,
и столбики термометров застыли
под зимней среднерусскою чертой.

Замолкли о глобальном потепленье
учёные докучливые споры,
а свежим прободеньем теплотрассы
доволен из колодца бьющий пар;

а то внезапно, прямо – из асфальта,
забьётся клокотун в белёсой пене –
шумливый гейзер, а затем лениво
зальёт заледенелые пути…

Мы бодро строим, быстро забывая,
что созданному нужно попеченье,
заботы неослабного вниманья
на всю непродолжительную жизнь.

Так и рожаем, так же забывая
о детских душах неусыпно печься,
и на руинах смысла воспитанья
растут гордыня, зависть и разврат.

Одно уменье – зачинать красивых
в России, – но всё меньше остаётся,
а тут, на днях, знакомый мне безбожник:
– В наш век, – сказал, – забудьте о душе!

И за окном в гравюрном чёрно-белом
пропали оживляющие краски,
и я всё утро спрашивал у неба:
– Да будет ли когда-нибудь восход?

ХУДОЖНИК

Спой,
расскажи,
напиши,
нарисуй,
что пожелает душа...
Дождик, звенящий радугой струй,
или усталые пожни...
И если докажешь,
что жизнь хороша,
ты – настоящий Художник.

* * *
Чуть затенённый вязом,
Пахнущим пробкой винной,
Дом со Вселенной связан
Кабельной пуповиной.

В клетке забилась птица.
Сдвинулись шторы грозно.
Дом захотел напиться
Белою струйкой звёздной.

Празднуя лето третье
Снова рассвета ждём мы.
Дом полтора столетья
Мается нерождённым.

* * *
Мрачен ноябрь в аскетизме своём.
Делая город под стать ему
Ветер срезает своим остриём
Лиственниц жёлтую бахрому.

Золото осени втоптано в грязь
Ливнями, шедшими след в след.
С ним разрывая порочную связь,
Мир фанатичнее ищет свет

В небе и в сердце, повсюду вокруг,
Так ощутимо замедлив бег.
Каждую ночь ожидаю – а вдруг
Снова уверует в землю снег?

* * *
Перепончатой лапкой утиной
Забродившую воду мешая,
Бытие покрывается тиной,
Перспективы себя же лишая

Наконец-то добраться до суши,
Где среди разномастных строений
Беспорядочно мечутся души
Ненаписанных стихотворений.

* * *
Хорошо быть килькой. Килькою в томате.
Просто рыбой в банке, сделанной по ГОСТу.
Рыб не посещают мысли о зарплате,
Им не нужен отпуск и стремленье к росту.

В банке всё понятно – стенки, крышка, днище,
И томат, по ГОСТу, сладкий и тягучий.
Спит спокойно рыба, лучших мест не ищет.
Разве есть чего-то круглой банки лучше?

Не пугает рыбу низких туч расцветка,
Снег на воскресенье и дожди в субботу.
У неё по ГОСТу даже этикетка.
Я пока не килька. Еду на работу.

* * *
Он погреет кошке молоко,
Ей за ухом ласково почешет.
Посчитает, сколько облаков
В это утро на небесной плеши.

Чай себе заварит почерней,
И, на фото выцветшее глядя,
Будет стенам говорить о ней,
Той, что вопреки, во имя, ради,

С ним была полвека, но она…
Звякнув о стакан, застынет ложка.
Встретят вместе вечность у окна,
Выцветшее фото, он и кошка.

* * *
Жду Новый год, как панацею
От гонки, нервов и проблем,
Невольно сделав дату целью,
Где просто высплюсь и поем.

И, прочь уехав от шумихи,
Взглянув в окно увижу… мир
Огромный, белый, чистый, тихий,
Не испоганенный людьми.

* * *
Она выгуливала солнце по ночам,
Кольцо фонарное держа двумя руками.
И солнце рвалось в черноту за облаками,
Но сразу под ноги сползало по плечам.

Потом, освоившись, металось по двору,
Пытаясь влезть во все отверстия и щели.
Хотя особо солнцу нравились качели,
Точнее мерзнуть вместе ними на ветру

И слушать их глухой и монотонный скрип,
И просто сам процесс земного ожиданья…
Когда на плёнке утра проступали зданья
Она и солнце исчезали между лип.

* * *
Двор застиранной марлей накрыт.
Да и пахнет уездной больницей,
Где смеются и плачут навзрыд
И куда-то бредут вереницей

Раз за разом, с надеждой и без.
Как же это до боли знакомо!
Двор, забывший о цвете небес,
По ночам погружается в кому,

Так беспомощен и истощен,
Слепо веривший в солнце в зените…
Рвется марля на длинные нити
И на мелкое что-то еще.

* * *
Лист плавно, по-кошачьи, выгнул спину,
Слегка царапнув полку стеллажа.
Потом, всего себя вперёд подвинув,
Багряный край стыдливо внутрь поджав,

Пригрелся в центре солнечного блика,
И, полностью доверившись лучу,
Задумался о малом и великом,
Подрагивая и качаясь чуть.

* * *
Накрыло чёрное цунами
Дома, вцепившиеся в крыши.
И небо взорвалось над нами
И кто-то днище мира вышиб.

Пылало жёлтым, белым, алым.
Неслось, шипело, грохотало.
Вчера казалось света мало,
Но лишь сейчас его не стало.

И город сжался и боялся
И мы боялись видеть это,
Но вновь и вновь в окне сменялся
Конец времен началом света.

Ушло, утихло и угасло.
Черны деревьев обелиски…
Огонь лакал лампадки масло,
Как ёжик молоко из миски.

КОГДА ВСТУПАЕТ НОЧЬ В СВОИ ПРАВА

Когда вступает ночь в свои права,
Звёздочек хозяйка и чудес,
Ангелы приходят раздавать
Нам Любовь и Счастье от небес.

Ангелы садятся на Луну,
Покрывая снами города,
Чтобы Свет проник сквозь тишину
В души спящих деток, и всегда

Чтобы детки добрыми росли,
Чтобы Радость расцветала на Земле,
Чтоб сливались с радостью вдали
Вместе с Богом в синей-синей мгле.

Пусть спокойной будет ночь, как высь
Безмятежная и Мудрая! В простор
Для того, чтобы Добро творить, стремись
Птицей снов, и звёзд услышишь хор.

Если видел ты из Счастья эти сны,
Когда маленьким ты был, то знай:
Ангел на тебя глядит с Луны,
Ты сам как ангел Свет приумножай!

ВЕСНА

Весна не просто красива
Как легкомысленная кокетка.
Весна мудра и игрива:
Купидон стреляет в сердце метко,

Разит не только любовью
И страстью, что бывает меж полов —
А разит вдохновением, новью,
К подвигам после его стрел ты готов!

Весны короли — это птицы,
Что звонко поют нам в парках.
Весна — это счастливые лица,
Это счастья мгновенья-подарки.

Улыбнись Весне и миру,
Улыбнись себе — ты сам Весна же!
Настрой, менестрель, свою Лиру
На волшебный путь для Солнца даже!

ДЕНЬ КОСМОНАВТИКИ

Когда-то это было сказкой —
То, что полетят к звёздам люди,
Что бездна не черна, а в красках,
И всегда расширяться будет.

Мчатся к квазарам ракеты,
Спутники вид застилают,
Открыты луны, планеты,
Поиск обетованного рая.

Ищут пришельцев на Марсе,
Ловят чудные сигналы,
Наверное, это как в фарсе —
Пришельцам смеха здесь мало.

Круги на полях рисуют,
Привлекают чьё-то внимание
А люди по звёздам тоскуют,
Ракеты шлют на задание.

Много загадок Вселенной
Постичь и открыть предстоит нам,
Радары нощно и денно
Сообщают об обзоре покрытом.

Смотрим дальних Галактик фото,
Недоступны, далёки они всё же
Пора набирать обороты,
Научиться строить НЛО тоже!

В гости летать к соседям,
На чай или даже на виски,
Но пока мы для них как медведи,
Носа не кажем дальше Солнца диска.

Сейчас пока это сказки —
Полёты на такие расстояния.
Но когда-то узнаем краски
И весь Космос обратит к нам внимание!

ПОСВЯЩЕНИЕ ПОЭТАМ

Пишу стихи, слагаю рифмы,
След после себя я оставляю.
Да, я Нарцисс. Войду я в мифы,
Себя к поэтам причисляю.

Поэт — то даже не призвание.
То образ жизни. Дикий, странный.
Поэт — дитя по умолчанию,
Имеет мозг весьма туманный.

Душа поэта — всем потёмки.
Нас много так средь интровертов.
Выискиваем мы обломки
Из грёз чужих на гребне ветра.

И быть поэтом — быть изгоем
Из общества глупцов и нищих.
Но быть поэтом — быть героем,
Что Свет и Тьму в балансе ищет.

СОБАКИ

Душевный Друг поймёт без слов,
Придёт, когда на сердце тяжесть,
Разделит Радость и Любовь,
Даст лапу и споёт он даже!

Подарит счастье и тепло,
Успокоение в невзгоды.
Он победит людское зло —
Ему зло чуждо по природе.

Друг добрый выкажет хвостом
Эмоций бурю, звонким лаем
Сыграет в салочки с котом,
Ну а как есть он любит — знаем!

Ты только кость преподнеси —
Он будет шибко благодарен!
Хитрей он станет всех лисиц,
Прося остатки из пекарен.

Энергия так хлещет, как
Поток из искр костра шального.
Друзья, люблю я всех собак,
Их обнимать всегда готова!

ОСЕННИХ ПОЖАРОВ КУРЬЁЗЫ...

Октябрь. И осень в разгаре.
Пурпур, разноцветье листвы,
Пылают, без дыма и гари
Природы живые холсты.

Как пламя, вздымаются краски,
Цветных языков перелив.
Ты к ним прикоснись без опаски.
Не жжёт огневой их мотив.

Там золотом блещут берёзы,
Здесь клён красно-рыжий шумит.
Осенних пожаров курьёзы...
А сердце – о лете щемит.


ПЕРВЫЙ СНЕГ

Первый снег закружил, запорхал за окном.
Будто пух тополиный, позёмкою вьётся.
Засверкал, заискрился простор серебром.
Солнце в каждой снежинке, ликуя, смеётся.

Нежно к лицам, к губам прикасается снег.
Словно жаждут и ждут поцелуев снежинки!
Засыпают деревья, земля... На ночлег,
В спячку зимнюю впали лесные тропинки.

Русский холод, трескучий мороз, да метель!
У кормушки с орехом летяга хлопочет.
Снег засыпал округу. Он стелет постель.
Лес застыл в ожиданье. Лишь филин хохочет.

Корабельные сосны здесь вахту несут,
Охраняют лесные окрестности свято.
Верховые ветра тихо песню поют,
И морозы морзянкой приветствует дятел.

ЗИМА

Морозный день. Румяны лица.
Украсил иней зимний двор.
Деревья – словно кружевница
Связала сказочный узор:
Из вологодских кружев – клёны,
Берёзы – кисея ветвей,
Как оренбурженкой сплетёна.
Не сыщешь краше, куржавей.

На них глядеть – не наглядеться!
Заснежен лес, простор полей...
И хочется вернуться в детство,
Кружить у ёлки средь друзей!

ПРОБУЖДЕНИЕ

Воркуют голуби в моём окне.
Голубке голубь сладострастно шепчет
О тёплых днях, о счастье, о весне...
И солнышко для них всё ярче блещет.

Конец зимы. Пока ещё мороз.
Но слышно пробуждение природы.
Оно во всём. И в почках всех берёз,
В земле, весенние начать готовой роды.

Повсюду заструятся ручейки,
Объединятся в мутные потоки.
Вот панцирь ледяной снесён с реки,
В стволах берёзок заструились соки.

И первый листик шлёт нам свой привет,
Подснежник голубым сияет глазом...
Пусть всё покрыто инеем в рассвет,
Но первый луч его растопит сразу.

И пробуждаются: Земля и Человек.
Всё обновляет мудрая природа.
Всё это – Жизнь. Она за веком век
Уводит в Вечность годы и народы.

Художественный перевод с английского языка
песни Боба Дилана

ЖИЗНЬ ТРУДНА

Вечерние ветры как прежде, со мною.
Я потерял и надежду, и волю.
Не могу я ответить, куда они скрылись.
Я просто знаю, что им приснилось.
Я всегда начеку,
Ощущая жизнь трудной.
Ты не рядом со мной в одиночестве нудном.
Друг, которым ты был,
Так мне близок и дорог.
Но ты вдаль ускользнул,
Потерял я опору.
Миновал школьный двор.
Жизнь трудна и печальна.
Ты опять не со мной в суматохе вокзальной.
С того самого дня,
Дня, когда ты ушёл,
Пустота вкруг меня шириною с танцпол.
Я не знаю, как быть,
Что не так и кто прав.
Должен силы копить.
Мир – жестокости сплав.
Не настигнуть тебя и тебя не забыть.
Я так сильно устал.
День за днём – толку нет.
В сердце – словно провал.
По бульвару иду, шлют мне звёзды привет.
Жизнь нас бьёт наповал,
А тебя – рядом нет!
Солнце жжёт горизонт,
И пора мне идти.
Бриз прохладу несёт,
Чтоб я был в забытьи.
Где мечты? Круг замкнут. Заблокирован вдруг.
Жизнь трудна. Как идти
Без тебя, верный друг.
Без тебя рядом, друг.

LIFE IS HARD (Bob Dylan)

The evening winds are still
I’ve lost the way and will.
Can’t tell you where they went
I just know what they meant.
I’m always on my guard
Admitting life is hard
Without you near me.
The friend you used to be
So near and dear to me.
You shipped so far away
Where did we go astray.
I passed the old schoolyard
Admitting life is hard
Without you near me.
Ever since the day
The day you went away
I felt that emptiness so wide.
I don’t know what’s wrong or right
I just know I need to fight
Strength to fight that world outside
Since we’ve been out of touch
I haven’t felt that much
From day to barren day
My heart stays locked away.
I walk the boulevard
Admitting life is hard
Without you near me.
The sun is sinking low
I guess it’s time to go
I fill a chilly breeze
In place of memories.
My dreams are locked and barred
Admitting life is hard
Without you near me
Without you near me.

ПОДСТРОЧНИК (Жизнь трудна)

Вечерние ветры по прежнему.
Я потерял дорогу и волю.
Не могу сказать, куда они скрылись,
Я просто знаю, что они имели ввиду.
Я всегда начеку,
Сознавая, жизнь трудна
Без тебя рядом со мной.
Друг, которым ты был,
Так близок и дорог мне.
Ты ускользнул так далеко.
Где мы сбились с пути?
Я миновал старый школьный двор.
Принимая, что жизнь тяжела
Без тебя рядом со мной.
С того самого дня,
Дня, когда ты ушёл,
Я почувствовал, что пустота так широка.
Я не знаю, что верно, что неверно,
Я просто знаю, мне надо сражаться
Нужна сила,
чтоб бороться с внешним миром.
С той поры, как я тебя не касался
Не чувствовал, не ощущал так сильно
С сегодняшнего дня и до могилы
Моё сердце будет заперто навсегда.
Я иду по бульвару
Сознавая - жизнь тяжела
Без тебя рядом со мной.
Солнце опускается вниз.
Я полагаю, пришло время уходить.
Я чувствую прохладный ветер
В местах моих воспоминаний.
Мои мечты не могут состояться
Осознавая, что жизнь трудна
Без тебя рядом со мной,
Без тебя рядом со мной.

ВРЕМЯ ОБЛЕПИХОВОГО ЧАЯ

Время из чашки согретой
Пить облепиховый чай.
И, вспоминая о лете,
Молчать.
Время вишнёвой настойки,
Сладких креплёных мускатов.
Время прощать и быть стойкой.
Не плакать!
Время забрасывать сети
И возвращать «Долгит».
Это всё дождь или ветер.
Не лги.
Врать себе терпко и сладко.
Мужу, подругам, судьбе.
Наедине и украдкой:
Времени нет.
Ждёшь, что откроются двери
В солнечный град на холме?
Значит, придётся поверить
Себе.

ЛЮБОВЬ НЕ ВЕЧНОСТЬ

Ноздри раздув от гнева,
ухая, как сова,
снежная старая дева
не подберёт слова.
Бельма искрят неоном,
вымерзли из орбит.
В взгляд попадись невольно,
холодом будешь сбит.

– Этот дрянной мальчишка
что возомнил? Как смел?!
Я ж застудила книжки,
в снег измолола мел.

Как не лишиться речи?
Тают все льдинки слов.
Где застывала «ВЕЧНОСТЬ»,
жаром горит «ЛЮБОВЬ».

МИНИКОСМОНАВТЫ

(октава музыки небесных сфер)

Георгий наш смелее всех.
Выходит в космос, посмотри!
Скафандр мешает плотный и тугой
Упавшую звезду лизнуть

И наступать на млечный путь.
Кометный белый ком катать рукой.
Сегодня Гоше ровно три.
Сегодня выпал первый снег.

ЛЮБОВЬ И ВАЛЕНОК

Однажды валенок посеял
Глубокой снежною зимой.
Перекопал сугробы все я,
Предмет любви потерян мой.

А так ценил. Латал и штопал.
Берёг от слякоти и жал
Той серой моли. Пальцы, стопы
В тепло и мягкость погружал.

Я не ревнив, пускай побродит.
Весной, быть может, прорастёт
Куст из сванури в огороде
И рукавичек хоровод.

* * *
Солнце на лето, зима на Мороз.
Что нам Дед этот в котомке принёс?
Ёлку, хлопушки, бенгальских огней?
Снег на опушке, семь праздничных дней?

Брют с пузырьками, салат оливье?
Ой ли, не зря ли? Доволен вполне?
Вот бы из бед нам оставил дороги,
И с головы всё поставил на ноги.

Да помирил во всём мире славян.
От гряд Курил, до альпийских полян.

* * *
Вновь за окном всё белым-бело.
нет ни газонов, ни луж, ни дорог.
выдохом стылым царапнув стекло,
та, что издревле зовётся Зимой,

тихо, без стука, зашла на порог.
рано хозяйка вернулась домой.
стелет пуховую скатерть свою,
всё застывает под ней, как во сне.

только Весна ее будет менять.
спать не могу и к окну я встаю -
свет фонарей, расплескавшийся в снег,
раньше рассвета будит меня.

ЛУЖИ

Лужи, лужи, лужи,
слякоть, грязь с шугой.
Новый Год нам нужен,
а не дождь зимой.

Где сугробы, санки,
мягкий белый снег?
Рделые пейзанки,
наста скрип и смех?

Растерял по весям,
супостатам снёс?
Аль закуролесил,
Дедушка Мороз?

Ну же, ну же, ну же.
Снега, снега дай!
Закружи, завьюжи
зимушку, как встарь.

Снег, мороз и солнце,
и сто грамм на грудь.
С остальным прорвёмся
сами как-нибудь.

* * *
Пусть бухáет Дед Мороз!
Пусть потешится!
Отдыхает, мхом зарос,
поест вешенок.
Ну а мы по банькам,
по бабонькам.
С Варей, Глашей, Анькой
парком друг друга балуем.
на полках осиновых,
да с дубовым веничком,
до зениц разинутых
и до визга девичья.
В ожидании лета,
зноя, трав, купания,
до костей прогреты
паром русской бани.
Пусть бухáет Дед Мороз.
Пусть потешится.
Жизнь лихая, не дорос
до безгрешности.

ЗИМУ - ЛЮБИТЬ

Загорать сквозь тюли веток,
Охренеть от охры цвета.
Остролисты, бересклеты.
Всё понятно с бабьим летом.

Как с мужицкой быть зимой?
Как бы больно ни кусала,
Календарь полосовала,
Нарезай сугробы сала,

Заливного лёд сазана,
Градусы считай и пой.
Белый груздь на кончик вилки
И кристалл из морозилки

В шубке инея бутылке.
Языка костёр твой пылкий
Остужает пусть сама.
А прижмёшь в районе сердца

Для согреть или согреться,
Никуда зиме не деться.
Настоящему гвардейцу
Завсегда везде зима.

* * *
Замёрз источник рифм и строчек,
И не припасть, и не напиться
С ладоней милых Сирин-птице.
Сковали прочно пробел и прочерк.
Не напророчить,
Не вдохновиться.

Одна надежда – весна уж скоро.
Растопит солнце бесчинства стужи.
Траву и лужи опять подружат
Струн переборы. Букв колкий ворох
Взведёт оружие,
Просохнет порох.

* * *
Стыло на улице и неуютно,
Хмурые лица, серое утро…
Вскроются реки, набухнут почки.
В кои-то веки сложатся строчки.
Снег, он не вечен, скоро растает,
И на асфальте трава прорастает.
Будут и ливни, будут и грозы.
Клейкие липы, слёзы берёзы.
И воронята, орущие «ма-ма»,
Ну и коты, которым всё мало.
Радость метаний, долгие встречи,
И обещаний пьянящие речи.
С ума сводящая метель сирени,
Сердце, стучащее ритмом капели.
Солнце в окно опрокинется жарко.
Будет тепло, весело, ярко!

В РОЖДЕСТВО ХРИСТОВО

На пастбище ночи прозрачно тихи.
Всё замерло. Вдруг в изумлении
Простые, пасущие скот, пастухи
Услышали ангелов пение.

В ночных небесах воссияла звезда
Торжественно так и таинственно.
Волхвы поспешили с дарами туда,
Где свет благодатный, где истина.

Обычные ясли, холодный вертеп
Господь получил при рождении.
Явившийся, чтоб оградить нас от бед,
В своём безграничном смирении.

А рядом безмолвные вол и осёл
Его согревали дыханием…
Всяк будет Младенцем согрет и спасён,
Кто примет его с покаянием.

Возрадуйтесь люди! И славьте Христа!
Воспряньте с надеждой и верою,
Что в мир непременно придёт чистота,
Даруя любовь полной мерою.

* * *
Не скрыть под снегом красоты
Душевной. Снег – вода.
Растает и польёт цветы.
Пусть будет так всегда.

Тепло сердец не заметёт
Метелей череда.
Настанет день – растает лёд.
Пусть будет так всегда.

Не зол для нежности мороз,
Не вечны холода.
Пусть добрый сбудется прогноз
И будет так всегда.

* * *
Поколение наше
Отличалось, поверь,
От того ералаша,
Что мы видим теперь.
Мне не очень понятно –
Что случилось в стране?
«Мы любили бесплатно
И считали в уме».

ОТКРЫТИЕ СЕЗОНА

Уносит музыка меня
Куда-то далеко.
И даже на исходе дня
Становится легко.

Поёт пронзительно струна
И словно бархат – бас.
Софит – как полная луна...
Со сцены льётся джаз.

Нельзя «ударного труда»
Не замечать совсем.
И темп, и ритм ведёт туда,
Куда стремятся все.

Маэстро, клавиш виртуоз,
Мелодии плетёт.
Пускай за окнами – мороз.
А здесь – тепло и мёд.

И точно сладостный елей,
Целительный бальзам,
Струится голос на людей,
На замеревший зал.

Фицдже́ральд Элла будто бы
Поёт «Сэр Дюк» для нас.
И все во власти ворожбы.
Всё просто. Это – джаз.

Восторг и лад внутри меня.
Заботы – далеко.
Под музыку к исходу дня
Становится легко.

* * *
Когда-нибудь внушат тебе:
Добро – не в моде, не в цене,
И об него в итоге
Все вытирают ноги.

Не верь и за добро держись.
Оно преображает жизнь.
Творить добро – не сложно
И каждому возможно.

* * *
С Новым годом! С Новым счастьем!
Мира! Радости! Участья.
Верных преданных друзей.
Новых творческих идей.
Новых ярких впечатлений.
Новых памятных мгновений.
Новых значимых побед.
Новых искренних бесед.
Новых встреч не мимоходом.
С Новым счастьем! С Новым годом!

* * *
Господи, дай силы
Этот мир принять
И твои мотивы
Правильно понять.

САПФИРОВАЯ НОЧЬ

В торжестве сапфира зимней ночи
Волшебство иллюзий видят мои очи.
Сон мой длится долго очень,
И разум что-то предрекает,
Сквозь дымку века время быстро тает...

В тёплом шёпоте камина
Контрасты мгновений как свет в полутьме.
В чёрном квадрате надежд Казимира
Белеет оконца оправа длиною в полмира,

Картинный ужин и мрак на стене...
В тот зимний, серый вечер
Зажечь рефлексом успела свечи,
На стол поставить самовар решила
И тульский пряник надкусила..

Как сладок вкус его медовый,
Ем пряник, сопротивляется бедовый.
Вдруг, на пол он из рук упал –
И в царстве сказочных идей
Присел, за стол мой – Берендей...

Тут начался такой скандал!
Разгневанно мне дед сказал:
Ну что, красавица, сколь долго
Ты будешь горевать без толка?!

Во взгляде царственных очей,
Незваный, молвил чудодей:
Глядишь на образы в седьмицу?
Блюдёшь посты святой царицы?
Да где ж твои иконы, нехристь?
Что станется с тобою, Бог весть?!

Семью и счастье – без детей – не купишь!
Всю жизнь, без веры, слёзы лить ты будешь.
К чему тебе топазы, изумруд, сапфиры?
Душа твоя вон в чём, без рацеи и без лиры!

Обидой нрав свой теребя,
Дерзко деду отвечаю я:
Моя история простая –
Росла в безродном, южном крае.
Не помню тамгу рода своего,
Отсутствует клеймо моё.

А племя твоё – огузы, баяты,
В землю мою, входили когда-то.
Спорят и ваши, и наши востоковеды,
Сквозь призму истории сплошные тут беды.
И чтобы тут ты мне не вставлял,
Всю правду скажи – ты кем управлял?

И чтоб не тлели надежды вне времени,
Ответь, какому поклонялся ты племени?
Я помню, как с царевичем ты поступил
И какую отраду за ту плату купил.

От страха вся я полыхаю,
От свечки талый воск вдыхаю,
И ярко вспыхнув, горю – не сгораю!
Но как же так, в такой вот век
Ко мне явился мудрый человек...

Ой нет, не так, – шумит душа мне,
А разум что-то предрекает,
Сквозь дымку века время быстро тает...

Знай, царь, не одна я такая,
Без рода, пропавшего в вечности края...
Нет панацеи, для человека плешивого,
В амбициях века искусственного,
В сиянии сапфира фальшивого...

Ты скорбил долго в своём тайном пути,
А, ведь, проще всего было взять и уйти.
Только тогда белый свет и весь мир
Укрыл тебя горем, тем, что не мил..
Я же в дороге, мне-то идти...

В ярости я без предела,
Твоё время, дед, другое дело –

В Царстве веры плескался покой,
Ты дед, гнусный и жалкий такой,
Дуй в своё царство, не беспокой..

Время моё – век для разных потех,
Тульский пряник с марципаном – у всех,
Не тревожь моё царство, дед Берендей!
Не критикуй, уходи поскорей.

Ой нет, не так, – шумит душа мне,
А разум что-то предрекает,
Сквозь дымку века время быстро тает...

Ночь в звёздах сапфира, мрак в полутьме,
Кащеево царство в поблёкшей луне..
Отчаянно веря, заблуждаясь, иду.
И песню какую-то странно пою.

Зачем я быстро так устала?
Всю жизнь чего-то проискала.
Зачем всё это обрела?
В прожекторе чуждых идей.
Где ж, дед тот, царь тот Берендей?!

Во всём своё время, и в книге столетий
Корунды морали, и вкусы соцветий.
Современной речью мы делим страницы,
Клише для того, чтоб обозначить границы.
Терпкий вкус с имбирём и пафос впустую,
Осколки от банки варенья вгустую,
И елейный обман среди белых седин –
Это же печь, а не зимний камин!

Всё так, всё так! – душа мне щедро напевает,
А разум снова ярко повторяет
Про время жизни и как взгляд мой ясен,
Память же шумит, как этот мир прекрасен!

ЗИМНИЙ КВАЗИПЕЙЗАЖ

Когда на земь ложится снег,
Как синь, как сон, а может смех,
Дома в дымах. Зима. Зима.
И ночь. И ноют без ума
О теплом лете провода.

И вдруг как визг, как всплеск, как вой
По проводам пройдет пробой
И искры синею гурьбой
Исковыряют темноту.

А тишь как ткань, как тлен, как тень
Прикроет звезд и зыбь, и зуд
Пока не двинет снова день,
И едкий дым едва-едва
Набьется ветру в рукава.

СТОЮ Я – ПУСТАЯ МОЯ ГОЛОВА...

Стою я – пустая моя голова,
Стою и снежинки ловлю в рукава,
А воздух колючий, как ежик
Иголками колет мне кожу.

Все умно и просто,
И бело и властно.
Все вышло без лоска,
Но вышло прекрасно!

ВОТ И СХЛЫНУЛО ВСЕ

Вот и схлынуло все,
даже день убежал незамеченный.
Снова были упреки,
опять я во всем виноват…
Хорошо бы сейчас,
в одиночестве вечера
Ни к кому не спеша,
без заботы
идти наугад.
Вот идешь, забывая и этих и тех,
Свежий воздух глотаешь, набираешься силою,
Так спокойно и медленно падает снег,
Будто всех он прощает и милует…

ПРО ЗИМУ. ПОЭТАМ

«Снежинки падают» – поэты говорят.
Для них зима – источник вдохновенья.
И вот уже который год подряд
Снежинки падают во всех стихотвореньях.

Снега – ковер, узоры, бахрома,
Река, как полагается, уж льдом покрыта,
И также, как и стенки у корыта,
У ней имеются крутые берега.

Влюбленным холода, конечно, нипочем –
Их согревают поцелуи.
Фонарь залеплен снегом…
Предположим, словно сургучом,
Рычат машины, снег почуяв.

Все радости и прелести зимы
Давным-давно воспеты в поэтичьем звоне.
Но все равно – минутку тишины!
Снежинки падают и тают на ладонях…

* * *
Как люблю я твою красоту,
Лёгкий мягкий пушистый снежок,
Чуть прикрывший земли наготу,
Излучающий светлый дымок.

Под потоком неярких лучей
Быстро тая, на солнце искрясь,
Превратишься ты в робкий ручей,
островками едва серебрясь.

Вот немного – исчезнет вода,
Напитав эту землю, бесследно…
Но уж вскоре вернёшься сюда.
Первый снег – никогда не последний.

* * *
Первый снег – с моросящим дождём
и снежинки летят, словно гости...
стрелки ходят по кругу...
мы – ждём...
Отчего же так тянет взять горстью
эту белую весть
от грядущей зимы?

* * *
И вновь красавица-зима
в сердцах кидает снег на ветки!
Всё те же на берёзках метки,
всё те же… впрочем, как сама

я та же, что была вчера
и много-много зим назад,
в заснеженные вечера,
когда ещё ты не сказал

мне дорогих желанных слов…
а за окном – мело, мело
так, что слепило всем глаза…
а со свечи текла слеза…

Тогда ещё не знали мы
что волей случая, судьбы,
во дни разлучницы-зимы
не суждено нам вместе быть…

* * *
Слегка касаясь щёк, снежинки,
Сливаясь, таят, со слезами
Стекают струйкой и капелью...

Так детства тайные пружинки
В душе звенели – словом пели,
Когда с рук матери слезали
Или сползали, засыпая,
Все дети… дети поднебесья...

Но лёд холодных снежных бестий
И поцелуев их несметных
Настигнет – горкой осыпает...
Покой приходит незаметно...

* * *
Февральский полдень солнечным раздольем
Всем – щедро так – отмеривает роли
В тех странных играх, что играют люди,
Дразня прищуром глаз, улыбкой, смехом...

И, дрогнув, сердце верит: то не эхо
Всех прежних дней,
А это только будет....

* * *
...и вновь ложится снег на город спящий
в начале марта... и не удивительно,
что в полдень – солнца свет – такой слепящий,
а ночью лунный диск – так поразительно
льёт свет таинственный на всё, на всё живое
и не живое.. и ещё так ветер воет...

ВРЕМЯ

…печальное и мудрое...
…устало
скребём мы по сусекам...
рады крохам –
(вымаливая время у эпохи:
о т м е р е н о)
– с огранкою кристалла –
играть, светить – и звуками, и словом
рождённому едва произведению!!
мечта поэта, музыканта – снова
писать и петь!!
… и вновь желать рождения...

ПОСЛЕ ЗИМНЕГО ДОЖДЯ

Перезвоном хрустальных подвесок
Распевалась метель за окном.
Напроказничал ветер-повеса:
У березки, что стала в поклон

После странного страстного танца
Подвенечное платье сорвал…
И под звуки ночного романса
Чуть дрожит ледяная кора…

Тесновата прозрачная обувь
И вершину всё ниже влечёт…
На груди белоснежных сугробов
С пальцев веточек миро течёт…

Но под утро природа подлечит:
Солнце выглянет и припечёт…
Вот теплее, теплей… горячо…
И под вечер расправятся плечи!

* * *
Плутает тропа ледяная меж елей,
заснеженный, в марте загадочен лес...
а сосны – всё выше – до самых небес,
до солнца скорее хотят дотянутся...

…А мы между елей на лыжах сумели
продлить все забавы прошедшей зимы
и только остались следы... это мы –
притронулись словно до края земли.

И, словно скорее желая проснуться,
притронулись словом к друг другу –
немы стали сердца...
и разум холодный сказал мне:
внемли воле ТВОРЦА...

* * *
КОГДА придёт в безмолвие твой разум
познаешь что любовь бывает разной
на мир посмотришь ласково-бесстрастно
и путь продолжишь в радости бесстрашно

* * *
В зимний лес, где узором тропинка петляет
меж заснеженных кустиков, сосен и елей,
где нежданная радость за миг просветляет
и ведёт как ребёнка к заманчивой цели –
Благодати – в гармонии жить на земле,
поспешу в воскресенье...

СОКИ ЖИЗНИ


Три сосны и берёза
Вровень в парке стоят.
Под снежком от мороза
Соки жизни таят.
Дерева не печальны:
просто зимние дни.
Диадемой венчальной
Тонкий лёд их роднит.
А внутри, под корою,
Тайна скрыта от глаз...
Но весенней порою
Явью станет для нас:
Всех оденет природа.
Так и тайна народа:
Их души красота
И сердец доброта...

ДРЕВНИЙ ЛЕС НЕ МОЛЧИТ

Древний лес не молчит. Это он тебе шепчет о Боге.
Это он повествует, как прожил с Ним тысячи лет.
Лес все видел и слышал: и как исцелял Он убогих,
И как клялись в любви Ему, чтобы нарушить обет.

Эти ветви касаются неба, как кончики пальцев,
И смолою течёт по стволу до земли благодать.
Знай же, можно всегда чистотою от них напитаться,
Если грудью открытой могучее древо обнять.

Этот лес – он не грозный.
Он мудрый и светлый, как Будда,
Вечно юный, как Кришна,
смиренен и чист, как Христос.
Так входи же без страха в него и с любовью.
Отсюда
Выстлан мягкой травой будет путь твой,
так ясен и прост.

Нет ни ада, ни дьявола – то лишь фантазии смертных.
Только Бог и любовь, небеса за узором ветвей.
Просто сердце открой,
и почувствуешь нежный ответный
Луч тепла. Вот тропа.
Лишь доверься и следуй по ней.

ВНУТРИ МЕНЯ

Ну, что ж, пускай я не имею многого:
Зато владею тем, чего у многих нет.
Не нужно шелеста карманного убогого!
Я лишь храню в себе горящий, яркий свет.

Внутри меня, я знаю, да, я чувствую,
Взметаясь, вспыхивает за костром костёр.
И я живу... Живу! И краски буйствуют,
Мазками крупными я свой творю узор –

Несимметричный, взбалмошный,
размашистый,
Живой, как жизнь сама, – природы всплеск!
Вокруг себя все начисто раскрашу я,
Пускай раздастся стен бетонных треск!

И я свободна, я лечу, куда задумаю!
Запретов нет, и мнений нет ничьих.
И то не помешательство безумное.
Я мир сожму в объятиях своих!

МОИ ДВАДЦАТЬ ТРИ

Здравствуйте. Какие двадцать три?
Это что? Немыслимое дело!
У меня совсем своё внутри,
А тут – на! – число вдруг прилетело.

Мне его теперь куда девать?
За собой везде таскать его? Простите.
Это не моё, не буду брать.
Да не суйте мне, обратно заберите!

Я прошу вас, не держите дверь!
Уходите. Вы не в ту квартиру...
Каждый год – одно... Мне что, теперь,
Может, применить грубее силу?

Вот опять... Не в двери - так в окно.
Не дают мне жить, как пожелаю.
Ладно... Проходите. Всё равно
С вами никогда не совладаю.

СТОЛКНОВЕНИЕ

Пустая тишина и тени
Застрявших здесь на сотни лет.
Тьму рассекая, мы летели,
В надежде вырваться на свет.

Поодиночке в этой бездне
Чужой, наполненной чужих,
Мы мчались, мчались – вдруг воскреснем?
Ещё есть пульс в сердцах живых!

Ты мчался – тени, прочь с дороги! –
И без оглядки я неслась.
Мне показался свет – с разгону
На чей-то путь я ворвалась.

Лишь миг – удар! И – столкновенье,
И – колоссальный взрыв вокруг!
И – вспышка света, луч спасенья!
И – странный, сладкий сердца стук...

Назад отхлынуло пространство
Чужих измученных теней,
Оставив новую реальность
И нас, ошеломлённых, в ней.

Сливалось наших глаз свечение,
Твоя душа – с моей душой.
И каждый понимал значение
Того пути, что за спиной.

НОЧНОЙ ГОСТЬ

Сегодня яркая луна, и мне не спится.
Пойду на улицу, послушаю сову.
А вечером из рук валились спицы,
Свеча металась, словно на ветру.

Какой-то знак. На сердце неспокойно...
Чего мне ждать? В лесу моем темно.
Не сыщется на свете тот разбойник,
Чтобы осмелился залезть ко мне в окно.

С волками мы друзья – вредить не станут.
Чего бояться мне в родном лесу?
Но все ж избу полынью подметала
И зверобой вплела в свою косу.

Стою в тиши и вслушиваюсь в ветер.
Ни звука чуждого, ни тени на тропе.
Вдруг вижу: появился в лунном свете
Мужчина. Дрожь скользнула по спине.

А он к моей избушке шёл неспешно
Спокойной твёрдой поступью в ночи.
Приблизился. Промолвил: «Я нездешний.
Позволь согреться у твоей печи».

И я его в свой скромный дом пустила.
Он сел за стол, откинул капюшон...
И вмиг меня как громом поразило!
Не лгут ли мне глаза? О, то был он!

Который год его лицо я вижу
В одном и том же очень странном сне:
Как будто я далекий голос слышу,
Иду к нему в туманной пустоте.

А путь так долог, и идти так тяжко...
Но вот туман исчез, и я стою
У собственной избы в одной рубашке.
Ну, что ж теперь... Я в дверь стучу свою.

Дверь отворяется, а в доме непроглядно,
Совсем темно... И слышу вдруг в ночи
Все тот же тихий голос: «Ты озябла.
Зайди, согрейся у моей печи».

И вот, незримой магии подвластный,
В печи горит огонь, теплом маня.
Душою чую – в доме не опасно,
Там добрый дух живёт, он звал меня.

Вхожу в избу, и он подходит тихо -
Высокий, сильный... За руки берет.
Он говорит мне: «Никакое лихо
Теперь уже тебя не отберёт».

А я в его лицо гляжу, любуюсь.
Он улыбается. И в этот самый миг
Теряю равновесие, волнуясь,
И падаю сквозь землю напрямик.

И просыпаюсь... А в душе – томление,
И пару дней сама я не своя.
Варю ромашку для успокоения,
Брожу по лесу, жду чего-то я...

И вот теперь мой гость сидит напротив.
Из сна он вышел? Из глуши лесной?
И лишь короткий взгляд, таясь, он бросит,
Да все молчит. Я вижу: сам не свой.

Пускай молчит, уж все без слов понятно.
А я волнуюсь, косу теребя.
Останься, друг, не торопись обратно...
Ты долго шёл, а я ждала тебя.

ЗИМА, НАСТАЛ ЖЕ ТВОЙ ЧЕРЕД!

Зима, не смей же не прийти,
Застрять в таинственном пути!
С восторгом жду твоих чудес!
Уйду на лыжах сразу в лес:

Один в один стоят в снегах,
Пушистых (словно – в облаках),
Деревья в дрёме до весны:
О будущем Земли – их сны!

Тревожит тишину, лишь, вдруг
То ели скрип, то дятла стук...
С березы серебро летит,
Когда вздохнет иль задрожит!

Мороза гулкий слышен треск!
До слез слепит хрустальный снег!
Сугробы – горами вокруг!
Природы гимн – я слышу вдруг!

Катаюсь с ребятней с горы;
Там смеху – до ночной поры!
Ледянки, как лошадки, мчат,
Ребят всех вниз: каков азарт!

Леплю Снеговиков зимой!
Любуюсь зимнею Москвой!
Люблю тусовку – ГУМ-Каток,
В Крылатском – лыжников поток!

Прошу, не задержись, Зима,
Я жду тебя, твои снега!
Покинет осень нас на год:
Зима, настал же твой черёд!

ЗИМА

Зима! Кудесница – зима,
Как удивительны снега,
Пруды, что ты сковала льдом:
Хрусталь звенит в нем под коньком!

Ни дня нигде не задержалась,
Ты с первых дней мела, старалась:
Зима, ведь нынче, так строга!
Леса, одетые в снега,

Безмолвно, тихо так стоят,
И ели, молча ввысь глядят,
Сурово, словно воины с былин,
Дожившие все до седин.

Простерлись, как медвежьи лапы,
Их ветви. На верхушках – шляпы!
Застыл, вкушая неба синь,
В «пальто из ваты» строй осин.

Рябины куст ждет похвалу,
Гостей зовёт к себе, к столу:
Он ягоды сберег в пургу,
Для птиц: красны, хоть и в снегу!

Искрится снег и лес безмолвен.
И гость любой в нем хладнокровен,
Настроен, как и лес, молчать,
Вкушая красоты печать:

Ах, как уместен здесь глинтвейн!
Отряхивает снег с ветвей
Береза, будто шаль с плеча,
А в нем от солнца – блик луча!

Ивовый куст – склонился долу,
Касаясь у ольхи подола,
В поклоне, будто на балу.
А ольха тоже – вся в снегу!

АЖУРОМ СНЕЖНЫЕ ПОКРОВЫ

Ажуром снежные покровы
Укрыли лес!
Не дрогнет ель – могучий страж,
Как Геркулес!
Высоко замерли все кроны,
Достав небес!
Всё в зимней тишине притихло
И даже плёс!
Забраться в чащу – каков стимул:
Там склад чудес!
По требованию для зимы
Три – на развес:
Полтонны вьюги, тонну снега,
ВетрОв – туес,
И солнца зимнего в избытке –
Каков замес!

Ажуром снежные покровы
Укрыли МИР!
Зима – волшебница и маг,
Она – факир!

ПЕСНЬ МЕТЕЛИ

Качают фонари, качают,
Как в детской люльке свет печальный.
С окна за ними наблюдаю:
Свет, как живой, стал с холодами.

Тот свет с заботой пеленает
Метель в свои пелёнки лет
(Она древнее всех нас с вами)
Поёт и говорит словами:

«Накрыла я уже весь город
Лебяжьим пухом. Следом – горы,
Леса я заметаю, долы…
Мету всю зиму снега вдоволь!

Всем хоть на миг покой, да нужен!
Укрою мир от зимней стужи!
Тепло я сберегаю ваше,
Чтоб спали, отдыхали слаще!

Медведь, ведь, зверь совсем не глупый:
Не зря спит зиму. Впрочем, глухо
Его будить: сосёт он лапу,
Как тот младенец, очень сладко!

Весна придёт и всех разбудит.
Ну, вот, всех укачала будто.
Метель утихла, замолчала
(Наверное, сама устала).

Глухая ночь, уснул мой город:
От снега, предрассветный морок…
Качают фонари, качают,
Как в детской люльке, свет печальный!

КАКИЕ СТРАСТИ, БОЖЕ МОЙ!

Какие страсти, боже мой!
Они меня пугают.
Боюсь, смеёшься надо мной,
Во что со мной играешь?

Пытаешь и ласкаешь враз,
Казнишь, блаженство даришь.
В любви, конечно, ты горазд!
Какой мне ждать «подарок»?

Игрушка я в твоих руках:
«Волчок», смеясь, вращаешь.
А я живая, кровь – в висках!
Зачем меня пытаешь?

Хочу я отплатить с лихвой:
Любить тебя так страстно,
Забыл ты облик чтобы свой,
И как зовут, напрасно,
Увязнув в страсти с головой!

ХУДОЖНИК ЖЕНСКОЙ КРАСОТЫ

Посвящаю Алексею Егорову

Сделать женщину красивой –
Мастерский процесс:
Не всегда и всем под силу
Сделать вдруг принцесс
С женщин, девушек, девчонок
Разных: дерзких, а порой
По характеру – мышонок
Иль модель (апломб горой).

И блондинкам, и брюнеткам,
И шатенкам, рыжим – в масть,
С голубым оттенком в перьях
(Или в розовый попасть)
На любой женской головке
Чудо сотворить с волос
(Блин, сложней татуировки)
Может профи, виртуоз

Кутюрье в своём он деле!
Он – художник, он – стилист,
И творит он - на пределе:
В цвете – колорист, артист!
Принимает «Божоле»,
Поколдует он над ним,
С рук – «Мартель»- на дефиле:
Тот «Мартель» в обличье НИМФ!

ГЕРБАРИЙ ИЗ СНЕЖИНОК

Ловлю снежинку прямо в руку,
На всю ладошку и с каймой
(Струятся с неба, как те реки),
Вдруг на глазах стекла водой!

А я хотела на ладошке
Её до дома донести,
Порадовать семью немножко
И – в холодильнике спасти!

Снежинку сохранить на память,
Чтоб летом любоваться ей,
Создав гербарий, ведь наполнен
Цветами и травой с полей.

Кружатся разные снежинки:
Прекрасней каждая иной,
Но на беду – не долгожители:
Гербарий не создать такой!

НЕЖНОСТЬ

А нежность? Она такая нежная!
Зимой она пушистая, снежная;

Весной, как зелень листвы и яркая,
А летом, как травы, она – мягкая,
А осенью – кокетливо грустная
И с болью, печалью вкус её…

Я нежностью твоею окутанная,
Стану счастливой, красивой такой!

Прошу тебя, не скупись на нежность!
Она в любви любой – неизбежность,

Порука словно любви великой,
Страстной, тайной, с космоса – ликом!
Такая нежная – твоя НЕЖНОСТЬ!

МОЙ ДОМ

На стенах наледь. Сердце бьётся.
Зима стучится в окна, стёкла,
зима…

Что на пороге? Сказки, фразы,
и мамы долгие рассказы.
Без сна...

Камин горит, чтобы согреться,
с ним веселее бьётся сердце
сейчас.

И холода приходят в город,
чтоб мы остались в непогоду
в домах…

Забыть печаль под тёплым пледом.
Я верю: душу обогреет
чай с молоком.

И пусть под утро станет зябко –
мой крепче сон зимой
с тобой.

Мой дом спасёт меня от стужи,
ветров, и холодов, от вьюги.
Мой дом…

ЗИМНЕЕ НАСТРОЕНИЕ

Зима, хозяйка снега
и снов.
Всех сновидений.
Зима – полёт без слов,
снежинок пение...
Зимой услышу музыку,
музыку души.
Снег за окошком кружится,
как пёрышко – смотри!
Будто он король
всех сладостных мечтаний
творческой души,
где море обещаний
и океан любви...

СНЕГ

Предновогодний снег
напомнит робко мне
забытые давно
предания.
Ты где-то далеко,
но если в сердце есть
волшебный свет любви, –
нам не страшны –
любые расстояния.

Пушистый белый снег
коснётся твоих плеч,
а я их обниму.
Слезою честности
наполнятся глаза
от неизвестности...
Хочу тебя согреть
в морозный зимний вечер,
мы, словно на вокзале
в зале ожидания.

«Не бойся, я с тобой...» –
услышу в тишине.
Нам удалось зимой
спастись от расставания.

* * *
Дом хранит в себе тысячи тайн.
Тысячи дней и ночей.
Дом хранит.
Встретились не случайно.
Под чёрным покровом но́чи
появится новая тайна,
когда прошепчу: «очень-очень...»

Дом. Угрюм, когда вьюгой – в окна.
Снежным градом зимой – по стёклам.
Рвутся двери с петель…
Мой стон заглуши`т метель.
Дом не станет бояться встречи.
И твои откровенные речи
он хранит и в жару, и в стужу.
Значит, – так нужно...

Дом. Хранит полок пыль
в светлой комнате,
выходящей на восток.
Ароматом воздух наполнен,
в вазе – цветок.

Вечером – свет свечи.
Дом помнит её лучи.
Он сказку расскажет невольно,
мы, слушая, помолчим,
вдвоём,
каждый, думая о своём:
я о завтрашнем дне и о лете,
ты – не знаю о чём…

ЛИСТЬЯ В ОЖИДАНИИ ЗИМЫ

Стихи, стихи, опять слова плету
В замысловатые ажурные узоры.
Мне листья возражают на лету,
И прекращать не буду с ними споры.

Они поют о жизни и весне,
А я смеюсь, что им не сбросить тлена.
Они поют о ветре, высоте.
Я им, что не поймут сезоны верно.

Листва твердит о солнце и росе,
Об утре и подснежниках в апреле,
А я о том, что смерть уже везде,
И не застанут лета колыбели.

Не слушают и падают в траву,
Не думая, что снег укроет вечно.
Их по тропинке тихо обойду,
Тревожить жаль мне светлую беспечность.

Стихи ложатся в строчку как назло,
В листве черпая грусти продолженье.
Но чувству сожаленья подарю
Последние прозрачные мгновенья.

ПОД БОЙ КУРАНТОВ


Новый Год… И оглядка назад.
Что случилось? И кто виноват?
Кто что сделал? Где что стряслось?
Чему места внутри не нашлось?

Потерялась внутри пустота,
Теперь дочка со мной навсегда.
Как когда-то сыночек пришла,
Мысли, время все заняла.

А в стране – компьютерный квест:
В Думу кто-то ложью пролез,
На морозе сверкание лент,
Новый-старый тень-президент.

В министерствах лапта-чехарда,
Не понятно кого и куда?
Заклеймят, сошлют, перешлют,
У кого миллионы найдут?

Но включается здесь волшебство:
Преступленья не видит никто.
Заграничным оффшор ам привет!
Воровства и виновного нет.

Круг замкнулся. Сейчас Новый Год.
Что там дальше жизнь принесёт?
Знаю, счастье просто не ждёт.
Оно двигает нас вперёд.

За мечтой порой сложно идти,
Убирать преграды с пути.
Пусть курантов удачливый бой,
Вам подарит силы с лихвой!

ЗИМНИЙ СПОР

Белый саван укроет землю,
В Новый год сорок дней пройдут.
Ум подытожит: « Ушёл он»,
Душа возражает: «Он тут».

Ум: «Не скроешь его потери».
Душа: « Не тебе судить.
В мире много во что не верим,
Мы надежду должны хранить».

«Что хранить? Его уже нет здесь,
Не придёт, не откроет дверь».
«Ты не думай, а просто слушай.
И поймёшь, можно жить без потерь.

Слышишь, смех его в президентской?
Анекдоты травит опять,
На диване возле камина
Очень любит греться, лежать».

Понимаю, здесь уж не будет,
Мысленно же всегда он со мной.
В каждой клеточке, в каждом вздохе.
Пока я живу – он живой.

КОРОЛЕВА

В воспоминаньях свет любви погас.
Я возвращаюсь к опустевшим будням.
Мне в прошлом не найти волшебных фраз,
Они разбились ложью в мире чудном.

Тот мир ушел. Мне не дано вернуть
Его чарующую шёлковую нежность.
Оставила она лишь за собой
Тоски холодной ледяную свежесть.

В узорах кружевных теперь дворец,
А сердце льдом покрыто боли колкой.
Мой ветер разбросал уж по земле,
От зеркала волшебного осколки.

Заставлю сани я нестись с пургой.
И заморожу розы алой с белой.
А ненавистный смертный род людской,
Давно уж именует Королевой Снежной.

КРУГОВОРОТ

Прошёл сегодня снегопад,
А ночью был мороз.
Но лишь в окно бросаю взгляд,
И вижу – не всерьёз.

Теперь устала жить зима,
И тяжелее ей,
Уж каждый день со льдом играть,
Опять кружить метель.

А за зимой летит вперёд
Проказница весна.
Победный факел заберёт
У злючки для тепла.

А злючка эта отступив,
Уносит за собой,
Весь холод, снег и Новый год.
Ей это не впервой.

Но знаю, пролетит весна,
И лето вслед за ней.
И вновь тогда зима придёт,
За листопадом дней.

ЧЁРНОЕ МОРЕ


1.
Идёт зелёная волна;
У берега она сереет,
И, белой пеной брызг полна,
Всё свирепеет, свирепеет.

Вот так судьба бросает мой челнок
То вверх, то вниз.
Как будто огненный клинок
Над головой завис.

2.
Как море переменчиво: вчера
На солнце нежилось часами,
Сегодня ж гневная волна
Шумит, гонимая ветрами.

На пляже пусто. Всё свежей,
Над головой свинец из тучи,
Средь океанских чертежей
Волна вздымается всё круче.

* * *
Я не пишу тебе стихов,
Не потому что не умею:
Что можно выразить без слов
Тебе глаза мои навеют.

* * *
Не хмурься небо грустной песней
И ветер холодом не вей:
Сегодня в день такой чудесный
В душе проснулся соловей.

* * *
Небо. Солнце. Облака.
Ветер. Молния. Гроза.
Закрываю я глаза:
Море. Озеро. Река.

* * *
Сук дубовый вздрогнул вдруг.
Чёрный ворон – старый друг -
Прилетел издалека,
Каркнул что-то свысока.

* * *
Уходит вниз земля:
Деревья и кусты.
Дорога жизнь твоя,
Не бойся высоты.

* * *
Сиренью воздух напоён.
Я этим запахом пленён,
Вдыхаю аромат весны:
Какие чудные цветы!

СПИЧ НА ДНЕ РОЖДЕНИЯ ДЕВУШКИ ПО ИМЕНИ ТАМАРА

Когда-то и где-то в далёкое время
Царица Тамара жила.
Богатой и смелой, красивой и стройной,
И мудрой царица была.

Бог с нею, с царицей.
Её добродетель нам в общем совсем не нужна:
У нас своё время, у нас свои песни,
У нас королева своя.

Друзья и подруги, наполнив бокалы,
Собрались за этим столом.
Тебе, королева, желаю я счастья,
Удачи, успехов во всём.

* * *
Закатилось солнце за горою,
Плещут волны и хрустит песок.
Хрупкая девчонка – китаянка
Нежно гладит воспалённый мой висок.

Смелые мечты смывают волны,
Веет с моря свежий ветерок…
Далеко осталась китаянка.
За стеной скрипит, грустит сверчок.

* * *
Насиба, ты моя Насиба!
Прихожу я суровой зимой.
Может быть ты Надежда моя.
Я наверное странный такой.

Насиба, ты моя Насиба!
Солнце греет сильнее весной.
Разгорается утром заря,
Покрывается роща листвой.

Насиба, ты моя Насиба!
Летом воздух пропитан грозой.
Ты чертовски нежна и сладка,
Я блаженствую рядом с тобой.

Насиба, ты моя Насиба!
Звёзды ярче осенней порой,
Видно мне уж такая судьба,
Потому что здесь климат иной.

Насиба, ты моя Насиба!
Хорошо помечтать под луной,
Посмотреть тебе прямо в глаза –
Пусть рассеется сумрак ночной.

ТЕРЦЕТЫ

Я смотрю на карту:
Далеко на востоке
Страна Япония есть.

Страна Япония есть.
Расположена на островах,
Омывается Тихим океаном.

Омывается Тихим океаном
Очень интересная страна.
Я смотрю на карту…

Далеко на востоке
Расположена на островах
Очень интересная страна.

ПОЛУСОНЕТЫ

1.
Полупоэты всех мастей
Писать полусонеты рады
Для хитроумнейших затей,
Для наслажденья и услады.

И я, не требуя награды,
Без всяких хитростных идей
Пишу подобные рулады.

2.
Как написать полусонет,
Чтобы редактор не придрался,
Чтоб через пару сотен лет
Он в памяти людской остался.

Семь строчек просто надо взять,
Связать их рифмой как попало,
Стихотворением назвать.

3.
Семь строчек – это очень мало,
Когда не знаешь, что сказать,
Когда не знаешь, где начало,
Что за основу надо взять,

Когда наступит миг цветенья,
Когда приходит час творенья
И явится стихотворенье.

4.
Мой соловей поёт упрямо,
Ложатся строчками стихи.
Неважно криво или прямо
В начале иль в конце строки

В словах витает мысль свободно,
Слова слагаются посложно
И все созвучия близки.

Из цикла «РАЗМЫШЛЕНИЯ В
ТРЕТЬЯКОВСКОЙ ГАЛЕРЕЕ»

У КАРТИНЫ СУРИКОВА "МЕНШИКОВ В БЕРЕЗОВЕ"

Александр Данилыч!
Что ты натворил.
– Петербург построил.
Деньги накопил.

Воевал ты шведов.
Другом был Петра. –
Угодил в Берёзов.
Такая, брат, игра.

У КАРТИНЫ СУРИКОВА "УТРО СТРЕЛЕЦКОЙ КАЗНИ"


Наш взгляд со взглядом властелина
Схлестнулся на кровавый путь.
Куда направилась, Россия?
С него уже ведь не свернуть.

У КАРТИНЫ ФЛАВИЦКОГО "КНЯЖНА ТАРАКАНОВА"


Последний час. Последний миг.
Вода всё время прибывает.
Погибли смелые мечты.
Конец печальный наступает.

Игрушка ты! В плену страстей
Своих, чужих, больших и малых.
А рок – безжалостный злодей –
Уносит судьбы в водах талых.

У КАРТИНЫ КРАМСКОГО "ЛУННАЯ НОЧЬ"


Кувшинка белая в пруду.
Луна неясно освещает
Скамейку тихую в саду…
О чём-то женщина мечтает.

О чём мечтаешь ты сейчас?
Где мысль твоя сейчас блуждает?
Встречались мы с тобой лишь раз
И повстречаемся ль, кто знает?

У КАРТИНЫ ПЕРОВА "ПОСЛЕДНИЙ КАБАК У ЗАСТАВЫ"


Дорога вдаль ведёт,
Дорога не легка.
Остановись, согрейся
Ямщик у огонька.
В снегах Россия вся,
Пурга метёт в ночи…
Не забывай меня,
Не злись и не молчи.
В ночи нет огонька,
Ни звёзд, ни фонарей:
Вдали я от людей,
Дорога не легка.