Представляем вашему вниманию альманах
«ТЕАТРАЛЬНАЯ ПРЕМЬЕРА»

ТЕНЬ СТРЕКОЗЫ
Лирическая комедия в двух действиях

Действующие лица

Гошка Кораблев, рабочий метеостанции.
Галина Ивановна, местная учительница и одноклассница Гошки.
Жанна Красовская, работница из сферы обслуживания и одноклассница Гошки.
Степан Красовский, муж Жанны.
Юрий Петрович, преподаватель математики.
Светлана Михайловна, начальник метеостанции.
Валентина Николаевна, Гошкина мама.
Леонид Львович, бывший авиатор, теперь депутат и пенсионер.
Анжелика, очень симпатичная женщина.
Колька.
Славик.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Картина первая

Небольшое полуразвалившееся здание местного аэропорта на краю заросшего лётного поля. Рядом – аккуратная пристройка, служившая ранее слесарной мастерской. В настежь распахнутую дверь пристройки виден обшарпанный верстак, слесарные инструменты и множество разнообразных запчастей. В центре сцены стоит странная конструкция на трех автомобильных колесах, отдаленно напоминающая примитивный летательный аппарат. В дальнем углу сцены виднеется опрятный бревенчатый домик с высоким крыльцом местной метеостанции, над которым вяло полощется на высоком шесте полосатый «чулок».
Июньский полдень. Жарко припекает солнце. Под молодыми березками, в тенёчке, на расстеленном спальнике лежат полуодетые Гошка Кораблев и Жанна Красовская.
Жанна (потягивается). Гоша… Слышь, Гоша?
Гошка. Ну, слышу.
Жанна. Ты любишь меня?
Гошка (неопределенно) Ну…
Жанна (приподнимается на локте). Что ты нукаешь? Не на конюшне, чтобы нукать… Ты мне ответь на прямо поставленный вопрос – любишь или нет?
Гошка (лениво). Ты замужем, чего мне тебя любить?
Жанна (сердится). Ага, как любить, так я замужем, а как спать со мною, я – холостая… Так, что ли?
Гошка. Ну, так, наверное…
Жанна (сжимает кулачки и бросается на Гошку). Вот ты как, значит, Икар хренов… Ну, подожди, я тебе покажу «наверное».
Остервенело колотит Гошку. Он отбивается. Оба катаются по спальнику, сопят, вскрикивают от возбуждения.
Гошка (сдается первым). Хватит, Жанка, угомонись…
Жанна (сидит верхом на Гошке). Так любишь ты меня или придуриваешься?
Гошка. Далась тебе эта любовь… А без нее, что ли, нельзя?
Жанна (переводит дыхание). Что ли… моли… Лох ты, Гошка, вот что я тебе скажу. И всегда лохом был, даже в школе.
Гошка (обижается). Ну и иди тогда к своему старому хрену, чего ты здесь околачиваешься?
Жанна (в изумлении отпускает Гошку). Это кто старый хрен, мой Стёпка, что ли? Да он всего на три года старше тебя… Да он, если хочешь знать, суперский мен, не чета тебе…
Гошка. Вот и шуруй к своему супермену!
Жанна. А ты, Гошенька, давай не тупи и за базаром своим присматривай…
Отодвигаются друг от друга и обиженно умолкают. Слышно, как в берёзовой роще весело теленькают синички, да в крайних домах поселка лениво перебрехиваются поселковые собаки.
Жанна (примирительно). Я виновата, что ли, что со Степкой мне надежно, а с тобой – хорошо… А такого, чтобы с ним было хорошо и надежно вместе, я пока не встретила. (Смеется.) Если встречу, брошу вас обоих…
Гошка. Значит, тебе два в одном требуются?
Жанна. Чего-о?
Гошка. Того… Ты мне книжку по аэродинамике обещала заказать и что? У тебя компьютер дома стоит, трудно, что ли?
Жанна (сладко потягивается). Нет, не трудно…
Гошка. Ну, так закажи!
Жанна. Я тебе уже сказала – не нукай, не запряг… Ты мне про любовь даже соврать не хочешь, а я тебе – книжки по Интернету заказывай, да?
Гошка (вскакивает на колени). Жанночка, любимая моя, за эту книгу – любой твой каприз… (Обнимает Жанну.) Ты ведь знаешь, для любви лишних слов не надо… Хочешь, докажу?
Жанна. Отстань, не хочу… (Настораживается.) Тихо! Слышишь, кажется, машина едет…
Гошка. Нет, не слышу. Тебе показалось… (Пытается вновь обнять Жанну.) Ну, любимая, иди ко мне, будем про любовь говорить…
Жанна (с силой отталкивает Гошку). Придурок! Я же говорю тебе – машина едет… Стёпкин бензовоз. (Отчетливо слышен шум работающего двигателя.) Бежим скорее!
Гошка и Жанна торопливо хватают свою верхнюю одежду и скрываются в березовой роще. С бейсбольной битой в руках на сцену выходит Степан Красовский. Невысокий крепыш с близко посаженными к носу глазами, он с внимательной подозрительностью осматривается кругом, обходит несколько раз вокруг Гошкиной вертолетной конструкции, похлопывая бейсбольной битой по раскрытой ладони левой руки.
Степан. А ведь были они здесь, голубки хреновы… Точно – были. (Принюхивается.) Меня не обманешь, я ее сучий дух за версту чую. (Приподнимает спальник и видит элегантную пудреницу с овальным зеркальцем на крышке.) Во, её вещица! Я сам ей эту хрень на Восьмое Марта подарил. Вот зар-раза, вот сучка! Ну, погодите, я вас точно урою. Я вас в одну ямку аккуратно уложу… (Проходит мимо Гошкиной конструкции и с силой пинает её по колесу. Затем несколько раз бьёт битой, куда попало.) Ты у меня полетишь, придурок, только вверх тормашками…
Подозрительно оглядывая березовую рощу, Степан наконец уходит. Слышно, как он заводит двигатель, сильно газует на холостых оборотах и отъезжает. Опасливо озираясь, из рощи выходит Гошка. Увидев изрядно попорченную конструкцию, бросается собирать разлетевшиеся во все стороны детали.
Гошка. Вот же Отелло хренов, нашел, на чем злость срывать… Лучше бы своей башкой да о цистерну. Может, мозги бы и вправились… Нет, ты посмотри, он мне стабилизатор расколошматил. (Горестно вертит в руках какую-то деталь.) А я его аж из Казани выписал, четыре тысячи отдал. Ну, разве не урод он после этого?
Гошка садится на землю и уныло смотрит на свою покалеченную конструкцию.

Картина вторая

Вечер летнего дня. Гошка возится возле своей конструкции, которая неожиданно приобрела отчетливые черты вертолета. Приставной слесарный столик завален разнообразными деталями и инструментом. На земле лежат длинные лопасти несущего винта. Со стороны домика метеостанции подходит Светлана Михайловна. Некоторое время она молча наблюдает за Гошкой, сосредоточенно орудующего разводным ключом.
Светлана Михайловна. День добрый, Георгий.
Гошка (оборачивается). А, Светлана Михайловна… Здравствуйте. О чем там погода шепчет?
Светлана Михайловна. Погода сегодня лётная, Георгий, только летать у нас некому. (Вздыхает.) А я еще помню те времена, когда только в город «АН-2» по четыре рейса в день делал… И по деревням летали; не каждый день, конечно, но летали. Куда на «Аннушке» не могли долететь, вертолетами летали… Был у нас свой аэропорт, диспетчерская, зал ожидания с буфетом и медпунктом, в котором твоя мама работала… А теперь только метеостанция и осталась.
Гошка (откладывает инструмент). Ничего, Светлана Михайловна, скоро мы снова будем и в город, и по деревням летать.
Светлана Михайловна (скептически усмехается). Интересно, Георгий, на чем это мы будем летать? Может, у нас свои крылья отрастут, и мы вроде аистов полетим?
Гошка (обижается). Аисты пусть сами по себе летают… (Осторожно хлопает по конструкции.) Вот на нём и полетим.
Светлана Михайловна (машет рукой). Не смеши меня, Георгий… Ты какой год у нас работаешь?
Гошка (неуверенно). Пятый…
Светлана Михайловна. Не пятый, а шестой! И все эти годы, Георгий, ты возишься с этим хламом.
Гошка. Светлана Михайловна, побойтесь бога… Какой же это хлам?
Светлана Михайловна. Самый обыкновенный, который никогда не летал и не полетит. Уж я-то знаю, на чем нормальные люди летают, тридцать лет при аэродроме проработала, на всякое насмотрелась, но чтобы этажерки с табуреткам летали, никогда такого не видела.
Гошка (до крайности возмущен). Какие этажерки, какие табуретки, Светлана Михайловна!
Светлана Михайловна (сердито тычет пальцем в конструкцию). А вот эти самые…
Гошка. Так это стремянки, Светлана Михайловна.
Светлана Михайловна (упрямо). Стремянки, Георгий, тоже не летают… Ты бы мать свою пожалел, она в одном платье какой год ходит? Ты же не только свою нищенскую зарплату, а и её пенсию на это баловство изводишь. (Светлана Михайловна безнадежно машет рукой.) Конечно, не мое это дело, но хотя бы зубы матери ты бы мог вставить? Ведь она, бедная, на людях рот боится открыть, а ты на вертолете собрался летать… Не смеши людей, Георгий, брось заниматься ерундой… С твоими талантами ты бы мог на автобазе слесарем работать и мать в достойном виде содержать.
Гошка (явно смущен). Светлана Михайловна, вы здесь такого наговорили… Я что, изверг какой-то, свою мать не люблю?
Светлана Михайловна. Не знаю, может, и любишь, но в нашем поселке все знают, что этот хлам (Светлана Михайловна презрительно кивает на конструкцию) для тебя дороже родной матери… Мой тебе совет, Георгий: брось ерундой заниматься! Женись на хорошей девушке, детей заведи, вот и будет, чем развлекаться на досуге…
Из-за угла мастерской выбегает на сцену Колька – подросток лет двенадцати в длинных шортах и выгоревшей на солнце синей клетчатой рубашке.
Колька. Дядя Жора! Дядя Жора! А я вот что на свалке нашел. (Колька держит в руках полуразобранный пылесос.) Я дома попробовал, в сеть включил: мотор работает – будь здоров.
Светлана Михайловна. А если бы тебя током ударило?
Колька (торжественно). Не-а! Я перчатки резиновые надел.
Светлана Михайловна (презрительно). Специалисты чертовы, в перчатках работают. (Вновь обращается к Гошке.) Я завтра с отчетом в город поеду, так ты клумбу и цветы на метеостанции полей.
Гошка. Сделаю, Светлана Михайловна, не беспокойтесь.
Светлана Михайловна. И подумай о том, что я тебе сказала… Хорошо подумай. Ты ведь не мальчик, Георгий, тебе скоро тридцать лет исполнится, пора за ум браться.
Гошка (уныло). Я понял, Светлана Михайловна.
Светлана Михайловна уходит. Гошка вновь берется за ключ
и продолжает прерванную работу.
Колька (удивленно смотрит вслед Светлане Михайловне). Что это она сегодня такая?
Гошка. Не знаю… Не с той ноги встала, наверное.
Колька. Дядя Жора, а моторчик от пылесоса тебе может пригодиться?
Гошка. Конечно, может.
Колька (торжественно). Вот! А Славка мне не верит, выбросить посоветовал. Зачем же выбрасывать, если этот моторчик может дворники на лобовом стекле гонять или вентиляцию воздуха обеспечивать, правда?
Гошка (рассеянно). Славка твой тот ещё знаток.
Колька (запальчиво). Да он вообще по авиации не догоняет… Для него главное – потусить с кем-нибудь. Тоже мне – занятие себе нашел, правда?
Гошка. Молодец, Кольша, правильно мыслишь… Подай мне монтировку.
Колька поспешно подает и внимательно смотрит, как ловко орудует Гошка большим гаечным ключом и монтировкой, загоняя подшипник трансмиссии на положенное ему место.
Колька (робко). Дядя Жора, а когда мы полетим?
Гошка (важно). Когда-нибудь полетим… (Протягивает руку.) Подай-ка мне маслёнку.
Колька живо подает. Видно, что он хорошо ориентируется среди многочисленного инструмента и деталей, в беспорядке разбросанных вокруг Гошкиной вертолетной конструкции.
Колька. Дядя Жора, а ты раньше на вертолете летал?
Гошка (бросает на землю монтировку и ключ). Ну все, подшипник на месте! Намучился я с ним. (Гошка вытирает руки ветошью и садится на траву, откинувшись спиной на колесо.) Нет, Кольша, не летал. Не успел, понимаешь…
Колька. Как – не успел? Опоздал, что ли?
Гошка (усмехается). Да так вот, Кольша: опоздал родиться, вот и не успел… У нас здесь раньше, в хорошие времена, аэродром был. При аэродроме медсанчасть была, где моя мама работала… Давно это было, Кольша. Тогда воров в начальство ещё не пускали, и все мы нормально жили. Так вот, в те времена пожарный вертолет «МИ-1» все лето на нашем аэродроме стоял. Маленький такой, лёгкий, на стрекозу похожий…
Колька (важно). Я знаю, в Интернете видел.
Гошка. Молодец! Так вот, я рядом с этим вертолетом вырос. Все ребята – на речку, в лес за ягодой, а я – сюда, понимаешь? С утра и до вечера здесь ошивался, пока мама в санчасти работала. (Вздыхает.) Просился, конечно, чтобы на вертолете прокатили, да никак не получалось: то санрейсы у них, не до меня, то на загорания срочно летят… Да и мал я еще был, по технике безопасности – никак нельзя было… А когда подрос примерно до твоего возраста, и дядя Володя твердо пообещал взять меня на борт, Горбач с Ельциным начали страну на лопатки валить, и наш аэродром, как теперь говорят, оптимизировали…
Колька (не понимает). Оптини… Что это такое, дядя Жора?
Гошка. Ты на рыбалке когда-нибудь был?
Колька. Ну, да…
Гошка. Карасей на червяка ловил?
Колька (ничего не понимает). Ловил…
Гошка (торжественно). Так вот, если червяка на две части поделить и на два крючка насадить, это и будет оптимизация… Короче, наш аэропорт ликвидировали. Осталась от него только метеостанция со Светланой Михайловной. Да и то не ясно, сколько они еще продержатся.
Колька (блестит глазами). А в кабине вертолета ты сидел?
Гошка (важно). В кабине сидел… Дядя Володя мне даже трогать там все разрешал. Лето. Жара стоит невозможная. Я посижу-посижу в кабине да и засну. Дядя Володя смеётся: мол, Гошка, ты скоро во сне весь земной шар облетишь, вторым Чкаловым станешь… (Гошка смотрит на ручные часы и вскакивает на ноги.) Однако, Кольша, я тут с тобой совсем заболтался, а мне в леспромхозовский гараж бежать надо. Вчера завгар пообещал сальники для хвостового винта подобрать… А ты, если не спешишь, сложи весь инструмент и брезентом прикрой. Хорошо?
Колька (с готовностью). Сделаю, дядя Жора, не боись, не впервой мне.
Гошка внимательно осматривает свою конструкцию, раскатывает рукава изрядно потрепанной клетчатой рубашки, затягивает ремень на джинсах и быстро уходит. Колька с уважением смотрит ему вслед, затем начинает собирать разбросанный повсюду инструмент.

Картина третья

Небольшая, ухоженная территория метеостанции. На высоком крыльце бревенчатого дома метеостанции сидит Гошка Кораблев. Рядом с ним стоит десятилитровая лейка и ведро с водой. Вокруг домика много цветов, в центре – высокая клумба, вдоль ограды – заросли малины и шиповника. Вторая половина дня. Припекает солнце. Гошка сидит голый по пояс, босой, в широких, изрядно потрепанных шортах. На голове у него странная, похожая на женскую, панама. Скрипит калитка, и во двор метеостанции входит Галина Ивановна – высокая симпатичная брюнетка с зелеными глазами. Одета она в яркий цветной сарафан, на голове – узкие солнцезащитные очки.
Галина Ивановна (взмахивает рукой). Гошенька, привет!
Гошка молча смотрит на подходящую к крыльцу Галину Ивановну.
Галина Ивановна. Светлана Михайловна у себя?
Гошка. Привет… А ты чего это, Галюня, дурочкой прикидываешься?
Галина Ивановна (спотыкается от неожиданности). Ты это о чем сейчас, Гошенька?
Гошка (откидывается на локти и с презрением смотрит на Галину Ивановну). Я утром на автостанции был, Светлану Михайловну в город провожал и там тебя, Галочка, рядом с Юрием Петровичем видел…
Галина Ивановна (смущается). Надо же, а я вас не заметила.
Гошка. Делала вид, что не замечаешь – не до меня тебе было… Да мне, собственно, до глубокой фени все это.
Галина Ивановна (садится рядом с Гошкой на крыльцо). Я с Юрием Петровичем подарок маме передала, у нее завтра день рождения.
Гошка (подозрительно). Что же ты сама не поехала?
Галина Ивановна. Кто бы меня с работы отпустил? У старшеклассников экзамены, к ЕГ готовятся, а я – в город поехала? Ну, ты и сказанул…
Гошка. Ладно, проехали… Зачем пришла-то?
Галина Ивановна (морщится). Фу, как грубо, Гошенька… Мне Светлана Михайловна нужна, я же тебе уже сказала.
Гошка (зевает). Допустим… Но Светлана Михайловна уехала, что дальше?
Галина Ивановна. А тебе даже крыльца для меня жалко?
Гошка. Крыльца не жалко, а вот времени на пустые разговоры у меня нет.
Галина Ивановна (насмешливо). Уработался, бедненький, цветочки полил… Хочешь, я тебе помогу?
Гошка. Не-а, не хочу.
Галина Ивановна. Что так, Гошенька?
Гошка (многозначительно). Знаю я вашу помощь… Вначале – цветочки, потом – поцелуйчики, потом – обнимашки… Это мы уже проходили, Галочка, придумай что-нибудь новенькое.
Галина Ивановна (оскорбляется). Ну и хам же ты, Гошка! Это ты нарочно так тупишь, да? Чтобы передо мной не оправдываться?
Гошка. Ни хрена себе! (Возмущенно смотрит на Галину Ивановну.) Это с какого перепуга я должен перед тобой оправдываться? Эй, Галина Ивановна, очнись! Или ты тоже в своей школе егешнулась?
Галина Ивановна. А вы с Жанкой не егешнулись? Среди бела дня под кустиками вы в какие игры играли? (Презрительно осматривает Гошку.) Тебя Степан случайно битой не зацепил? Может, по голове? Что-то ты туго соображать стал…
Гошка (явно смущен, отворачивается). Не твое дело, Галка…
Галина Ивановна. В поселке только о вас и говорят, Гошенька, противно слушать.
Гошка. А ты не слушай, за это тебе деньги не платят… Слушай своих учеников.
Галина Ивановна (примирительно). Ладно, ты – мужик холостой, что с тебя взять… А Жанка-то о чем думает? Дома муж, двое детей-школьников, а она по кустам бегает… И чего ты в ней нашел, Гошенька? Да и она чего к тебе прилепилась, не понимаю…
Гошка (сердито). А ты?
Галина Ивановна. Что я?
Гошка. А ты ко мне не прилепилась? Еще со школы, с первого класса… Или у тебя память отшибло?
Галина Ивановна (торжественно). Я, Гошенька, в отличии от Жанки, девушка не замужняя, к кому хочу, к тому и прилепляюсь, как ты изволишь выражаться… Да и ты не всегда ко мне такой (подбирает слово) суровый был… Надеюсь, помнишь?
Гошка (пожимает плечами). А чего мне помнить про всякую ерунду? За тобой вон Юрий Петрович ухаживает, человек серьезный, уважаемый… Вот и шла бы за него замуж.
Галина Ивановна. Надо будет – пойду, тебя спрашивать не стану.
Гошка. Вот и славненько. (Усмехается.) А с Юрия Петровича мне будет причитаться.
Галина Ивановна (подозрительно). Это с какой же стати?
Гошка. А ты не догоняешь?
Галина Ивановна. Нет, конечно.
Гошка. Вот только сейчас, в эту минуту, я его за тебя просватал… Так что с него бутылочка армянского коньяка стопудово причитается.
Галина Ивановна (некоторое время молча смотрит на Гошку, потом неожиданно набрасывается на него). Паразит! Нет, какой ты паразит! Сват чертов! А тебя кто-то просил в сваты записываться? Коньяка армянского ему захотелось… Смотри, не сплохело бы тебе от этого коньяка.
Гошка (отбивается). Галка, ты чего? Я же как лучше хотел, от всего сердца, понимаешь… Да хватит тебе бушевать! Тоже мне, Стенька Разин в юбке…
Гошка хватает Галину Ивановну за руки.
Некоторое время они борются, потом борьба переходит в объятия, наконец – в поцелуй.
Галина Ивановна (тяжело дышит). Нет, Гошка, какой же ты паразит! Лицемер несчастный, бабник…
Гошка. А чё? Я ничё… Я – человек либеральных взглядов.
Галина Ивановна (удивленно). А это как понимать?
Гошка. А это, Галочка, когда чужого не жалко… Подожди, не кипятись. (Переходит на серьезный тон.) Вот чем тебе Юрий Петрович не угодил? Человек он серьезный, обстоятельный, в школе математику с физикой ведет, шахматный клуб организовал… За ним, как говорится, как за каменной стеной, никакой пушкой не пробить. А ты нос от него воротишь. Вот скажи мне, Галка, только честно скажи: почему?
Галина Ивановна (сердито). По кочану… Что ты, Гошенька, сватаешь мне этого Юрия Петровича? Он и в самом деле человек хороший, как ты говоришь, обстоятельный. Но он, Гошенька, как бы это тебе поточнее сказать? Он – человек приземленный, предсказуемый, без огонька… Понимаешь меня? Вот ты пять лет вертолет строишь, мечтаешь на нем в воздух подняться, так? Все знают, что этого никогда не будет, да ты и сам это прекрасно понимаешь. Но у тебя есть мечта – на вертолете на Шантарские острова долететь, так? А у него… Предел мечтаний Юрия Петровича – стать директором школы. И он им станет, обязательно станет… А дальше что?
Гошка (обиженно сопит). С чего это ты взяла, что мой вертолет не взлетит?
Галина Ивановна. А ты думаешь – взлетит?
Гошка. С такими гнилыми мыслями ты можешь вообще ко мне не приходить!
Галина Ивановна. Ну вот, обиделся, как малое дитя, а чего обижаться? В поселке разве что столетние бабки над тобой не смеются – им не до тебя, они о боге думают… Икаром тебя прозвали… Для тебя это, наверное, лестно. А ты помнишь, чем твой Икар закончил?
Гошка (хмуро). Но он же все равно полетел, и я полечу! В этом году полечу…
На сцену вбегает Славик, долговязый рыжий паренек с массивными очками на носу и пластиковым пакетом в руке. Увидев Галину Ивановну рядом с Гошкой, сильно смущается и делает попытку повернуть обратно. Галина Ивановна торопливо натягивает подол сарафана на колени.
Галина Ивановна. Славик, ты чего хотел?
Славик. Да я, это… Колька сюда не приходил?
Гошка. Нет, сегодня еще не был.
Славик. Ага, ладно… Тогда я пошел?
Гошка. А что у тебя в пакете? Да ты проходи-проходи, не стесняйся…
Славик (поправляет очки). А я и не стесняюсь… (Подходит ближе.) Я, дядя Жора, телевизионный кабель принес. Отец новую антенну дома поставил, а старую вместе с кабелем выбросить хотел… Вот я и принес; может, пригодится?
Гошка. Обязательно пригодится. Я, Славик, вот что придумал…
Галина Ивановна (поднимается с крыльца). Я смотрю, у вас тут мужской разговор затевается, не буду мешать. (Машет рукой.) Пока-пока, мальчики.
Славик. До свидания, Галина Ивановна.
Галина Ивановна (Славику). Про ЕГ не забываешь?
Гошка (ухмыляется). Оно ему во сне вместо девушки снится.
Галина Ивановна (укоризненно). Георгий Владимирович, что вы такое говорите?
Гошка. А чё? Я ничё…
Галина Ивановна (качает головой). Вот именно.
Галина Ивановна уходит. Гошка и Славик достают из пакета телевизионный кабель и внимательно рассматривают его.

Картина четвертая

Поздним вечером Гошка и Леонид Львович ходят вокруг вертолетной площадки. Леонид Львович время от времени трогает вертолетную конструкцию и скептически качает головой. Гошка, внимательно наблюдающий за ним, болезненно морщится и всей пятерней чешет в затылке.
Леонид Львович (поправляет пышные, ухоженные усы). Гм… Да…
Гошка (нервничая). Вы слышали, Леонид Львович, китайцы свой луноход на обратной стороне луны посадили?
Леонид Львович. Молодцы китайцы! Скоро на Марс полетят, а мы своё Нечерноземье никак освоить не можем… Все, знаешь ли, на кривой ноге хромать учимся.
Гошка. На кривой? А чё на ней учиться-то?
Леонид Львович. В том-то и дело, Георгий, а мы всё равно учимся… Скажи, а вот эти провода у тебя для чего?
Гошка. Это не провода, Леонид Львович, это тросики для рулевой тяги.
Леонид Львович (трогает кончик рыжего уса). Тросики, говоришь… Гм… Да… А не тонковаты будут для тяги-то?
Гошка. Я проверил, сечение соответствует технической норме.
Леонид Львович. Соответствует, значит… Посмотрим, посмотрим. Гм… Да… А вот эта ниша на борту у тебя для чего?
Гошка (смущается). Это пока еще только заготовка – так, на всякий случай…
Леонид Львович (строго смотрит на Гошку). На всякий случай, говоришь… А если конкретнее?
Гошка. На случай аварийной посадки я хочу предусмотреть…
Леонид Львович (перебивает). Ты еще не взлетел, а уже про аварийную посадку думаешь? Гм… Да… Ну, хорошо, Георгий, в общих чертах мне все понятно.
Гошка (суетится). Леонид Львович, может, так сказать, по маленькой?
Леонид Львович (строго). А что у тебя там?
Гошка. Дак это… Мне Жан… В общем, на берёзовых брульках настояна… Говорят, убийственно хороша! Я, правда, сам еще не пробовал.
Леонид Львович (разглаживает усы). Вообще-то я не одобряю. Но тут такой случай, знаешь ли, что грех отказаться...
Гошка. Вот именно… Тем более, что все уже приготовлено.
Они подходят к мастерской, возле которой притулился небольшой раскладной столик и два стульчика. На столике горкой навалена зелень с огорода, лежат несколько плавленых сырков и крупно порезанная докторская колбаса. В центре стола – бутылка водки с зеленой этикеткой и два граненных стакана.
Леонид Львович (основательно усаживается на стульчик, подозрительно скрипнувший под его массивной фигурой). Я ведь, Георгий, в свое время нашей родной авиации более тридцати лет отдал. Повидал, знаешь ли, всякое… Но, как говорится, в воде не тонул и в огне не горел. Гм… Да…
Гошка (суетится вокруг стола). Понятное дело, Леонид Львович… Вас в нашей школе в пример ставят…
Леонид Львович (гордо приосанивается). А как же… Я на своем веку где только не был. И Крайний Север прошел, и весь Дальний Восток исколесил – ну, то есть, облетел. Везде, знаешь ли, нужные связи завел, везде меня до сих пор помнят…
Гошка (держит в руке до половины наполненный стакан). Может быть, выпьем, Леонид Львович? За авиацию, например…
Леонид Львович. Обязательно выпьем! (Поднимает свой стакан.) Как говорится, соловья баснями не кормят… Давай, значит, за авиацию!
Выпивают и закусывают. Леонид Львович выразительно смотрит на Гошку, и Гошка наливает по второй.
Леонид Львович. Я вот что хочу сказать, Георгий… Авиация, конечно, дело благородное, ответственное, но и она не может существовать без хорошо налаженного тыла. Гм… Да… Перво-наперво, обмундирование и питание. Потом – запасные части и топливо. А как же, обязательно топливо, без него никуда не улетишь. Ты, Георгий, об этом подумал?
Гошка (неуверенно). У меня знакомый есть, он на бензовозе работает…
Леонид Львович. Уже хорошо… Так вот, я предлагаю выпить за крепкие, обеспеченные тылы! За такие тылы, понимаешь, которые тебя никогда не подведут. (Выпивает, высоко запрокинув голову.) И в этом деле, Георгий, я тебе – первейший помощник. (С аппетитом закусывает.) Можешь на меня рассчитывать.
Гошка выпивает за тылы и рассеянно жуёт пучок укропа.
Леонид Львович. Было дело, Георгий, по молодости, конечно, я в одну штучку влюбился… Гм… Да… (Разглаживает пальцами усы.) А она, знаешь ли, жила у черта на куличках. И вот я говорю своему командиру… А он был человек самых строгих правил, летчик от бога. Не Чкалов, конечно, врать не буду…
Гошка (не выдерживает). Леонид Львович, я вас спросить хотел…
Леонид Львович (хмурится). Что? Спрашивай, конечно, я не возражаю.
Гошка. Леонид Львович… (Волнуется.) Вот вы как опытный авиатор скажите мне прямо и откровенно: мой вертолет полетит?
Леонид Львович (морщится, как от зубной боли, выразительно смотрит на бутылку, щиплет себя за ус). А бес его знает, полетит он у тебя или нет… Дело это, знаешь ли, очень серьезное, ответственное…
Гошка. Но вы же смотрели, вникали…
Леонид Львович. Конечно, вникал… (Задумывается. Смотрит на бутылку.) А налей-ка нам еще по одной. Бог, знаешь ли, троицу любит.
Гошка наливает и ставит пустую бутылку под стол. Леонид Львович берет свой стакан, рассматривает его содержимое на свет, затем всем корпусом поворачивается к Гошке.
Леонид Львович. Вот что я тебя скажу, Георгий: никогда он у тебя не полетит! Ни-ког-да и ни-ку-да!
Гошка (опешил). Как – не полетит? (Ставит свой стакан на столик.) Почему, Леонид Львович?
Леонид Львович. А я тебе сейчас объясню. (Выпивает, с удовольствием крякает и закусывает докторской колбасой.) Вот у тебя там тросики, Георгий, я на них сразу внимание обратил… Тонковаты они для такой конструкции. Понимаешь? Есть законы авиастроения, не нами с тобой придуманные, и эти законы нарушать никому не дозволено. Гм… Да… Вот ты, Георгий, кто такой?
Гошка (теряется). Я? Человек, конечно…
Леонид Львович (разглаживает усы). Ну, это понятно, Георгий… Но, может быть, ты авиационный институт заканчивал? На худой конец, в летном училище обучение прошел?
Гошка. Нет, не обучался…
Леонид Львович (строго). В таком случае, Георгий, почему ты решил, что можешь вертолет построить? Экая блажь тебе в голову влетела… А если все безо всякого образования начнут вертолеты строить?
Гошка. Ну и пусть себе строят, кому это может помешать?
Леонид Львович (грозит пальцем). Э-э, нет, Георгий, так дело не пойдет… Тогда от этих вертолетов просто продыху не будет, и в нашем воздушном бассейне такой бардак образуется, что – мама не горюй… Нет, Георгий, так нельзя! Каждый в этой жизни должен своим делом заниматься.
Гошка (язвительно). Тылы обеспечивать?
Леонид Львович (смотрит на пустой стакан). А что, и тылы обеспечивать кому-то надо, ясное дело. Гм… Да… Там у нас еще что-то осталось?
Гошка (резко встает из-за стола). Нет, Леонид Львович, не осталось. Тыловики все выпили… (Вздыхает.) Значит, Леонид Львович, не полетит мой вертолет?
Леонид Львович (сердито). Ни в коем случае!
Гошка (с упрямой твердостью). Ладно, Леонид Львович, посмотрим.
Картина пятая
Валентина Николаевна и Светлана Михайловна сидят на крашеной садовой скамейке возле метеостанции. На краю сцены виднеется недостроенный вертолет. При разговоре Валентина Николаевна прикрывает рот рукой.
Валентина Николаевна (вздыхает). Счастливая ты, Света… Всю жизнь на любимой работе, среди такой красоты… (Смотрит на цветочную клумбу.) Дети у тебя выучились, своими семьями обзавелись, внуков у тебя трое…
Светлана Михайловна. Ой, Валя, не завидуй ты мне. Дети, говоришь, внуки… А где они, внуки-то? Я их раз в год по обещанию вижу. Лидочка, ты знаешь, замужем за офицером, а он на Сахалине служит. Володька, правда, в Москве живет, но на съемной квартире. Думаешь, сладкая у них там жизнь, если он на трех работах вкалывает? А куда деваться… Дома-то у нас работы нет, а без работы, ясное дело, сейчас никак…
Валентина Николаевна. Да и с работой то же самое. Такие нищенские зарплаты стали, что после квартплаты у людей деньги только на хлеб и воду остаются.
Светлана Михайловна. У меня зарплату с Нового года в два раза сократили, как теперь принято говорить, оптимизировали. Если бы не пенсия… Да ладно, чего зря из пустого в порожнее переливать. Ты, Валюша, что пришла-то: дело у тебя ко мне какое или просто так старую подругу решила навестить?
Валентина Николаевна (опять вздыхает). Да какие нынче дела у нас могут быть? Вот Гоша мой сегодня первой электричкой зачем-то в город укатил. Говорит, что у тебя отпросился… Так ли это?
Светлана Михайловна. Так-так, Валюша, не переживай…
Валентина Николаевна. А зачем он туда поехал, не знаешь?
Светлана Михайловна (усмехается). Да вроде бы, на кинофестиваль… Сказал, что с Анджелиной Джоли хочет встретиться.
Валентина Николаевна (вытаращила глаза). С кем он хочет встретиться?
Светлана Михайловна. С Анджелиной Джоли… Знаменитая голливудская актриса такая есть, в Америке вроде бы живет…
Валентина Николаевна. Гос-споди, а мой-то Гошенька каким боком к ней? Да ты шутишь, наверное?
Светлана Михайловна. Какие шутки, Валюша… (Смеётся.) Ты телевизор смотришь? Вчера, например, передавали, что она действительно на какой-то кинофестиваль в Москву приезжает. С мужем своим, Бредом Питом, развелась и к нам поехала. Должно быть, нового мужа искать. Может, на Михалкова глаз положила, а может, и с Гошенькой твоим по Интернету списалась…
Валентина Николаевна (в шоке). Да что ты такое несёшь? Он что, сам тебе об этом сказал? Или ты от кого-то слышала про такую дурость?
Светлана Михайловна. Вот именно, что так и сказал… Поеду, мол, с Анжелкой пообщаюсь… А что за проблема, Валюша? Он мужик молодой, ни разу не женатый, алименты никому не платит… Правда, у нее детей многовато, кажется, шесть малышей, да все хорошенькие такие, темнокожие… Сама-то она одного или двух родила и больше корячиться не желает, со всего света приёмных собирает… Да ты не горюй, Валюша, с твоим Гошенькой они и не такую ораву прокормят.
Валентина Николаевна (подозрительно смотрит на подругу). Да ты, Светочка, никак, издеваешься надо мной?
Светлана Михайловна. Мне что, больше делать нечего? Да и когда это я над тобой издевалась?
Валентина Николаевна. А в школе? Может, ты и забыла, а я помню…
Светлана Михайловна (усмехается). Школу она вспомнила… То школа была, а это – жизнь… Я своими собственными ушами слышала все то, что он мне про Анджелину Джоли сказал. А моим ушам, Валюша, свидетелей пока не надо… (Пауза.) Поеду, говорит, в Москву, с Анжелой пообщаюсь, заодно запасные части к вертолету поищу.
Валентина Николаевна. Про это я уже слышала, что десять раз повторять… И ты его на это дело отпустила?
Светлана Михайловна. А куда мне деваться – у него пять дней отгулов наработано. Имеет полное право… Потом-то я, конечно, в Интернет заглянула, поинтересовалась этой самой Анджелой.
Валентина Николаевна (оживляется). И что?
Светлана Михайловна. В самом деле, приезжает… И как раз сегодня этот кинофестиваль в Москве в кинотеатре «Россия» открывается. Анджелина Джоли там среди почетных гостей. Ты вечером новости по телевизору посмотри, может, своего Гошеньку рядом с заморской красавицей и увидишь.
Валентина Николаевна (в сердцах). Иди ты знаешь куда!
Светлана Михайловна. Знаю, Валюша, но не пойду… А что ты так расстраиваешься? Твоему Гошеньке и в самом деле пора жениться.
Валентина Николаевна (с тоской). Гос-споди, за что мне такое наказание? То он вертолет пять лет строит, то с многодетной матерью надумал связаться… Ну что вот мне с ним делать? (Чуть не плачет.) Может, пойти и в речке утопиться?
Светлана Михайловна. Не дуркуй, Валюша, не гневи бога и всуе не вспоминай… Тебе ли обижаться на судьбу? Замуж ты еще в десятом классе вышла и сразу – за первого красавца нашего города. Гошеньку здорового и в срок родила. Правда, красавец потом где-то сгинул, но это уже мелочи… Теперь вот Гошенька твой достроит вертолет, сядете вы в него с невесткой Анджелиной Джоли, всех шестерых деток рядом посадите и полетите в Голливуд на Ричарда Гира смотреть. Ты, Валюша, у нас еще хоть куда! Зубы вставишь и того голливудского лоха захомутаешь. Пусть он, паразит, в нашей упряжке побегает… Если меня с работы уволят, я к вам нянькой наймусь и тоже на вертолете буду летать. Может, тоже какому голливудскому секс-символу приглянусь…
В это время с треском распахивается калитка, и на территории метеостанции появляется Гошка, сопровождаемый очень симпатичной женщиной, разнообразно и ярко одетой. Ее васильковые глаза, пухлый губы и пышная грудь пятого размера производят на женщин неизгладимое впечатление. Разинув рты, они неотрывно смотрят на красавицу.
Гошка (весело). Картина – не ждали! Знакомьтесь. Это (Показывает на мать.) – маман, это – Светлана Михайловна, моя многоуважаемая начальница, ежели по-американски – патрон, а это (Гошка за руку подводит женщину ближе к скамейке.) – Анджелина Джоли…
Пораженные женщины молча смотрят на Гошку и его спутницу.
Гошка. Можно просто – Анжела. Ты не возражаешь, надеюсь?
Анжелина (улыбается). О, нет, конечно… Очень, очень приятно…
Анжела говорит с заметным акцентом, и явно растерянные женщины понимающе переглядываются.
Гошка. Прошу, понимаешь, любить и жаловать.
Светлана Михайловна (растерянно). А как же кинофестиваль?
Гошка (важно). Кинофестиваль подождет. Правда, Анжела?
Анжела (делает книксен). Конечно, правда, Жорик… Как ты сказать, так она и будь…
Гошка победно смотрит на поверженных в шок женщин. Анджелина томно прижимается к его плечу.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

Картина первая

За раскладным столиком, что стоит между слесарной мастерской и конструкцией вертолета, Гошка Кораблев играет в шахматы с Юрием Петровичем. Колька возле вертолета тщательно надраивает наждачной бумагой какую-то деталь. Летний солнечный день, легкий ветерок от реки слегка шелестит березовыми листьями. Тишь и благодать на земле.
Гошка (тянется и забирает черную пешку). А мы вот эту славненькую пешечку заберём… Лишняя она у тебя оказалась, Юрий Петрович. Стоит, понимаешь, ни к селу ни к городу.
Юрий Петрович (сокрушается). Да как же так, Георгий… Как же я ее мог проморгать?
Гошка. На флоте бабочек не ловят.
Юрий Петрович (поправляет очки в тонкой золотой оправе). А ты и на флоте был?
Гошка. А как же… Только не был, а два года служил срочную службу. Между прочим, на Тихом океане, порт приписки – Владивосток. Слыхал про такой город?
Юрий Петрович. Разумеется, слышал… Коня, Георгий, я вот сюда поставлю.
Гошка (чешет затылок). Так вот почему ты мне ту пешечку подарил… Понятно. Ну и фрукт ты, Юрий Петрович, овощ огородная… Теперь я, понимаешь, офицерика тебе за так должен отдать? Ловко у тебя получается.
Юрий Петрович (довольный). На том стоим, Георгий. Приходи к нам в секцию, через пару месяцев первый разряд получишь, поднатореешь и будешь такие партии как семечки щёлкать.
Гошка (хмуро). Моя секция – вон (Кивает на вертолет.) И не на два месяца, Юрий Петрович, на всю жизнь мне её хватит. (Кричит Кольке.) Да хватит тебе эту втулку драить! Насквозь протрешь, где я другую возьму?
Колька (с достоинством). Не-а, дядя Жора, тут еще темные пятнышки остались.
Гошка. Молодец, Кольша! Серьёзным механиком станешь.
Юрий Петрович (осторожно откашливается). А ты, Георгий, в самом деле думаешь, что он у тебя полетит?
Гошка (сосредоточенно смотрит на доску). Кто – Колька, что ли?
Юрий Петрович. Да нет… (Кивает на вертолет.) Вот эта твоя конструкция…
Гошка. Конечно, полетит. Куда он денется?
Юрий Петрович. Но ведь есть законы механики, Георгий, которые, как я понимаю, ты не изучал. Взять хотя бы несущий винт… Это, Георгий, сложнейший агрегат, над созданием которого несколько институтов работало. Конструкторы, инженеры, механики в него все свои знания вложили…
Гошка (равнодушно). Ну и что?
Юрий Петрович. Как – ну и что?!
Гошка. Да так! (Отрывает взгляд от доски и с любовью оглядывает свою конструкцию.) Вот ты, Юрий Петрович, что о земном притяжении знаешь?
Юрий Петрович (теряется). А при чем здесь земное притяжение?
Гошка. А при том, Юрий Петрович, что человек всю жизнь от этого притяжения страдает. Хочешь знать почему?
Юрий Петрович (усмехается). Любопытно было бы узнать…
Гошка (с пафосом). А потому, Юрий Петрович, что как только человек родился, земля его своим притяжением по рукам и ногам крепче любой веревки вяжет… Понимаешь?
Юрий Петрович. Нет…
Гошка (горячится). Да это же, как два пальца об стол!
Юрий Петрович (поправляет очки). Поясни, пожалуйста.
Гошка. Эх ты, математик, через дробь твою мать! Посуди сам: как только человек сделал первый шаг по земле, так и все, хана ему – земля на него первое путо накинула своим притяжением… В детский садик человек пошёл – второе путо получай: кушать по расписанию должен, спать после обеда, песенки дурацкие петь… Потом, понимаешь, школа подоспела, там уже дисциплина пошла, расписания разные и уроки… Но главная веревка, а вернее будет сказать – удавка, знаешь какая?
Юрий Петрович (окончательно обалдевший). Нет, не знаю…
Гошка (торжественно). Называется эта удавка общегражданским паспортом. Как только ты его получил – всё, хана тебе! Тут тебе Конституция-проституция, долги разные – перед Родиной и партией, например… В общем, кончились веревки, начались оковы, и это уже до самого смертного часа. (Гошка возбужденно дышит и смотрит на Юрия Петровича сумасшедшими глазами.) Все, приговор исполнен: рожденный ползать летать не может!
Юрий Петрович. Но подожди, Георгий, ты ведь начал с земного притяжения… Я что-то не улавливаю связи между школой и этим самым притяжением?
Гошка (с явным превосходством смотрит на Юрия Петровича). Не улавливаешь, значит?
Юрий Петрович. Извини, нет.
Гошка. Эх ты, косинус… Все просто, как дырка от бублика: наша старушка-земля своим притяжением людишек возле себя крепче всяких пут держит… А уж веревки и путы люди сами для себя придумали… Чтобы, понимаешь, от земли не отрываться, в небо не смотреть… Но я так не хочу и не могу!
Юрий Петрович (качает головой). Ну и каша у тебя в голове, Георгий.
Гошка (взмахивает рукой). А вот птицы безо всяких этих законов живут, Юрий Петрович: они вначале летать учатся, а потом уже по земле ходить… Чувствуешь разницу? Они к земле никакими путами не привязаны, никаких оков у них нет. Летают себе и ни от кого не зависят…
С ярко блестящей на солнце отполированной деталью
подбегает Колька.
Колька. Дядя Жора, смотри, как я её отдраил!
Гошка (берет в руки деталь и внимательно рассматривает). Да у тебя, Кольша, не втулка получилась, а подарок судьбы. Смажь ее солидолом и спрячь пока в мастерской… Устал, наверное?
Колька. Не-а! Дядя Жора, а можно, я немного в кабине посижу?
Гошка (улыбается). Конечно, можно. Тебе, Кольша, как механику все можно…
Юрий Петрович (торжественно). Что же, Георгий, шах тебе и как следствие – мат!
Гошка (равнодушно опрокидывает своего короля). Туда ему дорога.
Юрий Петрович (аккуратно складывает шахматные фигуры). Шахматы, Георгий, тоже наука и значительно старше твоей авиамеханики… Но это так, к слову. А вообще я вот о чем хотел тебя спросить… (Мнется.) Скажи, Георгий, как ты относишься к Галине Ивановне?
Гошка (удивленно вскидывает голову). К Галине Ивановне? Нормально…
Юрий Петрович (нервничает). Это понятно, что нормально. Вы же друзья детства, одноклассники и так далее. Я о другом… Спрошу тебя прямо, Георгий, как мужик мужика: какие у тебя виды на Галину Ивановну?
Колька высовывается из кабины вертолета
и восторженно кричит.
Колька. Дядя Жора! А здесь у тебя суперски! Как в настоящем вертолете…
Гошка. А то! Только ты там осторожно, приборную доску не сломай.
Колька. Я знаю, дядя Жора… Не маленький.
Юрий Петрович. Ну так как, Георгий? У меня от твоего ответа, если говорить начистоту, вся дальнейшая жизнь зависит.
Гошка. Во как! (Усмехается.) Да ты успокойся, Юрий Петрович, никаких видов у меня на неё нет.
Юрий Петрович. Совсем?
Гошка. Стопудово! Стохреново! Стоверстово! Как тебе еще доказать? А виды у меня, Юрий Петрович, только на Анджелину Джоли… Слыхал, наверное, она недавно ко мне приезжала?
Юрий Петрович (не понимает). Кто приезжал?
Гошка. Анджелина Джоли.
Юрий Петрович. Это какая – из Америки, что ли?
Гошка. Ну да… Из Голливуда. У нее муж Бред Пит и шестеро детей. Но с мужем она уже развелась. Из-за меня, между прочим. А против детей я ничего не имею.
Юрий Петрович (в недоумении). Ты это серьезно сейчас говоришь?
Гошка. А ты серьезно меня спрашиваешь? Если хочешь знать, я недавно Галку за тебя уже просватал…
Юрий Петрович. Не понял?
Гошка. От твоего имени ей предложение сделал.
Юрий Петрович (после паузы). А она?
Гошка (весело). Согласная она, но с одним условием: ты должен мне бутылку армянского коньяка поставить. За сватовство…
Юрий Петрович (подозрительно смотрит на Гошку). За этим дело не станет, Георгий.
Гошка. Если вообще встанет…
Юрий Петрович. Что?
Колька (из вертолета). Дядя Жора! Тут какой-то дым валит…
Гошка (стремительно бросается к вертолету). Ты мне что, клеммы замкнул, механик? А ну, пусти!
Колька пулей вылетает из кабины вертолета. Гошка торопливо забирается на его место. Валит дым. Юрий Петрович в недоумении смотрит на все это.

Картина вторая

Гошка с метлой и совком убирает территорию метеостанции. С небольшой сумкой в руке появляется Валентина Николаевна. Некоторое время она смотрит на увлеченно работающего сына, затем осторожно открывает калитку и входит. Гошка ее не замечает.
Валентина Николаевна (робко). Сынок… А, сынок, я тебе покушать принесла.
Гошка (опирается на метлу и смотрит на мать). Зачем?
Валентина Николаевна. Как – зачем? Ты же утром убежал и даже не позавтракал. (Проходит и садится на садовую скамейку.) Небось, проголодался?
Гошка (отставляет метлу и садится рядом с матерью). Есть маленько, но терпимо…
Валентина Николаевна. Вот-вот, терпимо. Так-то ты себе желудок и испортишь. (Раскрывает сумку.) А я тебе горяченького чая с лимоном принесла, бутерброды и овощной салат под майонезом, твой любимый.
Гошка. Только не сейчас, мама. Уборку закончу, тогда и перекушу.
Валентина Николаевна. Ну, как знаешь. Я сумочку вот сюда (Тянется и ставит сумку под куст сирени.), в тенёчек поставлю. (Осматривается.) А Светлана Михайловна что, опять в город упорхала? Что-то зачастила она туда, чуть ли не через день мотается.
Гошка (равнодушно). Да ей каждый день звонят, все какие-то отчеты требуют, вот она и мотается туда-сюда.
Валентина Николаевна (вздыхает). Нет, в наше время мы по-другому жили. Демократии у нас, может, и не было, но и такого бардака, как теперь, тоже не было… Сейчас на одного с метлой двое с ложками стоят. И ложки у них стали вроде совковых лопат – безразмерные.
Гошка. Мама, опять ты за свое…
Валентина Николаевна. Не за свое, Гошенька, не за свое, а за наше! Где это видано, чтобы человек весь день метлой махал и семь тысяч рублей в месяц за это получал? А моя пенсия, Гошенька, это разве не насмешка? Почти сорок лет отработала и восемь тысяч рублей заработала, это нормально? (Усмехается.) Живи и ни в чем себе не отказывай… А у нашего гаранта, недавно в Интернете написали, сорок один миллион рублей в день только на его обслуживание уходит… И это нормально, Гошенька?
Гошка. Жить в наше время, мама, вообще явление ненормальное.
Валентина Николаевна. И что ты мне прикажешь, Гошенька, лечь и помереть от такой жизни?
Гошка. С этим вопросом не ко мне.
Валентина Николаевна (сердито). А к кому же?
Гошка. Не знаю… В пенсионный фонд обращайся, там и решат – жить тебе или помирать пора… Ладно, мама, мне уборку заканчивать надо, а потом замеры сделать, сводки в журнал занести.
Валентина Николаевна. Подожди еще минутку, сыночек… Я тебя вот о чем спросить хотела: ты новость нашу уже слышал?
Гошка (настораживается). Какую новость, мама?
Валентина Николаевна (удовлетворенно). Значит, не слыхал… А новость, Гошенька, такая: Галка, подружка твоя, которая теперь Галиной Ивановной стала, замуж собралась…
Гошка. Слава богу…
Валентина Николаевна. И знаешь, за кого? (Торжественно.) За Юрия Петровича, учителя математики из нашей школы.
Гошка. А что, хорошая пара получится.
Валентина Николаевна (сердится). Какая пара, Гошенька? Вы с малолетства дружили, друг без друга и дня прожить не могли. Она тебя в армию провожала, из армии встретила… Все как положено, без баловства, другим на зависть. А ты теперь (передразнивает): «Хорошая пара получится…» Гоша, ты зачем перед матерью комедию ломаешь? Ты что, в самом деле о той Анжелине мечтаешь? Сдался ты ей, как прошлогодний снег… У нее таких дурачков, как ты, миллион. Да и не пара она тебе, сыночек. Она, уж ты меня извини, племенная кобылка, благородных кровей, а ты из простых, работящих будешь… Как говорится, гусь свинье не товарищ.
Гошка (усмехается). Я что-то не понял: кто тут гусь, а кто – хрюкало?
Валентина Николаевна. Напрасно ты над матерью насмехаешься… Я ведь, Гошенька, как лучше хочу. И поверь ты мне, никогда у тебя с этой фифой ничего путного не получится. Только время зря потеряешь…
Гошка встает и берется за метлу. У калитки появляется Степан Красовский. Заметив Гошкину мать, Степан делает вид, что случайно оказался здесь.
Гошка (увидев Степана). Привет, Степан! Ты ко мне?
Степан (мнется). Да я, это… мимо проходил. Дай, думаю, зайду…
Гошка. Ну и заходи, чего стесняешься?
Степан (открывает калитку). Я не стесняюсь… Просто смотрю, ты вроде как занят…
Гошка (оглядывается на мать). Да нет, не занят. А если ты про мать говоришь, она уже уходит. Да, мама?
Валентина Николаевна (настораживается). Вообще-то я еще побыть собиралась… Дома-то мне все равно делать нечего.
Степан (проходит и присаживается на крыльцо). А у меня сегодня выходной. Вот я и подумал, а не сходить ли мне к Гошке, побеседовать… Заодно про вертолет хочу полюбопытствовать: он у тебя когда-нибудь полетит или нет? Или это просто так, баловство одно и вертолет твой – обыкновенный муляж?
Гошка (оживляется). А я, кстати, тоже с тобой поговорить хотел. (Подходит и садится рядом со Степаном.) Понимаешь, мне скоро заправка потребуется…
Степан. Так ты что, в самом деле лететь собрался?
Гошка. А то! Через пару недель и полечу. (Торопливо.) Я бы и раньше полетел…
Валентина Николаевна (бормочет про себя). …с печки на кровать.
Гошка. …да мне Кольша по незнанию короткое замыкание устроил, почти все провода на борту пожег.
Степан (недоверчиво смотрит на Гошку). Ишь ты как – на борту… Послушай, Гоша, я тебя с малолетства знаю, с тех самых пор, когда ты еще без штанов бегал. И что, теперь ты, значит, вот так вот возьмешь (Степан делает красноречивый жест рукой.) и полетишь?
Гошка (твердо). И полечу!
Степан. Что-то сильно я сомневаюсь в этом, Георгий.
Валентина Николаевна. Сынок, ты бы послушал серьезных людей и не связывался с этим чертовым вертолетом.
Гошка. Мама, ты еще здесь?
Валентина Николаевна. Сейчас-сейчас, Гошенька, сейчас и пойду… Только ты не забудь покушать – сумка под сиренью стоит. (Продолжает сидеть на скамейке.)
Степан (рассудительно). Я понимаю, Гоша, тебе всех удивить хочется, показать, что ты у нас какой-то особенный, не по земле ходишь, а в облаках витаешь… Многие это ох как уважают, особенно женщины… Но ты не с того конца начинаешь, Гоша. Тебе надо было в летное училище поступать. Вот там бы тебя действительно летать научили. И тогда, Гоша, милости просим – прилетай и крути восьмерки над нашим городом, всяким разным женщинам головы кружи… А так: снял колеса с жигулёнка, старый мотор от москвича со свалки приволок, списанный раздаточный механизм с лопастями на вертолетном заводе выпросил и – всё, полетел? Нет, Гоша, так не бывает…
Гошка. Конечно, не бывает… Ещё ведь и заправиться надо, Степан, а ты жмёшься, бензина тебе жалко.
Степан (сердито). Мне? Бензина жалко? Да хоть залейся!
Гошка (торопливо). Мне много не надо, литров сто хватит.
Валентина Николаевна. Куда тебе столько, Гошенька? Не в Америку же ты лететь собрался?
Степан (важно). Не вопрос – хоть завтра заправляйся… Только хочу предупредить тебя, Гоша: бензин – не электропроводка, загорится – не потушишь.
Гошка (весело). А это уже мои проблемы. Ты, главное, мой вертолет заправь.
Валентина Николаевна (Степану). Степан, зачем ты с ним связываешься? Потом отвечать придется…
Гошка. Мама!
Валентина Николаевна. Молчу! Молчу, сыночек, как рыба в пирожке.
Гошка. Шла бы ты домой, в самом деле.
Валентина Николаевна. Сейчас и пойду… (В сторону.) А вы здесь из-за Жанки подеретесь, нет уж…
Степан. Я на любые деньги спорить готов, что ты даже от земли не оторвешься. Эдак, знаешь ли, и я на своем бензовозе могу взлететь, стоит к нему только крылья приделать.
Валентина Николаевна (про себя). Ну да, с трассы да в овраг слетать – дело не хитрое…
Гошка. Спорить с тобой я не буду, не честно получится. Ты мне бензин даешь, а я тебя на бабки разведу. Так дело не пойдет, Степан! Через две недели я просто взлечу, а ты посмотришь.
Степан (с сомнением). Пять лет не взлетал, а тут вдруг раз – и полетел? С чего бы это?
Гошка. Были бы деньги у меня, я бы давно взлетел… Сейчас, сам знаешь, каждая гайка и болт свою цену имеют. А про электрооборудование я и не говорю – запредельные цены, на олигархов рассчитанные.
Степан. Сдалось им твоё электрооборудование. Если надо, они готовый вертолет купят…
Смотрит на часы, на притихшую на садовой скамейке Валентину Николаевну; вздыхает.
Степан. Ладно, мне идти пора. (Многозначительно.) В другой раз поговорим. (Поднимается с крыльца.) А вертолет твой, Гоша, это полная ерунда! Блажь твоя и больше ничего. (Идет к калитке, оборачивается.) И никогда он у тебя от земли не оторвется, даже если ты его подъёмным краном поднимать будешь… А бензином я тебя, как обещал, заправлю. Мне не жалко, хотя и без толку все это.
Степан уходит. Гошка молча смотрит ему вслед.
Валентина Николаевна (делает вид, что и она куда-то опаздывает). Так ты, Гошенька, может, заодно и перекусишь? Я бы тогда сумку домой забрала, чтобы тебе с нею не таскаться. (Достает сумку из-под куста сирени, ставит на крыльцо рядом с Гошкой.) А взлетит твой вертолет или нет – кому какое дело… Ты не переживай, сыночек, оно не стоит того. У нас в деревне да и здесь, в городе, никто никогда не летал и ничего, живут себе люди, ни на что не претендуют… А ты чем хуже? И ты живи да радуйся, пока здоровье есть. И мой тебе совет, Гошенька: поговори ты с Галкой, пока не поздно, вразуми ее… А то ведь таких дров наломаете, что потом за всю жизнь в кучу не соберете. Слышишь меня, сынок?
Гошка (равнодушно). Слышу, мама, все слышу… (Пристально смотрит на мать.) И ты мне не веришь, мама? А ведь это ты меня под тот куст черемухи положила, должна бы понимать, что я не могу не летать.
Валентина Николаевна (в недоумении). Какой куст, сыночек? Ты это о чем?
Гошка (морщится). Ладно, мама, проехали… У меня работы прорва, а я тут с тобой полдня проваландался.
Открывает сумку и наливает себе чай из термоса.

Картина третья

Гошкина вертолетная конструкция приобрела вид вполне законченного летательного аппарата. Отсутствует пока что лишь хвостовой винт управления. Стоя на стремянке, Гошка аккуратно выводит на борту вертолета какую-то надпись. Славик, задрав голову, внимательно наблюдает за его действиями. Колька автомобильным насосом накачивает небольшое переднее колесо, похоже, снятое с мотороллера. Наконец Гошка отводит в сторону кисть и, откинув голову, любуется на свою работу.
Гошка (Славику). Ну и как, хорошо видно?
Славик. Класс! Только, дядя Жора, что это значит – ЛАГК - 1?
Колька бросает насос и подбегает тоже посмотреть.
Гошка (присматривается к надписи). А что, разве непонятно?
Славик (трясет белобрысой головой). Нет, дядя Жора…
Гошка. Эх вы, авиаторы… Да это же порядковый номер нашего вертолета.
Колька (Славику). Чего тут непонятного? Ты вообще, Славка, в нашем деле не догоняешь. Уж лучше помалкивал бы…
Славик (упрямо). Если ты такой умный, скажи, что этот номер обозначает?
Колька. Как – что? Номер он и есть номер, правда, дядя Жора?
Гошка (важно). Любому летательному аппарату присваивается индекс по фамилии конструктора. ТУ – значит Туполев, ИЛ – Ильюшин, ЯК – Яковлев, МИ – Микоян… Это понятно, да?
Славик, Колька (в один голос). Да, дядя Жора…
Пристально смотрят на Гошкин номер и усиленно соображают.
Славик. А у тебя, дядя Жора, что-то не сходится…
Гошка. Все сходится, господа авиаторы, все путем… Наш номер означает: летательный аппарат Георгия Кораблева-один. Коротко и ясно, правда?
Славик (неуверенно) Ну, да-а…
Колька (шмыгает конопатым носом). А можно еще две махонькие буковки? Пусть даже и в скобках?
Гошка (настораживается). А это, смотря какие буковки.
Колька. К и С. (Уточняет.) Но «и» не надо, дядя Жора.
Гошка (смеется). Понятно… (Макает кисть в банку с краской и после цифры «1» маленькими буквами приписывает: «к» «с».) Так, что ли?
Славик. Здорово получилось, дядя Жора!
Гошка. А то! На флоте бабочек не ловят…
Гошка ловко спускается со стремянки, и в это время из-за угла слесарной мастерской выходит Жанна. В коротких бледно-голубых шортах, красной кофточке, с ярко накрашенными губами и густо подведенными ресницами, она производит на Гошку сильное впечатление. С некоторой опаской он пристально рассматривает приближающуюся Жанну. Ребята понимающе переглядываются и потихоньку ретируются в сторону березовой рощи.
Гошка. Индейцы вышли на тропу войны – да, Жанна?
Жанна. Не умничай. (Целует Гошку в губы.) Тебе не идет…
Гошка (слегка отступает от Жанны). В честь чего такой боевой раскрас?
Жанна (усмехается). Тебе понравиться захотелось… (Осматривается.) А где твой спальник?.. Ага, на месте… Давай присядем – в ногах правды нет…
Гошка. Э, нет, Жанночка, не прокатит. Давай лучше за столиком посидим. (Двигает раскладной брезентовый стульчик Жанне, на другой усаживается сам.) Сидам, пли-из!
Жанна (недоверчиво осматривает стул, осторожно садится). Что это ты такой пугливый стал, Гошенька? Вот уж никогда бы не подумала… (У Жанны громко звонит мобильный телефон.) Да, слушаю…
Некоторое время Жанна слушает то, что ей говорят по телефону. Затем неожиданно взрывается.
Жанна. Да на хрена мне нужна твоя тухлая рыба? (Пауза.) Это ты меня послушай, кацо… Я уже пролетела с твоим товаром в прошлый раз, больше не хочу! (Пауза.) Вот-вот, теперь возьми и засунь эту свою рыбу в одно место и больше мне не звони!
Жанна отключает мобильник и как ни в чем не бывало кокетливо говорит Гошке.
Жанна. Я слышала, что мой Степан недавно у тебя побывал. Так это он тебя так перепугал, что ты даму хрен знает на что садишь… Эх, Гошка ты Гошка, спелая картошка. (Презрительно смотрит на вертолет.) Еще не набаловался? Не наигрался в вертолётики? (Вместе со стульчиком двигается к Гошке.) Не в те игры играешь, Гошенька, ой, не в те! Перед тобой такой инструмент сидит, Гошенька, что только тронь, и он так заиграет, так заиграет… Какую хочешь мелодию тебе исполнит. (Тянется к Гошке, он отстраняется.) Не хочешь? Гошенька, да что это с тобой, в самом деле? Ты Степана моего не бойся, он только с вида такой грозный, а на самом деле – теленочек… Я ему про нас такого наплела, что он теперь год распутывать будет… (Опять тянется к Гошке, решительно закидывая полуголые ноги ему на колени.) Ну же, зайчик, иди ко мне… Не шугайся, я тебя не съем, я тебя от страха вылечу…
Гошка (вырывается и вскакивает со стула). Жанка! Отстань от меня, а!
Жанна (до крайности удивлена). Вот ты как, значит… Ну, Гошенька, не ожидала я от тебя такого обращения. Я, можно сказать, всем сердцем к тебе, а ты взбрыкиваешь, как молодой козлик. (Поправляет сама себя.) Да какой ты козлик – козел! Козлище! Ну, Гошка, никогда я тебе этого не прощу…
Гошка. Шла бы ты, Жанна, на… (многозначительная пауза) работу…
Жанна (усмехается). А я, может быть, только что с… (делает многозначительную паузу) той самой работы… Ты об этом не подумал?
Гошка. Я вообще о тебе думать не желаю!
Жанна. О как! И с чего бы это ты такой гордый стал? (Встает со стула и подходит совсем близко к Гошке.) Постой-постой, Гошенька, может, какая-нибудь потрёпанная бабенка встала между нами? То-то весь город гудит: мол, к Гошке Кораблеву артистка аж из самой Америки приезжала, Анджелиной Джоли зовут… Это правда, Гошенька?
Гошка (насуплено). А если и правда, то что?
Жанна (пожимает плечами). Да ничего, Гошенька… А эта Анджелина Джоли, случайно, не из нашего погорелого театра? Говорят, была там такая – оченно на американскую артисточку похожая… Правда, сейчас она вроде бы на городском рынке сухофруктами торгует… Так это она, что ли?
Гошка. Жанка, чего ты ко мне докопалась? Я тебе кто – муж, что ли?
Жанна (смеётся). Хуже, Гошенька… Ты – мой любовник, а это, знаешь, как ежа побрить…
Гошка (удивленно). В смысле?
Жанна. Любые ножницы ломаются, а иголки – остаются…
В березовой роще мелькают силуэты Кольки и Славика.
Жанна подозрительно кивает на рощу.
Жанна. А это еще что за привидения? Гошка, да ты в самом деле сбрендил – мальчишек для страховки приберег, да? Ой, не могу! Да катись ты к своей Анжелке! Мне-то – наплевать и растереть… Можете вместе сухофруктами торговать. А что, идея! Ты на вертолете сухофрукты из Средней Азии возишь, Анжелка – торгует… Прикинь, сладкая парочка получается… (Жанна умолкает и настороженно прислушивается.) Что это, вроде как машина сюда едет…
Гошка (складывает раскладные стульчики). Не знаю… Не слышу.
Жанна (сердито). Да ты, Гошенька, как тетерев на току – от любви оглох, что ли? (Вновь прислушивается: теперь уже хорошо слышен работающий двигатель приближающейся машины.) Точно! Мой Степан на бензовозе едет… Вот же черт лупастый, как он догадался?
Гошка (ухмыляется). По твоему боевому раскрасу…
Жанна (шипит). А ты не умничай, Икар недоделанный. (Торопливо направляется в сторону березовой рощи.) Подожди, Гошка, я с тобой еще разберусь…
Жанна исчезает за деревьями, а из-за угла мастерской неторопливо выходит Степан Красовский. Он подозрительно втягивает воздух в себя, осматривается.
Степан. Вечно у тебя здесь какой-то дрянью пахнет… Здорово, Георгий.
Гошка (сдержанно). Здравствуй, Степан… Какими судьбами?
Степан. Ты вроде бы вертолет свой заправить хотел?
Гошка. Ну, хотел…
Степан. Тащи канистры, пока я добрый… (Опять внимательно осматривается.) Как и обещал, сто литров горючки тебе отолью.
Гошка (обрадованно суетится). Вот не ожидал, Степан, что ты слово свое сдержишь.
Степан (важно). Моё слово – олово, от времени не ржавеет.
Гошка (кричит). Кольша! Славик! Тащите канистры из мастерской, заправляться будем.
Из рощи выбегают Колька и Славик. Ныряют в слесарную мастерскую и вскоре выбегают с пластиковыми двадцатилитровыми канистрами. Все вместе скрываются за углом мастерской. В углу сцены гордо возвышается вертолёт с ярким номером на борту: «ЛАГК – 01 кс».

Картина четвертая

Яркий солнечный день. С молотком в руках Гошка Кораблев обходит территорию метеостанции. Кое-где он крепче приколачивает штакетник, с корнем вырывает старую, пожухлую траву. Сидя на крыльце, Светлана Михайловна внимательно наблюдает за ним.
Светлана Михайловна. Георгий, там угловой столбик укрепить надо – совсем расшатался.
Гошка (качает столбик). Этот?
Светлана Михайловна. Нет-нет, следующий. (Пауза) Да, этот… Видишь, он как пьяный шатается.
Гошка. Сделаю, Светлана Михайловна. Пару лопат гравия подсыплю – всех делов-то…
Светлана Михайловна (вздыхает). Вчера пожарный инспектор с нашим участковым приходили.
Гошка (настораживается). Во как! И что они у нас забыли?
Светлана Михайловна. Тобой интересовались, между прочим.
Гошка (спотыкается). Вот еще новости. Я-то им зачем?
Светлана Михайловна. Как – зачем, Георгий? Весь поселок уже знает, что ты на вертолете в Америку лететь собрался…
Гошка. Вы это серьезно, Светлана Михайловна?
Светлана Михайловна (усмехается). Да уж куда серьезнее, если участковый вдруг тобой заинтересовался… Не надо было, Георгий, свою Анджелину Джоли сюда к нам привозить. (Внимательно смотрит на Гошку.) Шутка ли, международный кинофестиваль вы с нею едва не сорвали. Скандал, можно сказать, грандиозный получился. Уж на что наш Михалков пройдоха, но, говорят, и он растерялся: мировая знаменитость, гордость Голливуда средь бела дня возьми и исчезни… Там не только полиция, но и ФСБ с ног сбились, а след взять не смогли. Ну кто бы догадался, Георгий, что она в нашем Подмосковном городке с обыкновенным рабочим местной метеостанции любовь крутит? Для этого, Георгий, очень большая фантазия нужна…
Гошка (хмурится, грудью наваливаясь на штакетник). Да ладно вам, Светлана Михайловна, прикалываться надо мною… Какая там Анджелина Джоли? Обыкновенная Анжелка с городского рынка… Мы с ней когда-то в одной экспедиции работали, в Тюмени нефть с геологами искали. Она – повар, я – сезонный рабочий был.
Светлана Михайловна. Нашли?
Гошка (улыбается). До сих пор качают, лондонских сидельцев валютой обеспечивают.
Светлана Михайловна. Понятно… Прямо, надо сказать, Георгий, твоя Анжелка – чистая актриса: и акцент у нее заграничный, и прибамбасы на ней разные… Я и то в эту сказочку поверила, а твоя мать, думаю, до сих пор верит. Не случайно она вдруг о стоматологе заговорила – зубы, наконец, вставлять надумала. Видно, в Голливуд к невестке собралась.
Гошка. Вы, Светлана Михайловна, я смотрю, тоже театр любите?
Светлана Михайловна. Страсть как люблю, Георгий. Я даже несколько раз в массовках на «Мосфильме» участвовала. Очень интересно было… (Серьезно.) А вот пожарник с участковым действительно тобою интересовались. И не столько тобою, сколько вертолетом твоим. Они, Георгий, вокруг него около часа танцевали. И все с вопросами, все с вопросами… Кто разрешил, мол, и где ты детали берешь. Я не выдержала, шуганула их от вертолета-то. Говорю, придет хозяин, тогда и спрашивайте. Так что будь готов на всякий случай.
Гошка (сердито). Еще курочка яйцо не снесла, а они уже со сковородкой прибежали… Стервятников у нас развелось – не перечесть… Завтра, глядишь, бравые молодцы из налоговой с компьютером нарисуются, налог на летательную единицу считать… Если дело так дальше пойдет, за каждого комара, что в квартиру залетел, налог платить заставят. (Гошка досадливо сплевывает себе под ноги.) И когда только они кровушки нашей напьются?
Светлана Михайловна (не без труда поднимаясь со ступени крыльца). Что-то ты, Георгий, совсем как мать твоя, заговорил. Значит, и тебя допекли благодетели… Ладненько, Гоша, пошла я, пора сводку в город передавать. Про столбик, пожалуйста, не забудь, пока он нам всю ограду не завалил.
Гошка. Сделаю, Светлана Михайловна, не беспокойтесь.
Светлана Михайловна. Ну и ладно, ну и хорошо… (Уходит в дом метеостанции.)
Возле калитки появляется Леонид Львович. Некоторое время наблюдает за работающим Гошкой.
Леонид Львович. Добрый день, Георгий.
Гошка (оглядывается). А, Леонид Львович… И вам добрый день!
Леонид Львович. Трудишься?
Гошка. А как же… Зарплату надо отрабатывать.
Леонид Львович (приглаживает пышные усы). Святое дело, конечно… Пройти можно?
Гошка. Без проблем… Проходите, присаживайтесь на скамейку.
Леонид Львович (устраивается на садовой скамье, осматривается, вздыхает). Хорошо у вас здесь, как в санатории… Цветочки, клумбочки, травка аглицкая посеяна – чистая Европа, так сказать. У иного нашего хозяина подворье по сравнению с вами – хлев для содержания скота… До того люди разленились, что куст черемухи или, скажем, сирени, под окном не посадят. На огороде – черт ногу сломает: помидоры – в траве, огурцы – в ботве, и все так переплелось-перемешалось с чертополохом и полынью, впору плугом перепахивать. А у вас – порядок, чистота. Гм… Да…
Гошка (уважительно). Это все Светлана Михайловна, она порядок любит.
Леонид Львович. Судя по всему, Георгий, и ты по этой части не бесполезный человек… Кабы не вертолет, то далеко мог бы пойти.
Гошка (настораживается). А при чем здесь мой вертолет?
Леонид Львович. Еще как при чем! Гм… Да… Я третьего дня, Григорий, на заседании нашей городской думы был. Обсуждали мы возможную кандидатуру на место безвременно ушедшего от нас Олега Петровича. Так ты знаешь, твоя фамилия там тоже фигурировала. Все очень одобрительно о тебе отзывались, пока не вспомнили про вертолёт… Анна Денисовна так и сказала: мол, он нам со своим вертолетом здесь такого начудит, на всю область прославимся. И хотя твою кандидатуру я активно поддержал – отклонили. Единогласным голосованием…
Гошка. И слава богу! Этого мне только недоставало. (Качнув укрепленный столбик, Гошка удовлетворенно хлопает по нему рукой и идет к Леониду Львовичу.) Из меня депутат, как из козла портной… (Садится на ступеньку крыльца.)
Леонид Львович (явно обижен). Напрасно ты так, Георгий. Перед тобой такие горизонты могли открыться, ты этого даже представить не можешь.
Гошка. Я воровать не умею, Леонид Львович, какой из меня депутат…
Леонид Львович (до предела возмущен). Ты!.. Ты, Георгий, полегче на поворотах. Или совсем уже рехнулся возле своей вертушки? Смотри, мозги тебе быстро могут вправить, не сомневайся… (Переходит на миролюбивый тон.) Я ведь к тебе почему пришел…
Гошка (равнодушно). Почему, Леонид Львович?
Леонид Львович (приглаживает усы). Ты вес своего летательного аппарата учел?
Гошка (настораживается). Зачем?
Леонид Львович. У тебя установлен двигатель от «Москвича», правильно я понимаю?
Гошка. Правильно… А в чем дело?
Леонид Львович. Подожди, не торопись… Понимаешь, одно дело двигать автомашину по дороге и совсем иное – поднять её над землей… Соображаешь? Во втором случае мощность двигателя должна быть в два раза выше. Ты это учел, Георгий?
Гошка (важно). А как же! Подъёмная сила моего вертолета по компьютерной программе рассчитана. Между прочим, она у меня даже с запасом предусмотрена.
Леонид Львович. Гм… Да… А угол атаки твоих лопастей соответствует подъёмной тяге?
Гошка. Я на послезавтра испытательный полет запланировал, Леонид Львович, вот тогда все и проверю.
Леонид Львович (после длительной паузы). Сам?
Гошка (весело). А кто же еще, Леонид Львович? Пушкин, что ли…
Леонид Львович (вскакивает и вновь садится на скамейку). Ты с ума сошел, Георгий!
Гошка. Почему?
Леонид Львович. У тебя летных навыков нет! Что ты там построил, я не знаю, но одно дело – строить, Георгий, и совсем иное – в воздух подняться… Нет, летать ты не имеешь никакого права! Никакого такого права у тебя на это нет и быть не может! А если твой так называемый вертолет на крышу дома свалится? Там же жертвы могут быть человеческие, ты об этом подумал?
Гошка. Если упадет, значит, взлетел, значит, я своего добился… А над крышами домов я летать не собираюсь, у нас над лесом да по-над Истрой места хватает. Если вы лично за свою жизнь опасаетесь, полезайте в погреб, там безопасно будет.
Леонид Львович (возмущен). Я – в погреб! Обижаешь, Георгий. Я в авиации тридцать лет отработал, я там такое повидал! Тебе и не снилось никогда… И вот что я тебе скажу, Георгий: пригласил бы ты летчика из аэроклуба, чтобы он на твоем вертолете, как положено, все испытания провел… А уж потом, ежели все обойдется как-нибудь… Гм… Да… (Внимательно смотрит на Гошку). Когда, говоришь, ты лететь собрался?
Гошка. Послезавтра…
Леонид Львович (задумывается). Послезавтра… Получается, это будет в субботу, 21 августа?
Гошка. Ну, да…
Леонид Львович. А меня 21 августа Юрий Петрович на свою свадьбу пригласил. (Подозрительно смотрит на Гошку.) Это что, совпадение?
Гошка. Конечно, совпадение… Хотя, если что, я им цветочки прямо с вертолета сброшу, от всего сердца поздравлю.
Леонид Львович. Не вздумай этого делать, Георгий! Если взлетишь, в чем я очень сомневаюсь, старайся сторонкой лететь, действительно – по-над лесом и полями. (Задумчиво щиплет себя за ус.) Хотя нет, Георгий, по всем моим предположениям, не можешь ты взлететь, никак не можешь…
Гошка (вскакивает с крыльца). Да почему же это я не могу взлететь?!
Дверь в дом метеостанции открывается, на крыльцо выходит обеспокоенная Светлана Михайловна.
Светлана Михайловна (удивленно). Что за шум здесь, а драки нет? Здравствуйте, Леонид Львович. Какими судьбами к нам?
Леонид Львович (встает со скамейки и кланяется Светлане Михайловне). Да вот, Светлана Михайловна, пришел вашего сотрудника вразумить, а он меня не слушает… Гордыня, видите ли, его обуяла, летать хочет.
Светлана Михайловна (улыбается). Раз хочет, пусть летает… Орла, знаете ли, в клетке не держат.
Леонид Львович (растерянно). И вы туда же? Хочу, как депутат, предупредить вас, Светлана Михайловна: взлетать он будет с подведомственной вам территории, и ответственность за полет, сами понимаете, ложится и на вас. Вы об этом подумали?
Светлана Михайловна. Нет, не подумала, Леонид Львович. (Весело.) А вы в самом деле верите, Леонид Львович, что Георгий вот на этом (пренебрежительно показывает пальцем на вертолет) поднимется в воздух?
Леонид Львович (растерянно). Нет, не верю… Никогда таких летательных конструкций я в своей жизни не встречал.
Светлана Михайловна. И я не верю… Тогда о чем разговор?
Леонид Львович. Гм… Да… Но ведь по теории вероятности такой факт может случиться. Дельтапланы ведь как-то летают, хотя и не должны бы... Да еще и пассажиров за деньги катают, обогащаются.
Гошка (серьезно). Дельтапланы, как птицы, используют воздушные потоки… А мой вертолет взлетит по принципу аэродинамики… Чувствуете разницу?
Светлана Михайловна (Леониду Львовичу). Знаете, почему родители назвали его Георгием?
Леонид Львович (пожимает плечами). Нет, не интересовался…
Светлана Михайловна. В честь Георгия Победоносца… (Усмехается.) А лодка, хоть и мультяшная, как ее назовешь, так она и поплывет. Вот и Георгий у нас везде и всюду хочет быть победителем. Ну и флаг ему в руки, как современные молодые люди в таких случаях говорят. Наше дело, Леонид Львович, отступить в сторонку и не мешать. Авось все как-нибудь да разрулится… (Гошке.) Георгий, ты угловой столбик укрепил?
Гошка. А то! Трактором теперь не своротить.
Светлана Михайловна. Надо бы землю под новую клумбу перекопать. Я как раз на рынок за цветами собралась.
Гошка. Будет сделано, Светлана Михайловна.
Леонид Львович (тяжело вздыхает и встает со скамьи). Ну, как знаете. Моё дело – предупредить, а за последствия я не отвечаю. (Идет к калитке, оборачивается.) Георгий, подумай еще раз, хорошо подумай…
Леонид Львович уходит. Светлана Михайловна возвращается в дом метеостанции. Гошка на крыльце остается один.

Картина пятая

Стоя на высокой стремянке, Гошка Кораблев устанавливает на вертолете хвостовой винт. У него долго ничего не получается, и он то и дело просит Кольку подать ему то один, то другой инструмент. Колька переживает, вертится возле стремянки, но ничем конкретным помочь не может.
Колька (не выдерживает). Дядя Жора, а может, на заводе винт перепутали? Может, от другого вертолета прислали, вот он и не хочет вставать на место.
Гошка (мрачно). Винт – тот, Кольша, руки не те… Навыка у меня нет, а здесь работа тонкая, как у хирурга на операции… Но ничего, справимся, до испытательного полета еще целые сутки… Подай мне маленькую крестовую отвертку с красной ручкой.
Колька (подает отвертку). Дядя Жора, а ты меня с собой возьмешь?
Гошка (пауза). Нет, Кольша, не возьму.
Колька (обиженно сопит и отворачивается). Я так и знал…
Гошка (отрывается от работы). Понимаешь, Колька, испытатели всегда по одному летают. Это – закон, его нарушать нельзя… Если испытание пройдет успешно, тогда другое дело. Тогда, Кольша, мы с тобой на Шантарские острова слетаем, с морскими тюленями поздороваемся.
Колька (озадачен). Что за острова, дядя Жора, я никогда о таких не слышал?
Гошка (присаживается на ступеньку стремянки). Ладно, сделаем небольшой перекур… Шантарские острова, Кольша, это, наверное, самое уникальное место на земле… Там среди айсбергов плавают огромные киты, охотятся на тюленей хищные касатки, вдоль берегов небольших речек рыбачат медведи…
Колька. Здорово! Дядя Жора, а где они, острова эти?
Гошка. Далеко, Кольша, очень далеко, в западной части Охотского моря.
Колька. Сколько километров от нас?
Гошка. Около десяти тысяч, наверное, не меньше…
Колька (вытаращил глаза). Километров, что ли?
Гошка. Ну не метров же, Кольша… Там такие водопады, скалы из мрамора и натуральной яшмы, птичьи базары… Там, Кольша, даже в июле белыми лебедями плавают огромные айсберги, в октябре выпадает снег. Попасть на эти острова очень трудно и редко кому удается, может, поэтому и прозвали их: «острова на горизонте»…
Колька. Здорово! А ты правда меня на эти острова возьмешь?
Гошка (вновь принимается за работу). Без проблем, Кольша, только бы вертолет нас завтра не подвел.
Колька. Дядя Жора, ты же мотор уже несколько раз запускал, и он у тебя как часы работал. Почему он должен нас подвести?
Гошка. Мотор – одно дело, не самое главное, Кольша… Совсем другое дело – подъемная тяга, угол атаки лопастей, рулёжка и много еще чего… Кстати, а почему твоего друга Славика нет?
Колька. Его отец не отпустил.
Гошка. Во как! Конечно, в Интернет пялиться, сидя дома на диване, для родителей спокойнее получается. Но это сегодня, а завтра что будет?
Колька (вздыхает). Меня мамка тоже ругает, но я упрямый.
Гошка. Подай мне торцевой ключ на семнадцать… Спасибо… Мать, конечно, слушать надо… Но у каждого человека должна быть своя генеральная линия жизни, и за нее, Кольша, надо бороться. Поэтому пусть Славик папу слушает и за компьютером сидит, а мы с тобой на Шантарские острова полетим…
На вертолетной площадке появляется Юрий Петрович. Он не по-летнему празднично одет: в темном костюме, белой рубашке с галстуком, черных узконосых туфлях. И вид у учителя математики соответственный – празднично - торжественный. Колька, заметив учителя, тут же ретируется за вертолет.
Юрий Петрович (бодренько). Бог в помощь, Георгий.
Гошка (не оборачиваясь). На бога надейся, а сам не плошай…
Юрий Петрович (трогает вертолет в разных местах, скептически качает головой). Значит, все-таки собираешься взлететь?
Гошка. Собираюсь, конечно… А ты, Юрий Петрович, против?
Юрий Петрович. Я бы не полетел! Самодеятельность, Георгий, только на сцене хороша. Да и то не всегда… Летать должны профессионалы, это, Георгий, аксиома…Впрочем, я не за этим к тебе пришел.
Гошка (продолжает возиться с винтом). В шахматы сыграть? Так у меня, Юрий Петрович, разряда нет. Опять самодеятельность, как ты говоришь, получается.
Юрий Петрович. Мне, Георгий, сейчас не до шахмат, у меня более серьезное мероприятие намечается. (Мнется и поправляет галстук.) В общем, Георгий, мы с Галиной Ивановной приглашаем тебя завтра на небольшое свадебное торжество. (Пауза. Гошка молчит.) Так ты как – придешь или нет?
Гошка. Нет, не приду…
Юрий Петрович (с трудом скрывает облегченный вздох). Но как же, Георгий? Мы на тебя, собственно говоря, очень рассчитывали.
Гошка. Я прилечу… На вертолете.
Юрий Петрович (вновь трогает вертолет). Вот на этом? Ты шутишь, Георгий…
Гошка. Посмотрим.
Юрий Петрович (бросает взгляд на ручные часы). Как знаешь, Георгий, мое дело – пригласить, а как ты придешь – пешком или на вертолете прилетишь – твои проблемы.
Гошка (наконец отрывается от работы и пристально смотрит на Юрия Петровича). Галине Ивановне – горячий привет от меня… Передашь, надеюсь?
Юрий Петрович (нервничает). Передам, разумеется.
Гошка (садится на ступеньку стремянки). И еще, Юрий Петрович, обязательно передай, что звонили с Шантарских островов, спрашивали, когда её в гости ждать?
Юрий Петрович (теряется). Каких Шантарских островов? Кто звонил?
Гошка. Галина Ивановна знает… Ты, главное, передай ей это… А иначе, Юрий Петрович, большое недоразумение может получиться.
Юрий Петрович (пожимает плечами). Хорошо, хорошо, я все передам… (Вновь смотрит на часы.) Извини, Георгий, но мне еще по нескольким адресам надо успеть… Значит, мы тебя в обязательном порядке ждем. (Усмехается.) Хоть на своих ногах, хоть на вертолете.
Юрий Петрович уходит. Гошка снимает перепачканную в мазуте футболку и вытирает ею потное лицо. Тут же появляется Колька и как ни в чем не бывало начинает копаться
в инструментальном ящике.
Гошка (усмехается). Ну, Кольша, ты и партизан… Лето, каникулы, а ты вроде как боишься Юрия Петровича?
Колька (пренебрежительно). Чего мне его бояться? Чай, не пугало, чтобы я его испугался.
Гошка. И я так думаю… Только глянул я вокруг, а тебя не видать. Думал, домой убежал – кроссворды решать или со Славиком в Интернете пошастать.
Колька. Сдался мне тот Интернет! Просто я не люблю в шахматы играть, а Юрий Петрович все время меня в свою секцию зовет, надоел уже… И зачем только Галина Ивановна женится на нем?
Гошка. Не женится, а замуж выходит.
Колька (шмыгает носом). А разве не все равно?
Гошка молча встает на стремянку и вновь принимается регулировать хвостовой винт. Колька некоторое время наблюдает за ним.
Колька. Дядя Жора, а до тех островов сколько часов надо лететь?
Гошка (после длинной паузы). Двое суток, Кольша, на вертолете двое суток надо лететь. И то, если погода летная будет.
Колька. Здорово!
Из березовой рощи неожиданно выходит Славик. Он бегом припускает к вертолету и останавливается рядом с Колькой.
Колька. Чё – отпустили, да?
Славик (переводит дыхание). Папка в город поехал, а я –сюда… (Гошке.) Дядя Жора, вертолет испытывать будем?
Гошка. А, Славик нарисовался… Молодец, что пришел, помогать нам с Кольшей будешь. А испытывать… (Задумывается.) Испытывать будем… Как только, так сразу…

Картина шестая

Вечереет. В окраинных домах города зажигаются огни. Лениво перебрехиваются дворовые собаки. С перевязанной головой и левой рукой в гипсе на верхней ступени крыльца метеостанции сидит Гошка. В углу сцены бесформенной кучей под брезентом угадывается силуэт вертолета. Очень далеко слышны переборы баяна и чьи-то жизнерадостные голоса. Оглядываясь, в калитку прошмыгивает Колька.
Колька (громким шепотом). Дядя Жора, как ты? Живой?
Гошка (усмехается). Как видишь… А ты чего шепотом говоришь?
Колька. Не знаю… Я как только увидел, что городское такси к метеостанции поехало, так сразу сюда… Сильно больно, да, дядя Жора?
Гошка (поглаживает загипсованную руку). Ничего, Кольша, терпимо. Вот только гипс аж три недели носить надо будет.
Колька (вздыхает). Через три недели я уже в школу пойду… (Повышает голос.) А все равно здорово было, дядя Жора! Мотор как заревёт, винт как закрутится (Колька широко взмахивает руками), аж пыль во все стороны полетела! Из поселка люди бегут, что-то кричат, опоздать боятся… А наш вертолётик – пр…пр…пр… – лопастями – бух…бух…бух – выхлопной трубой… Вначале-то он как задрожит всем корпусом, потом как дёрнется, будто на колесах поехать хотел, потом, дядя Жора, раз – и оторвался от земли…
Гошка (обрадованно). Ты это всё сам видел, да, Кольша?
Колька. А то, дядя Жора! Да это все видели… Правда, потом вертолет вроде как опустился назад, даже колесами до земли достал… А потом, дядя Жора, потом-то он как взмоет, как взлетит аж до небес! У меня дух захватило…
Гошка (волнуется). Высоко взлетел-то? На сколько метров?
Колька (задумывается). Метров на пять-десять, дядя Жора, выше моей головы.
Гошка. Выше твоей головы – полтора метра получается…
Колька. Всё равно высоко, дядя Жора! И такой ветер от нашего вертолета поднялся, что люди в разные стороны от него побежали. Испугались, наверное… (Колька затихает и низко опускает голову.)
Гошка (нетерпеливо). Ну, а что дальше-то было?
Колька (убитым голосом). Дальше, дядя Жора, какой-то сильный треск раздался, вертолет на один бок наклонился и – хрясь! (Колька неожиданно всхлипывает.) Смотрю, а он уже на земле лежит, и винт в щепки поломан…
Гошка (дотягивается здоровой рукой и треплет Кольку по голове). Ничего, Кольша, не переживай ты так… Вот снимут гипс с руки, и мы новый вертолет начнем строить, лучше этого. (Задумывается.) А, может, и этот отремонтируем…
Колька (вздыхает). Лучше этот, дядя Жора.
Гошка. Почему?
Колька (шмыгает носом). Он, считай, первое испытание уже прошел…
Громко хлопает калитка. Появляется Валентина Николаевна. Колька незаметно отступает от крыльца и быстро шмыгает в калитку.
Валентина Николаевна (взволнованно). Гошенька, сынок, как ты себя чувствуешь?
Гошка. Все нормально, мама, не переживай.
Валентина Николаевна. А голова, Гошенька, болит?
Гошка. Нет, не болит… Немного кружится. Садись, мама, ты сегодня набегалась из-за меня по больнице.
Валентина Николаевна (садится рядом с Гошкой на крыльцо). А как же, Гошенька. Они на скорой привезли тебя и бросили в приемном покое… Час проходит – никого нет, никто нами не интересуется… Вот и побежала я врачей тех искать, благо все ходы-выходы там знаю. И все равно, пока до главного не дошла, никто с места не сдвинулся. (Тяжело вздыхает.) Потом начали меня пытать, что да как… Я рассказала. Главный меня и спрашивает: он что, мол, более простой способ на тот свет отправиться не нашел… Представляешь, Гошенька, у матери об этом спрашивать. Я растерялась, не знаю, что ему ответить… Ой, сыночек, да разве же так можно собой рисковать?
Гошка (хмурится). Мама, не начинай…
Валентина Николаевна. Гошенька, родной мой, как же это – не начинай? А если бы ты насмерть разбился? Боже мой… (Неожиданно крестится.) Все люди как люди, один ты вдруг вздумал летать… Сынок, зачем тебе это? Живи как все, не высовывайся, целее будешь… (Горестно качает головой.) Я одного не понимаю, Гошенька, откуда у тебя в голове такая блажь взялась – летать? Ходишь по земле и ходи, туда… (Валентина Николаевна поднимает к небу глаза)… Придет срок, тебя сами заберут, без твоего участия… (Пауза.) Ты и в детстве, сколько я помню, все какие-то авиамодели мастерил, все вы с Галкой куда-то лететь на них собирались… Вот и долетались: она сегодня бог знает за кого замуж выходит, а ты со сломанной рукой и сотрясением мозга в больницу попал. Ну и, сынок, нормально это?
Гошка (усмехается). Все нормально, мама, все путем… Значит, так на роду мне было написано…
Валентина Николаевна (встревоженно всматривается в Гошку). На каком это еще роду? Что-то, сынок, я не совсем тебя понимаю…
Гошка. А чего тут понимать? (Длинная пауза.) Помнишь, мама, я совсем маленький был, когда ты меня в жаркий полдень в сад вынесла и под черемухой, чтобы мухи ко мне не приставали, спать положила… А в это время на ветку черемухи стрекоза села, и её тень мне прямо на лицо упала…
Валентина Николаевна (в недоумении). И что?
Гошка (пожимает плечами). Ничего… Просто я понял тогда, что когда-нибудь должен обязательно взлететь… Как та самая стрекоза со слюдяными крыльями… И вот сегодня, мама, я наконец взлетел! Пусть только на полтора метра, но – взлетел, понимаешь?!
Вновь громко хлопает калитка, и возле крыльца метеостанции появляется Галина Ивановна. Она в подвенечном кремовом платье и сбившейся в сторону фате. За калиткой смутно маячит фигура Юрия Петровича.
Валентина Николаевна (пугается). Галочка, что-то случилось, да?
Гошка (хмуро смотрит на Галину Ивановну). Ты зачем пришла?
Галина Ивановна (пристально смотрит на Гошку). Ты Юрию Петровичу про Шантарские острова говорил?
Гошка. Ну, говорил, и что?
Галина Ивановна (порывисто прижимается к Гошке). Вот я и пришла… Не опоздала?
Валентина Николаевна (ничего не понимает). А как же Юрий Петрович?
Все поворачиваются и смотрят за калитку.
Но там никого нет…

Занавес

ДВОЕ НА БАЛКОНЕ

Пьеса в двух действиях

Действующие лица

Он, мужчина лет тридцати пяти-сорока; холост, своенравен, среднего телосложения.
Она, женщина лет тридцати; интересная, эмоциональная свободная натура.
Официант, молодой человек лет двадцати пяти; красив, подтянут, малоэмоционален.
Бизнесмен 1, мужчина лет пятидесяти пяти; грузный, расчетливый, цепкий.
Бизнесмен 2, под стать своему коллеге, разве что телосложением отличен.
Массовка, три-четыре пары, праздно проводящих время в стенах ресторана.

ПЕРВОЕ ДЕЙСТВИЕ. ПРОЛОГ

Балкон ресторана. Темнота, тишина.
На балконе по разные края балкона – два человека, Он и Она.
Голос. Итак, пред нами – Он. Не молодой. Не старый.
Мужчина средних лет, так скажем: самый сок.
Ещё совсем далек от личных мемуаров
И от случайных связей совсем уже далек.
Теперь в лучах – Она.
Не блещет. Не дурнушка.
Не кандидат наук, но в сумочке – диплом.
Следы разгульных лет –
Второй брилльянтик в ушке,
И вовсе не великий, зато свой, личный дом.
Стечением путей, интриг и разных судеб
Встречаем их обоих в предновогодний час
Под снежный вальс «бостон», пока другие люди
Напиткам предаются и празднуют за нас.

Сцена первая

Балкон ресторана, на заднем плане,
в зале проходит корпоративный вечер.
Она (не видя на балконе Его). Какой ажиотаж!
И будто все при деле!
Вы только посмотрите: а ведь в конторе он
И руку не подаст ни разу на неделе,
А здесь – как будто правда в бухгалтера влюблен!
Пожалуй, я пьяна.
И мне какое дело,
Что у него за страсть, что у нее в ответ.
Средь строгих серых стен до женщин неумелый,
Он превзошел себя на пару-тройку лет!
Замирает, опершись на перила балкона и опустив голову. Какое-то время тишина, только звук из-за сцены.
Заглядывает в сумочку.
Она. Вот чёрт! Нет сигарет!

Он (выходя из темноты и протягивая ей раскрытую пачку). Мадам себе позволит?
Быть угощенной тем, кто с нею не знаком?

Она (отстраняется, но берет сигарету).
О! Что за жеребец словам моим тут вторит,
Прокравшись незаметно на балкон?
А, впрочем, ни к чему – я имя позабуду,
Да-да, ведь я пьяна!.. Но – чу! Молчу! Замок!
Он. А коли нет цены, то спрашивать не буду,
Позвольте лишь заметить – развязанный шнурок.
Указывает на развязавшийся шнурок на голенище ее сапога.
Она. Желаете помочь? Иль к ножке прикоснуться?
Затем – вино, постель, «покурим на двоих»?
Нет! Не из их числа!..

Он. Мадам, Вы улыбнуться
Мне дали первый шанс, и я – почти жених!
Молча присаживается перед ней, завязывает шнуровку
и без лишних телодвижений встает напротив, также закурив.
Минутное молчание.
Она. Однако же, нахал! Что ж, незнакомец милый.
Вас вижу в первый раз; выходит, Вы из них?
Кивает головой в сторону зала, где идет корпоратив.
Она. Тогда зачем один? И вид почти унылый.
Ах, да! Я поняла – не тянет на своих?

Он. Улыбка – Ваш конек, мадам, столь очевидно,
И Вы за две минуты второй мне дали шанс,
Что не сыграть с судьбой и глупо, и обидно.
(Туша сигарету)
Сегодня пью мартини, что принести для Вас?

Она. Мартини?! О-ля-ля! Да Вы, гляжу, угодник!
Что ж, два тогда бокала, и Вам меня не снесть.
Посмотрим, кто же Вы: старлей или полковник,
И сохранилась ли ещё мужская честь?..
Он уходит в зал, она остается на балконе одна.
Тушит сигарету.
Она. Однако, вуаля: негаданно, нежданно
И он поди решил, что вся я – для него?
Эх, до чего же вдруг быть хочется желанной,
Особенно когда нет никого!
Тоже уходит с балкона в другую дверь. Через пару секунд на балкон возвращается Он с двумя бокалами.
Он. Чертовка – удрала! Что ж, верно, испугалась
То ль хмеля в голове, то ль собственных речей.
А туфелька случайно не осталась?
Как повод к встрече на балу теней?
Наиграно осматривается. Ставит второй бокал на поручень, сам потягивает из своего, опираясь на поручень.
Он. Прислушайтесь: звенит.
Нет, не хрустальным звоном,
Я вовсе не про них (кивает назад, в это время звуки фоновые стихают); небесный перезвон,
Как будто бы летит за снежным Почтальоном
Рождественский старик и – прямо на балкон.
Сомкнутся небеса, окрасятся салютом,
И под покровом сотен тысяч глаз
Шагнет в мир новый год, неся надежду людям…
Банальщина, конечно, но ведь в который раз
И сам готов поверить, и сам юнцом зеленым
Раскрою счастью душу под звон колоколов.
Как будто так давно бывал и сам влюбленным.
Как будто бы давно и сам не слышал слов…

Она (выходя из тени на балкон).
Вы – о словах любви?
Месье, да вас оставить
Довольно на минуту, чтоб сразу же узнать,
Что Вы готовы в мир то ль сбросить, то ль отправить,
То, что другим, возможно, не понять?
О чем тогда тоска? Зачем один сегодня?
Чем вам не по душе весь этот балаган?

Он. Сдается мне: и Вы как будто посторонней
Средь захмелевших лиц себя нашли, мадам?

Она. Возможно, что и так. Другие интересы.
Конторские повесы – не по мне.
За год средь серых стен осточертели, честно,
Хоть всех их и люблю по трезвой и в вине.

Он (протягивая ей бокал).
Мадам, за третий шанс с улыбкой незнакомки!
Я предлагаю впредь не раскрывать имен…

Она. Чтобы и впредь считали меня дурной девчонкой?

Он. Отнюдь – дабы пресечь знакомств сухой закон!
О чем расскажет имя? Ни цвета глаз, ни гласа,
Ни роста, ни объемов – ни о чем.
Я по улыбке вижу, что Вы со мной согласны,
Пусть даже не согласны были днем.

Она. Тогда о чем теперь? Работа? Нет! Карьера?
Досуг, друзья иль… шопинг?! Что интересно Вам?

Он. Она пошла ва-банк, как Жанна д`Арк, так смело, что пали бастионы все к ногам!..
Мадам, Вы суеверны? Вон там звезда упала
И краешком коснулась Ваших глаз.
Вдруг с Вами мы стоим у самого начала,
И кто-то наверху завел о нас рассказ?
Она. Романтик? О-ля-ля!
Нет ни семьи, ни мужа.
Детей – увы и ах – покуда тоже нет.
И Ваш, как погляжу, торс вовсе не загружен.
Да-да, нашла сама я в Вас себе ответ.
Так отчего ж одни? Ужели все так плохи?
А Вы – охотник, воин и стрелок?
Иль до сих пор ещё не родилась та кроха,
Что сердце Ваше щелк (щелкает пальцами) и – на замок?!

Он. Строптива и дерзка! И сердце дикой львицы.
Мадам, не побоитесь, коль заманю в силок?
А что до пылких слов, то полно репетиций,
Подарите мне танец, пока звучит звонок?
Танцуют прямо на балконе. Вся сцена – в танцующих парах. Свет постепенно меркнет. Отблески салюта. Бой курантов. Фоновые крики: «Ура! С Новым годом! С новым счастьем!»
Потом – тишина.

Сцена вторая

Тот же балкон ресторана. Время ланча. Накрытый столик на двоих, за столиком – только он в строгом костюме читает газету, время от времени поглядывая на часы. Входит Она, приветливо улыбается и самостоятельно присаживается.
Она. Позволите присесть, простив за опозданье?
Я думаю: не Вас учить цене времен…

Он (откладывая в сторону газету). А вот уж и она, Мадам Очарованье!
Я было уж подумал, что наша встреча – сон!
На балкон входит официант, расставляет блюда перед нашими знакомыми и удаляется.
Она (указывая на газету). Что нового в миру?
За пару дней у елки
Случилась ли причина поверить в чудеса?

Он. Без всяческих сомнений! Вы стали не так колки,
И будто заискрились глаза!

Она. Угодник! Вы опять бессовестно мне льстите?!
Вы лучше расскажите, смогли как уболтать
Меня прийти сюда – и солнце не в зените,
И Новый год был лишь позавчера!

Он. Достаточно порой отчаянно поверить.
Взять ту же Жанну д`Арк – прообраз явно Ваш,
Не лбом и не мечом она раскрыла двери…

Она. Да-да, и до костра доехал экипаж…
Наслышана! Нет слов! Пророчите мне так же
Переломать мечи и кончить от огня?

Он. Иль фениксом восстать под слоем липкой сажи,
Чтобы в четвертый раз порадовать меня?!

Она. Я вот на Вас смотрю: Вы – человек-улыбка?
О чем бы речь ни шла, вы, как рыбак силком,
Все радость тянете, хоть след ее и зыбко
Коснулся водной глади, как хвостом.

Он. Возможно. Спору нет. Мы не всегда то видим,
Что есть, но чаще то, чего хотим.
Кого-то тем нечаянно обидим,
Кого-то, вероятно, удивим.
Дарить тепло – легко. Вот Вам, чтоб улыбнуться
Прохожему, не надо тратить сил.
А, может быть, ему достанет сил проснуться
Лишь от одной улыбки и жить, как прежде жил.

Она. Да Вы, я погляжу, отчаянный романтик.
Чем далее, тем больше пышных слов!
А коль не на словах – поди, большой обманщик?
Игрок на чувствах женщин и снобов?

Он. Мадам, Вы бесподобны прямотою!
А что, скажите, ждете от людей?
Я речи не веду о сказочном герое,
А что-нибудь из повседневных дней?

Она. Пожалуй, откровенности…

Он. А сами? Готовы ли открыться наперед?

Она. Открыться? Как отдаться! Но не с Вами!
А, может, с Вами. Иль наоборот.
Меня запутали Вы! Прямо с мысли сбили!

Он. Прошу прощения, продолжите, мадам!

Она. Ещё в глаза – поменьше яркой пыли,
Напыщенности и любви к словам.

Он. А честность? Совесть? Стыд?
Честь, наконец, что значат
В общенье с Вами ежедневном?

Она. Да…
Сумели Вы меня сейчас подначить.
Но в большей доле это лишь слова.
За честность бьют. Свои. Враги. Другие.
Не важно, кто, хоть и сама судьба.
И это только книги прописные
Вовсю твердят про право и права.
А совесть, стыд – все это пережитки.
Вот в вашей газетенке правда есть?
Напишут, обольют, все вытрясут пожитки,
Затронут, без сомнения, и честь…
А Вы им: совесть, стыд!.. Не в наше время.
Червонец правит и всему глава.
У нас не лгут, у нас теперь лукавят.
За слово – в суд.
За чувство – голова.
Он. Плыву рекой, и путь мой очевиден…
Вы – капитан, не пролагавший курс.
Мадам, скажу без всяческой обиды:
А выйти в море сможет всякий трус?
Покуда Вы подвержены теченью,
Сомнений нет – плывете по волнам.
А если пустота кругом? Волненье?
И курс ты должен свой придумать сам,
Не в тот ли час Вам надо все развесить,
Все разложить и для себя решить,
Что в вашей жизни будет неуместно,
А с чем в душе сегодня стоит жить?
Честь – не для тех, кто ходит рядом-мимо.
Честь – не для тех, кто заполняет мир.

(обводит рукой зал и в конце указывает на свою грудь)

Честь – для себя. И правила, и крылья,
И даже то, кем лишь вчера ты был.
И если путь свой выбрал и уверен –
Шагай вперед, свой верный правя путь.
Вот тут-то и поможет тебе вера,
Улыбка и букетик чувств.

Она. С ума сойти! О чем мы с Вами спорим?
Вы в самом деле несколько другой.
И эти о великом разговоры
Отнюдь не фарс излишне напускной?
И секса не было. И шопинг пропустили.
И вообще знакомы лишь три дня,
А ощущение такое у меня,
Что в юности ещё вот этому учили!

Он. Вновь суеверия? Три дня, всего три дня.
Не назовешь, конечно, юбилеем.
И, тем не менее, позволю пригласить
Вас в театральную сегодня галерею.
Репертуар Вам полный огласить?
Она. Вот так сюрприз! Обдумать есть минута?
Да нет, шучу, конечно же, шучу.
И этот вечер в жизни пуст как будто.
В компанию я Вас заполучу?

Он. Конечно же! Без всяческих сомнений.
(оборачиваясь к официанту)
Официант! За все благодарю!
(предлагая руку ей перед выходом с балкона)
Заметьте: улыбнувшись, преступленье
Сумели Вы сегодня совершить –
Ведь сердце юного опрятного гарсона
Теперь звучит под Ваше в унисон!

Она. О, да-да-да! И он со вздохом томным
Признается мне завтра, что влюблен!..
Выходят со сцены.

Сцена третья

Она сидит одна за столиком, на столе – чашка кофе и коробочка с красным бантом. В стороне стоит официант и улыбается во все 32 зуба. Кругом – декор валентинками. На заднем плане играет гитарный перебор и звонит телефон.
Она (слегка раздраженно). Урочный час.
Не назовешь свиданьем –
Всего лишь встреча. Так, на полчаса.
А он меж тем приходит с опозданьем,
Как будто мне давно затер глаза
Житейским бытом. Ни звонка, ни… Впрочем,
Куда ж звонить, не зная телефон…
Официант. Мадам, простите. Вас услышать хочет
Мужчина. Возле стойки…

Она (подпрыгнув на месте, и уже практически с восторгом). Это он!
Убегает со сцены на несколько секунд.
Пока ее нет, официант наливает новый кофе.
Возвращается спокойным шагом, садится за столик.
Она (обращаясь к официанту). Спасибо, милый!
Официант выходит все с той же сияющей улыбкой.
Она. Вот вам – дань прогрессу!
Он где-то в пробке, я же здесь одна!
Ну неужель нельзя было повесе
Немного раньше выехать?! Вина
Здесь чья? И даже спорить не с кем…
Одна. Одна, кругом опять одна!
А у него и даже голос весел:
«Дождитесь, скоро буду!» Вот нахал!
Входит сияющий официант с букетом роз.
Официант. Мадам, позволите? Для вас принёс посыльный…

Она (снова с восторгом). Что, правда, мне? Цветы?! А от кого?

Официант (ставя букет на стол, с многозначительным видом). Увы, без подписи…
Отходит в сторону, продолжает сиять вместо подсвечника.
Она. Вот интриган противный!
Пожалуй, да – скорее, от него.
Ну что ж, дождусь! Он заслужил прощенья,
Цветов мне не дарили так давно!
Какое ж, интересно, продолженье?..
У барной стойки вновь звенит звонок…
На заднем плане – новый телефонный звонок, замолкает.
Она. Нет, не меня… Опять бегут минуты…
Опять одна. Но, право, хороши!
Ещё бы кофе чашечку под утро…
А, впрочем, ладно – как придет, решим.
Заходит Он, в руках – букет.
Он. А вот и я, мадам! И мне цветов не надо,
Они все – Вам!..
Останавливается, глядя на букет, уже стоящий на столе.
Он. Однако, погляжу, Вы не одна?

Она. К чему такие взгляды?
Как будто в неглиже сейчас лежу?!
Лукавый змей решил меня цветами
Усыпать всю и путь себе пробить
В мою постель?

Он. Но кто же ныне с Вами?
Остаться мне иль таковому быть?

Она. Я речи Вашей понимать не склонна.
О чем сейчас?

Он. Как будто о цветах.
А Вы о чем?

Она. Они от Вас?

Он. И да, и нет!

Она. Довольно!
Теперь для ясности ещё раз – в двух словах!
Преподнеся подряд мне два букета
И отвратительно играя здесь спектакль,
Чего хотели Вы достигнуть этим?

Он. Второй букет, мадам? Увы и ах –
Не от меня!
Могу ль я Вас поздравить
С поклонником, сменяющим меня?
Чу, тишина!.. К чему тогда лукавить?
Удачного Вам продолженья дня,
А мне дозвольте Вас теперь оставить,
Дабы делам приватным не мешать…

Она. Катитесь к черту, мистер! Кто Вам право
Дал даму между делом оскорблять!
Не Вы ль меня звонком своим просили
Сюда прийти, вторым – ещё Вас ждать?!
Тогда к чему вот эти все усилья?
К чему прилюдно сцены здесь играть?
Вы мне – не муж, не друг, не брат, не шурин,
Лишь отголосок робкий в темноте.
И Ваш букет совсем уже не нужен.
И заберите эти и вон те!

Он. Вот так теперь?! Отнюдь – и мне не к спеху.
Я Вас просил о встрече без других.
Иль показалось, что моею речью
К беседе приглашен был Ваш жених?

Она. Какой жених?! Сейчас же прекратите!
А, впрочем, надоело – ухожу!
Высокопарные пустые Ваши речи
Лишь расчищают путь, смотрю, ножу.
Да не на ту напали Вы, негодный,
Я не позволила себе Вам доверять,
И Ваше выступленье принародно
Позволило мне лучше Вас узнать!
Вы – негодяй!
Она, гордо вскинув голову, уходит со сцены.
Он (стоя в недоумении). Какой пассаж, однако…
Я что-то в голову никак все не возьму:
Второй букет… негодованье в коже…
Гроза в глазах – а что же здесь к чему?..
А вот ещё коробочку забыла.
(Читает прицепленную открытку)
«Мой незнакомец. Я в урочный час…»
О! Чёрт возьми!
Что это все же было?
Сдается мне, пришел час догонять!..
Стремительно выбегает вслед.
Из угла выходит официант и подходит к столику.
Официант (задумчиво). Вот это да-а-а!.. Вот и дари букеты…
Ведь и ни завтра, ни позавчера,
А именно сегодня двое эти
Повздорить вдруг решили «на ура»!
(Вынимает из вазы первый букет)
Ну, что же, не ко времени подарок,
Но знаю точно: будет по душе
Тогда другой, чей свет не меньше ярок,
Да и мила не менее уже…
Выходит с букетом со сцены в зал и дарит произвольной даме в первом ряду. Возвращается на сцену и перед выходом за кулисы оборачивается.
И помните: завесу нашей тайны
Прям никому не надо открывать!
Я не прошу Вас сразу о венчанье,
Но буду ровно в пять Вас завтра ожидать!
Уходит со сцены.
Занавес.

Заключение первого действия
Балкон ресторана, украшенный сердечной символикой. На балконе по разные края балкона два человека – Он и Она.
Голос. Пред нами – Он.
Не молодой. Не старый.
Мужчина средних лет, так скажем: самый сок.
И вроде бы далек от личных мемуаров
И от банальных ссор совсем уже далек.
И вот – Она. Не блещёт. Не дурнушка.
Не кандидат наук, но в сумочке – диплом.
Следы разгульных лет –
Второй брилльянтик в ушке,
И, коль сказать по чести, совсем ещё бутон.
Но в наш коварный век, как волки-одиночки,
То говорим с луной, а то других грызем,
Не вовремя в поэмах своих расставим точки,
Эмоций не сдержав, кого-то оттолкнем,
А сущность-то лишь в том,
Что разучились слушать.
Едва толчок под бок пройдет со стороны,
и судим мир кругом по обожженным душам.
Всего лишь говоря. Не слушая. Все мы.

Занавес.

Конец первого действия.

ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ. ПРОЛОГ

Звучит в абсолютно темноте
Голос. Теперь пред нами – бизнесменов пара.
Не столь безлики, как с Магриттова холста,
Но если и возьмутся за гитару,
То разве только после граммов ста.
Давно уже осталась где-то позади
Теория. Лишь практика кругом.
Без котелков, но всюду – при параде
И долларом считают каждый дом.

Сцена четвертая

Балкон ресторана, на заднем плане в зале проходит корпоративный вечер. Фоном – «Сын человеческий», Р. Магритт.
Бизнесмен 1. Затраты не оправданы, однако!
Семнадцать приглашенных, тридцать душ.
Не ресторан, простите, а клоака –
Швыряю деньги, не заслушав туш!

Бизнесмен 2. Сдается мне, в Вас вижу отраженье?
Вы – денежный мешок, спонсирующий бал?
В круговороте пошлых поздравлений
И я когда-то радости искал,
А ныне, как и Вы, уж не до шуток.
Как Вы находите вчерашний высший тост?

Бизнесмен 1. Смотрели тоже? Да, в пальбе на уток
Наш президент давно уж не прохвост.
И, судя по всему, остался месячишко
До новых жертв…

Бизнесмен 2. Да что Вы! Пара дней!
Покуда он, как выпускник-мальчишка,
Рубил узды привязанных коней,
Те тоже не стояли терпеливо…
Что за страна!
(Кивает в сторону зала ресторана).
А этим – хоть бы хны!
Проснутся завтра все себе на диво,
То аспирин им, то рассол нужны,
Потом ещё безмозглая неделя –
Ни цента за душой, а все – в долги!
Страна-то с головы у нас болеет –
Не за кордоном, а в себе враги!

Бизнесмен 2. И соглашусь, и все-таки оспорю!
Не будь глупцов, то не было б и нас.
На сотню ртов нас с вами только двое,
Две головы на пару сотен глаз.
И это нам, не им о хлебе думать,
О завтрашнем дефолте, о долгах.
Вот Вы, скажите, захотели бы в Думу,
Не потеряв при том ничуть в деньгах?

Бизнесмен 1. Пожалуй, да…

Бизнесмен 2. И я. А отчего же?
К чему, казалось бы, затратить миллион
На пост, что с виду Бентли не дороже,
А ведь на сколько завтра тянет он?!
Давно б оставил все эти причуды,
Поставил управленца и – лететь.
Да только что-то кругом все Иуды,
Забывшие давно уже про честь.
Рублем их помани – глядят с тоскою.
Линкольна покажи – и вот уж пыл.
За Франклина готовы встать горою,
Как я когда-то за Советы был…

Бизнесмен 1. Да-да, согласен, есть такое дело.
Я сам помощнику привык не доверять.
Он парень грамотный, подкованный, умелый,
А вот по жизни – откровенно б..дь.
Гоняю его, в общем, ежечасно,
Покуда под присмотром – тишина.
Чуть отвернусь – обратно: все напрасно,
Ревизия внепланово нужна.

Бизнесмен 2. А стоит ли держать его? Коль стремя
Излишне прохудилось, срок менять.
Или находите такое в нем уменье,
Чтоб волю чувствам оным не давать?

Бизнесмен 1. Находчив, изворотлив он, однако.
За словом не полез ни раз в карман.
Прохвост, хоть не снимал ни разу фрака.
Так преподаст, что не узреть обман.
Не важно кто – юрист, дантист, оратор –
Любого вокруг пальца обведет.
При этом вроде б верен, как собака,
Но ведь и мне, паршивец, тоже лжет!

Бизнесмен 2. Ну, что-то Вы излишне расхвалили.
Не человек прям – ангел с ваших слов.
Ещё чуть-чуть и обретет он силы,
Чтоб воскрешать людей из мертвецов?

Бизнесмен 1. Гляжу, в душе сомнение таите?

Бизнесмен 2. Да, есть такое…

Бизнесмен 1. Предлагаю спор!
Любого из людей мне укажите
Из круга Вашего. И после мой актер
Того в два счета обведет вкруг пальца!

Бизнесмен 2. А что со ставкой?..

Бизнесмен 1. Что ж… игра всерьез.
Надеюсь, десять тысяч Вам не жалко?

Бизнесмен 2. (удивленно). Рублей?

Бизнесмен 1. Ну что Вы! Долларов!

Бизнесмен 2. Идёт!

Бизнесмен 1. Так… Ваша жертва?

Бизнесмен 2 (подходя к дверям на балкон и рассматривая людей в зале).
Кто у нас?.. Посмотрим.
Ну, этого я сам бы обманул…
Хмурить блондинку как-то несерьезно…
И этих тоже… Вот она, смекнул!
(оглядывается к собеседнику и приглашает к двери)
Взгляните, сударь! Видите Вы даму,
Что в стороне, у стойки там сидит?
Строптива, непристойна и упряма,
И за душою – розовый гранит.
Коль Ваш стервец действительно так славен,
Как восхвалили прежде Вы его,
Пусть кавалером для неё он станет –
Не подпускала прежде никого!

Бизнесмен 1. Да, по рукам! Встречаемся чрез месяц.
Как вам удобнее – кэш или чек отдать?

Бизнесмен 2. Ой, не спешите. Сам я буду весел,
Когда мне ставку срок придёт забрать!

Бизнесмен 1. На том и порешили с Вами, сударь!
(обращается в зал)
Любезный, слышишь? Подойди сюда!
(на балкон выходит Он)
Скажи-ка честно, правду ль носят люди
Сороками в подрезанных хвостах,
Что ты к любой найдешь подход девице?
Что нет разбора, сколько оной лет?
И будь она индейка иль синица,
Ты все равно общиплешь за обед?

Он. Месье директор что-то предлагает?

Бизнесмен 1. (обращаясь к Бизнесмену 2). А я что говорил?! Бьёт в глаз!
(опять обращается к Нему)
Вон там, у стойки дамочка скучает
Без твоих рук и очумелых фраз.
А дабы интерес твой не напрасен
Тебе казался, коли в оборот
Её возьмешь под сводами паласа,
То пара тысяч твой пополнит счет.

Он. Заманчиво, однако, предложенье…
А как на счет трех тысяч?
Бизнесмен 1. (Бизнесмену 2). Говорю ж: прохвост!
(Ему)
Две с половиной!

Он. Только увлеченье?

Бизнесмен 2. Да нет, милейший, рыбою об лёд!

Он. А что со сроком?

Бизнесмен 2. Месяц!.. Может… пару.

Бизнесмен 1. Ха, а давай-ка в Валентинов день
Нам кульминацию, да так, чтоб под гитару
Да кубком оземь. И сомненья тень
Чтоб не витала до последней встречи,
А после – раз и вдребезги. Иди!
Иди, обволоки же эти плечи,
Познай все таинства нетронутой груди!..
Он выходит с балкона.
Бизнесмен 1. Простимся с Вами, сударь!
Кому гулянье, а кому – дела.

Бизнесмен 2. Ждать с нетерпением финала теперь буду.
И с Новым годом Вас! Au revoir!
Выходят оба с балкона, гаснет свет.
Заключение

Балкон ресторана, на заднем плане, в зале проходит корпоративный вечер. На балконе по разные края балкона
два человека – Он и Она.
Голос. Итак, пред нами – Он.
Не молодой. Не старый.
Мужчина средних лет, так скажем: самый сок.
Ещё совсем далек от личных мемуаров
И от случайных связей совсем уже далек.
Теперь в лучах – Она.
Не блещёт. Не дурнушка.
Не кандидат наук, но в сумочке – диплом.
Следы разгульных лет –
Второй брилльянтик в ушке
И вовсе не великий, зато свой, личный дом.
Стечением путей, интриг и разных судеб
Встречаем их обоих в предновогодний час
Под снежный вальс – бостон, пока другие люди
Напиткам предаются и празднуют за нас.

Занавес

ТЫ. Я. ЛЮБОВЬ

Мюзикл

Действующие лица

Анжелика, редактор и молодой драматург.
Марк, актер музыкального театра.
Эрих Мария Ремарк, писатель.
Марлен Дитрих, актриса.
Анна, подруга и коллега Анжелики.
Директор редакции журнала «Театралы».
Продюсер.
Коллеги, кавалеры (Кавалер-качок, Страстный Кавалер, Кавалер Игорь, Экономный Кавалер), официант, претенденты (Винсент Ван Гог, Мэрилин Монро, Мать Тереза), артисты труппы.
Действие происходит в наши дни и в XX веке

АКТ ПЕРВЫЙ

Сцена 1

1. Редакция журнала «Театралы»
Первым на сцену выходит Директор. За ним – коллеги, редакторы и журналисты. На сцене Директор, Анжелика, Анна, коллеги.
Директор. Привет, господа-театралы!
Вы ждёте блестящий сюжет? (Обращаясь к залу.)
Коллега 1. Мы столько историй узнали!
Анна. Готовим путь новому в свет!
Коллега 2. Пусть будет рассказ интересным.
Коллега 3. (Мечтательно). Пусть будет счастливым финал!
Директор (важным тоном).
Пусть будет всегда всем полезным
Наш театральный журнал.
Коллеги. В нашей редакции
Любят овации!
(Хлопают Директору.)
Анна. О взлётах в карьере, провалах
Возьмём интервью у звезды.
Коллега 2. Расскажем о громких скандалах.
Коллега 3. Расставим все точки над «и».
Коллега 1. Напишем о ярких премьерах.
Анна. Обсудим костюмы и грим.
Коллега 2. А если кто спел под «фанеру»,
И это мы вам сообщим.
Коллеги. В нашей редакции –
Сплошные сенсации!
Коллега 3. Продюсеры и режиссёры
Откроют сценический мир…
Коллега 1. Как связаны судьбы и роли?
Коллега 2. Кто в жизни ваш давний кумир?
Анна. Быть может, есть новые лица?
Директор. А, может, открыт новый зал?
Все хором. Всё это и то, что не снится,
Расскажет культурный журнал!
На сцене появляется Анжелика.
Музыка меняется на более медленную, мечтательную.
Анжелика. Ах, если бы и мне
Перешагнуть черту,
Быть на той стороне,
Осуществить мечту.
Мне мало просто знать,
Как создаётся шоу.
Но драматургом стать
Час ещё не пришёл...
Анжелика немного грустит, но собирается с мыслями и делает решительный шаг в офис редакции. Идет бодро, улыбается.
Анжелика. Привет, дорогие коллеги!
Директор, вам доброго дня!

Директор. Готова ты к новым победам?
Анжелика. От слога до точки – всегда!

Директор. Тогда, дорогие, приступим.
Работа, она не мираж.
Все хором. Работу со словом мы любим!
Пусть будет успешным тираж!
Коллеги быстро убегают со сцены. Директор уходит.
К Анжелике подходит подруга Анна.
Анна. Ты сегодня такая радостная! Ну, признавайся, в каком театре будет постановка?
Анжелика (вздыхает). Не шути так... Я уже не верю, что получится.
Анна. Ну вот, опять! Анжелика, ты слишком талантлива, чтобы всю жизнь провести за столом редактора. Уверена, успех придёт, и я буду всем вокруг гордо говорить: «Эй, погляди-ка, эту гениальную пьесу сочинила моя подруга!»
Анжелика. Как ты можешь быть такой уверенной? Я каждый день проверяю почту, а там только молчание или отказы. Я пытаюсь, но...

2. «Голоса» (Анжелика, Анна)

Анжелика. Говорят мне сомнения:
«Не трать больше времени,
Сколько можно биться о лёд?!
Не хватает умения.
Не жди одобрения.
Никогда тебе не везёт!
Ни к чему оправдания!
Не стоит внимания!
Эти буквы время сотрёт.
Захотела признания?
Пустые мечтания.
Никогда успех не придёт!»
Но!..

Анна. Что?

Анжелика. Есть ещё один голос.
Говорит он робко со мной.
Припев:
Делай, что должна, за мечтой иди!
Росчерком пера, вихрем слов лети!
В этом мире всё может явью стать.
Продолжай творить, продолжай мечтать!

В беспощадном молчании
Таится послание:
«Твои пьесы – нет, не нужны!»
Письма в спаме оставлены.
Ты билась отчаянно.
Снова толку – ноль, посмотри!
Не твоя территория.
Банальна история.
Как наивны эти мечты.
Брось пустые терзания
И сверхожидания
И обычной жизнью живи!
Но!..
Есть ещё один голос.
И звучит он громче порой:
Припев:
Делай, что должна, за мечтой иди!
Росчерком пера, вихрем слов лети!
В этом мире всё может явью стать.
Продолжай творить, продолжай мечтать!

Анна. Почему бы нет? Может, по плечу?
Анжелика. Вопреки всему высоко взлечу!
Анна. В этом мире всё может явью стать!
Анжелика. Дальше буду я верный путь искать!
Только не затихай, голос.
Говори почаще со мной!
Припев:
Делай, что должна, за мечтой иди!
Росчерком пера, вихрем слов лети!
В этом мире всё может явью стать.
Продолжай творить, продолжай мечтать!

Анна. Так-то лучше, дорогая! (Обнимает подругу.) Не сдавайся! Кстати, а как на любовном фронте, удалось встретиться с Марком?
Анжелика. Он сейчас очень занят... Всё, даже не спрашивай (говорит не строго, закатив глаза.) Нас обеих ждёт работа.
Уходят.

Сцена 2

Марк с театральной труппой готовится
к гастролям на Бродвей.
3. «Мечта артиста» (Марк и труппа: Актер 1, Актер 2, Актер 3, Актер 4, Актриса 1, Актриса 2, хор).

Актер 1. Главные роли, лихие сюжеты,
И кругом идёт голова.
Актер 2. Это не просто слова из газеты.
Для нас – это цель и мечта!

Актриса 1. С утра и до ночи в зале зеркальном
Мы трудимся в поте лица…
Актриса 2. Чтобы на сцене под люстрой хрустальной
Игрой поражать все сердца.
Актер 3. Каждый мечтает сыграть Капитана,
Милорда, Героя, Царя.
Актер 4. Хочется выйти из роли случайной
Прохожего, гостя, раба.
Актриса 1. Хочется славы и светских событий.
Актер 3. Вперёд из-за вечных кулис!
Хор. Чтобы в журналах хвалил строгий критик,
И чтобы кричали: «На бис»!

Марк. Время настанет, я выйду на сцену,
Которую вижу во сне.
Буду играть на великом Бродвее,
Дорогу осилю к мечте!

Актер 2. Но Марк, ты и так уже знаменит. Оставь амбиции хоть на вечер! Пойдем с нами в бар! (Хлопает дружески по плечу.)
Марк. Нет, я должен репетировать. (Мирно отстраняется.)
Актер 3. Брось! Настанет время, и ты будешь жалеть, что провел всю молодость на работе.

Хор. Настанет время, настанет время... (Окружают Марка.)

Марк. Настанет время, настанет время,
Успех придёт в награду за упорный труд!
Пока я молод, важна карьера,
Любовь, семья и развлеченья подождут!
Настанет время, настанет время,
И я исполню свою давнюю мечту.
Важна карьера, моя карьера,
К далёким звёздам обязательно взлечу!
Друзья, я просто большего хочу!

Актер 2. Скучно!
Актер 1. Ты неисправимый трудоголик, Марк. (Разводит руками.)
Актриса 1. Зато у него все получится. Идем уже!
Труппа весело уходит. Сцена затемняется.

Сцена 3

Вечер. Анжелика в домашней обстановке. Берет чашку кофе и садится за письменный стол, на котором стоит ноутбук.
Анжелика. Посмотрим, что тут у нас... (Проверяет почту. Вздыхает.) Ни одного ответа, сплошное молчание! Хотя молчание – тоже ответ. Вот же я наивная!..
С силой закрывает ноутбук. Встает, укутывается в плед. Раздается звук уведомления.
Анжелика (нехотя берет телефон). Ну что еще, сегодня же суббота! (Читает сообщение.) Не может быть... (Медленно садится обратно за стол. Начинает с волнением читать.) «Уважаемая Анжелика, Ваша пьеса показалась мне очень интересной…» (Улыбается, говорит с воодушевлением.) В ней есть всё, что нужно: увлекательный сюжет, разнохарактерные персонажи, красивый слог, но...» (Отрывается от чтения, говорит в пустоту.) Но?.. «…но Вы пишите о выдуманном, никому неизвестном художнике. Такой спектакль не будет продаваться, а убыточная постановка нам не нужна…» (Сникнув, говорит тише.) «Попробуйте взять за основу биографию какой-либо известной личности и написать так же талантливо, как Вы уже сделали». (Снова воодушевляется.) «Присылайте, если получится. Удачи!» (Отрывается от экрана.)


4. «Это шанс»
(Анжелика, Винсент Ван Гог, Мэрилин Монро, Мать Тереза, Эрих Мария Ремарк).

Анжелика. Я читаю письмо и не верю глазам –
Неужели это всё правда?
Режиссёр прочитал и в ответ написал,
Что во мне разглядел блеск таланта.
Я хочу танцевать, я хочу ликовать –
Долгожданный шанс мой, аллилуйя!
Вдохновение есть, чтобы снова писать.
Обещаю: весь мир удивлю я!
Припев:
Это шанс – долгожданный и настоящий!
Это шанс, и его я не упущу.
Это шанс, и я снова верю в удачу!
Как давно у судьбы светлый шанс на успех я прошу.

Но о ком написать? Это важный момент –
Мой герой должен быть всем известен.
Его жизнь должна быть словно киносюжет,
И тогда будет текст интересен.
Припев:
Это шанс – долгожданный и настоящий!
Это шанс, и его я не упущу.
Это шанс, и я снова верю в удачу!
Где ты, главный герой, я тебя среди сотен ищу.
На сцену по очереди выходят претенденты.
Винсент Ван Гог.
Художник с нелёгкой печальной судьбой.
Отвергнут любимой, народом, семьёй.
Искусством лишь жил, видел в нём божий след.
Но стал знаменитым, уйдя на тот свет.

Мэрилин Монро. А я нашла славу при жизни, мой друг.
Гламурная дива – мечта всех вокруг!
Богатство, известность – всё было, но нет,
Они не спасают от боли и бед.
Мать Тереза. Монахиней стала по воле своей,
Жила ради блага несчастных людей.
Творила добро, всю себя отдала
И стала святой за благие дела.

Эрих Мария Ремарк. Я пережил две мировые войны.
Романы писал о потерях любви.
Однажды и сам я попал в её плен –
Всем сердцем любил и страдал по Марлен.

Припев:

Анжелика. Это он – долгожданный и настоящий!
Это он, кого я среди сотен ищу.
Это он, и я снова верю в удачу!
Мой герой – это Эрих Ремарк, я о нём напишу!
Анжелика начинает изучать биографию Ремарка,
пишет первые строки.

Сцена 4

Осенняя терраса ресторана в Венеции. За столиком сидят Марлен Дитрих и ее спутник. Эрих Мария Ремарк замечает
Марлен и, очарованный ее красотой, подходит поздороваться.
Ремарк. Добрый вечер. Позвольте представиться: Эрих Мария Ремарк. (Учтиво кивает головой, в знак приветствия протягивает руку мужчине, целует руку Марлен.)
Марлен. Для величайшего писателя века Вы слишком молоды.
Ремарк. Надеюсь, это не помешает пригласить Вас на танец?
Марлен. Нет, даже напротив.

5. «Встреча» (Ремарк и Марлен)

Ремарк
Мы заждались друг друга,
Нежная моя дива.
Марлен. Так протяни же руку,
Сделай меня счастливой.
Ремарк учтиво подает ей руку. Марлен принимает приглашение.
Ремарк и Марлен:
Пусть закружит нас в танце
Эта святая осень.
Встретились два скитальца,
Небу хвалу возносим.

Припев:
Ремарк:
На рубеже суровых эпох
Мы повстречались, светлый мой ангел.
И этот мир не так уж и плох,
Когда ты так близко, когда со мной рядом.
Я ловлю каждый твой вздох!

Глаз отвести не в силах:
Платье волной струится,
Ты, как звезда, красива,
Но и вольна, как птица.

Марлен.
Мой молодой писатель,
Музой тебе я стану.
Не раскрывай объятий,
Наша любовь – не тайна.

Припев:
Марлен.
На рубеже столь сложных времен
Встретить любовь – великое чудо.
Этим сентябрьским солнечным днем
Я дорожить, как сокровищем, буду!
Ведь с этого дня мы вдвоём.
Припев:
Ремарк и Марлен. На рубеже тревожных эпох
Встретить любовь – великое благо.
Это случайность или же Бог
Нас обещал друг другу когда-то?

На рубеже жестоких времен
Верить в любовь – такое безумство!
Но мы всегда будем переданы чувству,
Которым не раз мир спасён.
Ведь только любя, мы живём...

Анжелика (все это время находится на сцене, с краю). Бог мой, как романтично! Раньше люди умели любить и выражать свои чувства... А мы?.. (Говорит задумчиво, потом берет телефон и звонит. Слышны гудки.) Алло, Марк, привет!
Марк (появляется на другом краю сцены.) Здравствуй, дорогая! Ты звонишь – всё в порядке?
Анжелика. Да, я просто хотела спросить, как у тебя дела. Мы давно не общались.
Марк. Спасибо, я, как обычно, весь в работе. Сейчас готовимся к гастролям.
Анжелика. Это здорово! (Чувствует себя так, как будто сказала что-то неловкое.)
Марк. Да, только времени ни на что нет. (Небольшая пауза.) Слушай, я должен бежать. Еще созвонимся.
Анжелика. О, конечно! Тогда пока!
Марк. Всё, обнимаю.
Марк уходит со сцены. Анжелика кладет трубку, хватается руками за голову и падает головой на стол.
Домой к Анжелике приходит подруга.
Анна. Ну, подруга, что за обитель одиночества ты тут устроила? (Включает свет.)
Анжелика. Ну зачем? Выключи.
Анна. Ты снова звонила Марку?
Анжелика. Да...
Анна. Ну вот, опять!

6. «Смотри вокруг» (Анна, Анжелика)

Анна.
Тратишь зря свою юность в ожиданьи пустом.
Ты хоть знаешь, родная, он ещё холостой?
Вот скажи-ка на милость, он хоть раз написал?
На свидание звал?
Как библейского чуда, ждёшь сухого звонка
И живёшь, замирая от «Привет» до «Пока».
Тратишь нервы напрасно, слепо веришь ему.
Я тебя не пойму...
Припев:
Ведь этот мир – волнующе огромный.
Смотри вокруг: в нём есть другие лица.
А среди них живёт тебя достойный,
И он заменит сказочного принца.
Анжелика не верит в новые знакомства, мотает головой.
Анна. Ты страдаешь от боли невзаимной любви.
Сколько лет это длится? Уже больше, чем три?
Говоришь, что он занят? Оправдания – бред!
У него чувства нет.
Ты должна сменить фокус, дорогая моя.
Откажись от иллюзий, что он – жизнь и судьба.
В нашем диджитал-веке сам рождается план:
Вот знакомства онлайн!
Анна показывает Анжелике мужчин в мобильном приложении для знакомств, но та отворачивается.
Припев:
Весь этот мир – волнующе огромный.
Смотри вокруг: в нём есть другие лица.
А среди них живёт тебя достойный,
И он заменит сказочного принца.

Анжелика. Весь этот мир – пугающе огромный.
Анна. Смотри вокруг!
Анжелика. В нём можно заблудиться.
Анна. Ходи, ищи.
Анжелика. Но сердце не свободно.
Анна. Сама должна ты новому открыться!
Анна снова показывает мужчин в приложении. На этот раз Анжелика решает открыться новым знакомствам.
Анжелика. Весь этот мир – волнующе огромный.
Смотрю вокруг: в нём есть другие лица.
И среди них, возможно, есть достойный,
И я рискну, всё может измениться.

Анна. Вот и отлично! Давно бы так!
В течение арии Анна наряжает Анжелику в платье и туфли, протягивает сумочку. Анна уходит. Музыка плавно перетекает в следующую арию, в течение которой Анжелика переходит от столика к столику, за которыми ждут кавалеры.

7. «Свидания»
(Кавалер-качок, Страстный Кавалер, Кавалер Игорь, Экономный Кавалер, Официант, Анжелика)

Кавалер-качок. Ну, привет, дорогуша, я – во всём идеал:
От природы красавец, пресс стальной накачал.
Ты лицом ничего так, но пора бы в спортзал.
Тренер мой всё исправит, я тебя записал.

Анжелика. Спасибо, не надо... (Поспешно уходит.)

Страстный Кавалер. Добрый вечер, миледи, Вы, как роза, свежа. (Целует ей руку.)
Один взгляд, и на сердце разгорелся пожар.
Я отдам своё тело, проживу ночь, служа.
Доминируй и властвуй надо мной, госпожа! (В порыве страсти бросается на колени, пытается удержать убегающую Анжелику за ноги.)
Кавалер Игорь. Вечер добрый. Я – Игорь и животных люблю.
И ты любишь? Отлично! Нам я лайку куплю.
А ещё я мечтаю завести кенгуру
И построить собачьи приюты в Перу.

Анжелика. Это не для меня. (Уходит.)

Анжелика. Я сегодня не ела.
Официант. Вот, прошу Вас, меню.
Экономный Кавалер. В этом месте не вкусно.
Анжелика. Всё же я закажу...
Экономный Кавалер. Да не надо, не парься. Я пришёл со своим.
Ни к чему переплаты, хорошо посидим.
Анжелика уходит, пребывая в шоке от этих людей.
Анжелика.
Весь этот мир – гротескный и абсурдный!
Нелепа я, надеялась влюбиться!
Какая чушь – плести клубок амурный!
Уж лучше верить в сказочного принца!
Я буду верить в чудо, что лишь снится...
Поздний вечер. Сцена темнеет, загорается фонарь. Анжелика идет по вечернему городу, остается наедине со своими мыслями.

8. Ария «Лучше быть одной»

Анжелика.
Каждый день – по кромке льда,
Каждый день, теряя силы,
Я иду, не ведая, куда...
Каждый день, как в первый раз,
Я хочу, пытаюсь, милый!
Забывать про блеск янтарных глаз.
Каждый день – в своей борьбе.
Лучше бы прошла я мимо!
Лучше бы не пела о тебе...
Каждый день и час – одна,
Эта боль невыносима!
Знает мои чувства лишь Луна.
Припев:
Лучше быть одной,
Чем прожить не с тем.
Лучше спать одной,
Чем делить постель
С тем, кто не твой герой,
С тем, кто сердцу чужой.
Жизнь обернётся бедой,
Если рядом – любой.
Анжелика приходит домой, скидывает неудобные туфли. Распускает волосы.
Анжелика.
Я хотела быть всегда
Только с тем, кого любила.
Разве в этом есть моя вина?
Но высокая цена –
Полюбить и быть любимой.
Было так в любые времена.
Наполняет бокал вином.
В безответной тишине
Я блуждаю, как в пустыне.
Вот такая роль досталась мне.
Одиночество порой
Говорит: «Найди мужчину»,
Но не нужен мне никто другой!
Припев:
Лучше быть одной,
Чем прожить не с тем.
Лучше спать одной,
Чем делить постель
С тем, кто не твой герой,
С тем, кто сердцу чужой.
Жизнь обернётся бедой,
Если рядом – любой.
Анжелика садится за стол у окна,
грустно смотрит в ночное небо.
Анжелика. И ради чего я столько времени потратила?.. Лучше бы работала над пьесой.
В комнату заходит Ремарк.
9. «Люди, созданные для нас»
(Ремарк, Анжелика)

Ремарк. Ты снова сидишь у окна,
Смотришь вдаль и грустишь.
В бокал добавляешь вина.
Скажи, от чего ты бежишь?
Чернила и стопка бумаг
Дарят ночи без сна.
Ты пишешь какой-то пустяк,
Всю боль выражая в словах.
Припев:
Люди, созданные для нас,
Часто остаются немы
И не слышат сердца мольбы,
Идут, не поднимая глаз.
Но жизнь предоставляет шанс
Нам не уходить без борьбы
Ради той великой любви.
Так что не сдавайся сейчас!

Анжелика. Я сделала сотни шагов
Ради светлой любви.
Ремарк. Я с этим поспорить готов:
Не знает он чувства твои,
Ведь ты не открылась тогда,
Боясь резкого «нет».
Проходят впустую года,
Пора бы раскрыть свой секрет!
Припев:
Ремарк и Анжелика.
Люди, созданные для нас,
Часто остаются немы
И не слышат сердца мольбы,
Идут, не поднимая глаз.
Но жизнь предоставляет шанс
Нам не уходить без борьбы
Ради той великой любви.
Анжелика. И я не сдамся в этот раз!
Сцена затемняется.

Сцена 5

Марк выходит из театра (находится на правом краю авансцены). У него звонит телефон.
Марк. Привет, Анжелика!
Анжелика. Привет, Марк! Ты сейчас не занят?
Марк. Только вышел из театра. Что-то случилось?
Анжелика. Да, то есть нет... Я просто хочу с тобой увидеться!
Марк. С этим сложно, если честно...
Анжелика. Мне нужно поговорить с тобой. Может быть, в эту субботу?
Марк. В эти выходные улетаю, сейчас очень плотный график. Даже не знаю, когда получится...
Анжелика. Я могу приехать, куда скажешь, буквально на полчасика. Для меня это важно.
Марк (задумался). Так… не надо никуда ехать. Ты же еще работаешь в редакции?
Анжелика. Да.
Марк. Встретимся завтра в соседнем ресторане, я приеду к семнадцати.
Анжелика. Хорошо, конечно!
Марк. Тогда договорились.
Анжелика. Пока!
Смена декораций на ресторан. Вечер сменяется на день – сцена светлеет. Марк в ожидании ходит из стороны в сторону возле столика. Заходит Анжелика. Они обнимаются в знак приветствия, садятся напротив друг друга.
Марк. Что ты хотела мне рассказать?

10. Ария «Признание в любви» (Анжелика)

Анжелика. Я хотела сказать, я готовилась долго,
Но опять не могу подобрать и двух слов.
Я хотела сказать, Боже, как мне неловко...
Я хочу рассказать тебе про любовь!
Это чувство давно в моем сердце таилось,
Созревало и крепло, росло с каждым днем.
Признаюсь, я в тебя с первой встречи влюбилась
И мечтала, что будем вечность вдвоём.

Марк. Анжелика...

Анжелика. Я стеснялась себя и боялась признаться,
Не могла открыть чувства и душу свою.
Я боялась, что ты станешь вдруг отдаляться,
Если только одна из двоих нас люблю.

Марк. Анжелика, послушай...

Анжелика. Никуда от любви не сбежать и не деться,
Это каждый поймёт, кто хоть раз был влюблён.
Ты теперь посвящён в мою исповедь сердца.
Ничего не прошу, просто знай обо всём.
Марк удивлен и немного шокирован.
Между ними повисла короткая пауза.
Анжелика. Я все испортила, да? Теперь ты начнешь меня избегать. Не надо было говорить!
Марк. Нет, послушай!

11. Ария «Сейчас не время» (Марк)

Марк. Я не привык слепо следовать чувствам:
Дашь волю сердцу – поранишься сразу.
Кто со мной честен, а кто врёт искусно?
Любовь различат лишь Время и Разум.
Я же актёр, сам освоил искусство
Образ создать и влюбить одним взглядом.
В знании – сила, от знания – пусто.
Нет никого, кто бы был всегда рядом.
Припев:
Сейчас не время, сейчас не время –
Я не ищу любви, романтики и грёз.
Важна карьера, одна карьера!
Иду я к цели по тропе из острых звёзд.

Да, ты красива, я спорить не буду.
Умна и добра, и это прекрасно.
Но у нас разные смыслы и судьбы,
Я не хочу тебя сделать несчастной.
Знай, я ценю нашу дружбу и верю,
Что ты достойна быть самой любимой.
Но не со мной, это скрыть я не смею.
Прости за жестокость к чувствам ранимым.
Припев:
Сейчас не время, сейчас не время –
Я не ищу любви, романтики и грёз.
Важна карьера, одна карьера!
Иду я к цели по тропе из острых звёзд.
Сейчас не время, сейчас не время –
Амура стрелы мне ни капли не страшны.
Важна карьера, одна карьера!
Пойми мой выбор, Анжелика, и прости.
Марк уходит. Анжелика остается и едва сдерживает слезы.
Сцена затемняется.

Сцена 6
Кабинет Ремарка. На столе – телефон. Ремарк закуривает, просматривает написанный им киносценарий и звонит Марлен. На сцене Ремарк и Марлен находятся по разным краям.
Марлен. Алло?
Ремарк. Здравствуй, небесная голубка с ангельским лицом.
Марлен. Эрих, это ты, дорогой. Здравствуй. (Устало.)
Ремарк. Так давно не слышал твой дивный голос.
Марлен. В последние месяцы у меня очень плотный график. Я знаю, что молчание причиняет боль. Прости.
Небольшая пауза.
Ремарк. Я только что дописал для тебя киносценарий. Хочу передать его при встрече.
Марлен. Любимый, ты же знаешь, у меня сейчас съемки. Совершенно нет времени.
Ремарк. Но я хочу тебя увидеть.
Марлен. Если бы все было так просто...

12. «Разлад» (Ремарк, Марлен)

Ремарк. Ты отдаляешься, что-то потеряно.
Но, может быть, я не прав?
Наша любовь расцветала уверенно,
Как дикий мак на полях.
Чувства меняются, это естественно,
Только не нужно молчать.
Всё я приму, для меня ты божественна.
Вечность готов я прождать.

Марлен. Стоит ли вечности жить ожиданием,
Что будем МЫ навсегда?!
Ты дорог мне, но проблема с вниманием
Тянется через года.
Ты знаешь сам – вместе жить не получится,
Мой образ жизни другой.
Я увлекусь, ну а ты будешь мучиться
И убиваться тоской.

Ремарк. Что же теперь –
бросить всё в сети прошлого?
Марлен. Нет, я тобою дорожу.
Но мне пора, я желаю хорошего
Дня и потом напишу.
Марлен поспешно кладет трубку. Свет над нею затемняется.
Ремарк остается один.

13. «Диалог сквозь время» (Ремарк, Анжелика)
Ария, отражающая зеркальность ситуации в двух парах. Когда поет Анжелика, в зеркале танцует Марк; когда поет Ремарк, танцует Марлен. Последний припев – дуэт и танец Ремарка и Анжелики, так хорошо понимающих чувства друг друга.
Ремарк. Я цепляюсь за тонкую нить –
Между нами натянуты струны.
Видит Бог, я пытался забыть,
Но опять к ней ведет отблеск лунный.
Припев:
Оглянись, ангел мой, и увидишь меня.
Я иду за тобой, не жалея,
Не скрываясь от льда и огня,
Невзаимное чувство лелея
Сквозь года...
Несмотря на попытки забыть,
В равнодушии сердце сжигая,
И, не в силах судьбу изменить,
Вновь и вновь я тебя выбираю.
Ангел мой...
Выходит Анжелика.
В своих размышлениях обращается и к Ремарку, и к себе.
Анжелика. Может быть, будет проще простить,
Отпустить и не слать больше письма?
Не звонить, не желать, не любить!
Но тогда жизнь лишается смысла...
Припев:
Оглянись, ангел мой, и увидишь меня.
Я иду за тобой, не жалея,
Не скрываясь от льда и огня,
Невзаимное чувство лелея
Сквозь года...
Несмотря на попытки забыть,
В равнодушии сердце сжигая,
И, не в силах судьбу изменить,
Вновь и вновь я тебя выбираю.
Ангел мой...
Припев (дуэтом, в полном понимании чувств друг друга).
Занавес.

АКТ ВТОРОЙ

Сцена 1
Декорации Бродвея. Марк вместе с труппой приехал на долгожданные гастроли. Яркая позитивная сцена.
1. «Бродвей» (Марк, Продюсер, труппа)

Актер 1. Эта сцена мечтала только о тебе.
Актриса 1. Слышишь сердца волнительно-сладкий стук?
Марк. Этим вечером будем мы на высоте.
Ну-ка сделай погромче звук! (обращается к Актеру 2.)

Актриса 2. В свете ярких софитов, неоновых ламп
Твой талант ещё ярче и ярче горит.
Марк. Наша сцена – Бродвей! Я не верю глазам!
Актер 2. Утром будешь ты знаменит!

Марк и труппа вместе. Бродвей!
Сиянье тысячи огней! Бродвей!
О, театральный Эверест, Бродвей!
Мир интересней, если есть Бродвей!
И сердце бьется здесь быстрей!.. Бродвей!
Дорогу к славе нам сулит Бродвей!
Настал час выйти из теней, Бродвей!
Нигде нет шоу веселей, Бродвей!
Пусть вечно музыка звучит!

Актриса 3. Это истины миг, это наш звездный час!
Актер 3. Не забыть бы движений и верных слов.
Актер 4. Сомневаться не время, покажем всем класс!
Ты забыл, что давно готов.

Продюсер. День премьеры мы ждали, и вот он настал!
Покажите всю страсть и силу игры.
Не жалейте эмоций, пусть чувствует зал,
Что для сцены вы рождены!

Марк и труппа вместе. Бродвей!
Сиянье тысячи огней! Бродвей!
О, театральный Эверест, Бродвей!
Мир интересней, если есть Бродвей!
И сердце бьется здесь быстрей!.. Бродвей!
Дорогу к славе нам сулит Бродвей!
Настал час выйти из теней, Бродвей!
Нигде нет шоу веселей, Бродвей!
Пусть вечно музыка звучит!
Настало время, настало время, настало время...

Марк. Настало время, настало время!
Вот я исполнил свою давнюю мечту!
В себя я верил, так сильно верил,
Успех пришел, и прямо к звездам я лечу!

Марк и труппа вместе. Бродвей!
Сиянье тысячи огней! Бродвей!
О, театральный Эверест, Бродвей!
Мир интересней, если есть Бродвей!
И сердце бьется здесь быстрей!.. Бродвей!
Дорогу к славе нам сулит Бродвей!
Настал час выйти из теней, Бродвей!
Нигде нет шоу веселей, Бродвей!
Пусть вечно музыка звучит!
Красиво замирают и под аплодисменты уходят.

Сцена 2

Спустя долгое время Ремарк встречается с Марлен в Америке.
Ремарк. Наконец-то вижу тебя, моя Божественная! (Целует руку Марлен.) Путь из Швейцарии до Америки – не из близких. Я приехал, как только смог.
Марлен. Рада видеть тебя, любимый (с грустью.) И спасибо за все те нежные письма, что ты писал в разлуке.
Ремарк. Звучит так, как будто мы уже прощаемся... В последнюю нашу встречу ты была такой отстраненной.
Марлен. Боюсь, отчасти это так.

2. «Ария Марлен» (Марлен)

Марлен. Я всегда говорила открыто,
От тебя ничего не скрывая.
И поверь – нет, не будет забыта
Та любовь, что нас вместе связала.
Между нами лежат океаны.
Для любви расстояние – пытка.
Ты меня обнимаешь словами,
Присылая письмо и открытку.
Как бы ни прозвучало,
Любви мне всегда будет мало.
Припев:
Поверь, чтобы чувствовать счастье,
Мне нужно быть на вершине.
И я должна жить чистой страстью
К творчеству, а не к мужчине.
Для этого мне нужна воля
Быть музой, а не женою.
К успеху ведёт путь из боли,
Я жертвую жизнью с тобою...

Никогда не встречала мужчины,
Кто бы так понимал мои чувства.
И как будто нет в мире причины
Быть вдали, но мной движет искусство.
Мне приятно быть в центре внимания,
И когда рядом новые лица.
Извини, милый мой, за страдания,
Но во мне живёт светская львица.
Я с детства о славе мечтала,
Любви мне всегда будет мало!
Припев:
Поверь, чтобы чувствовать счастье,
Мне нужно быть на вершине.
И я должна жить чистой страстью
К творчеству, а не к мужчине.
Для этого мне нужна воля
Быть музой, а не женою.
К успеху ведёт путь из боли,
Я жертвую жизнью с тобою!

Марлен. Я очень люблю тебя, но не могу изменить своих желаний.
Ремарк. Марлен, но я ничего не требую...
Марлен. Знаю, но хочешь. Будет лучше, если мы расстанемся.
Ремарк. Я не верю в услышанное! Как можно так просто отказаться от чувства?.. Я могу хотя бы писать тебе, как и прежде?
Марлен (пожимает плечами). Мне всегда нравилось, как ты пишешь.
Между ними повисла пауза.
Сцена затемняется.

Сцена 3

Выходит Анжелика.
В руках держит большой конверт со своей рукописью.
Анжелика. Вот и всё... (Опускает конверт в почтовый ящик.) В добрый путь, моя пьеса. (С надеждой смотрит на небо, приложив руки к сердцу.)
Редакция журнала «Театралы». Анжелика остается на сцене. Выбегает Коллега Анжелики. За ним появляются другие коллеги – Анна и Директор. Ария начинается со звука бьющегося сердца; волнение и ожидание Анжелики.

3. «Сенсация»
(Анжелика, Директор, Коллега 1, Хор коллег)

Коллега 1. Это сен-са-ция! Вы не по-ве-ри-те! (Громко, четко, по слогам.) Новая звезда зажглась! Она находится среди нас! (Указывает на Анжелику. Луч света падает на неё).

Анжелика. Я сама до сих пор не верю –
Долгожданный пришёл успех.
Я годами стучалась в двери,
Вызывая у мира смех.

И сама над собой смеялась –
Невозможной была мечта.
В дни отчаяния так казалось,
Но, выходит, казалось зря?..

Поражений разорван круг,
Ведь теперь я – драматург!

Хор коллег. Вот так сен-са-ция! Да-же не ве-рит-ся! (Громко, четко, по слогам.) Новая звезда зажглась! Она находится среди нас!

Директор. Так не смейте терять
Драгоценного времени.
Интервью нужно взять
Быстро, без промедления!

Хор коллег. Анжелика, ты расскажешь нам,
Как осуществила план?
(Подбегают к Анжелике с микрофонами, блокнотами).
Директор (полушутливо). И не вздумай отказывать,
Эта статья нужна нам!
Танец-действие, где коллеги берут интервью у Анжелики. Пудрят, фотографируют, указывают, как позировать. Коллеги обсуждают статью, суетятся. В итоге создается журнал, где на главной обложке – Анжелика.

Сцена 4

Марк в одиночестве ходит по сцене Бродвея,
размышляя о будущем.
4. «Жажда перемен» (Марк, Продюсер)

Марк. Я так долго ждал момента
Исполнения мечты.
И был счастлив, слепо верил,
Что не будет пустоты.
Но, надев венок из лавра,
Оказался сбит с пути.
Неужели, это правда –
Я не знал, к чему идти?
И теперь ищу ответа,
Где же счастье? Счастье, где ты?
У Марка звонит телефон. Он берет трубку.
Продюсер. Марк, помню, ты говорил, что хочешь чего-то нового? Как тебе идея выступить с сольным концертом? Только представь: триумфальное возвращение звезды Бродвея в Петербург!
Марк. Звучит неплохо, но формат не тот. Я не хочу просто исполнять песни.
Продюсер. Ну, ты подумай. Это будет твой первый сольный! (Вешает трубку.)

Марк. Может быть, пора вернуться
И сказать: «Прощай, Бродвей!
Удалось мне прикоснуться
К высоте игры твоей».
Меня ждёт родная сцена,
Верный зритель тоже ждёт.
Я нуждаюсь в переменах,
Но хочу идти вперёд...
Интересные проекты,
Где вы, роли? Где сюжеты?
Марк звонит Продюсеру.
Марк. А нет ли новых постановок? Что-нибудь интересное, я имею ввиду.
Продюсер. Ах, интересного изволите. Кстати, а есть одна пьеса! По биографии Ремарка. Блестящий сюжет! Вчера начался кастинг, но главная роль твоя, если хочешь.
Марк. И правда, интересно. Присылай текст.
Продюсер. Уже у тебя.

Марк. Я мечтал сыграть Ремарка.
Неужели вдруг судьба
Преподносит мне подарки,
Зажигая свет в глазах?
Марк просматривает текст пьесы.
Марк. Этот текст такой искусный –
И правдивый, и живой.
В нём я чувствую искусство,
Погружаюсь всей душой.
Интересно, кто же автор?

Продюсер. Прилетай, узнаешь завтра.

Марк. Да! Это то, что мне нужно!
Марк бодро убегает со сцены.

Сцена 5

Идет репетиция сцены из пьесы Анжелики. Марлен в кругу поклонников наслаждается успехом. Анжелика и Продюсер находятся на краю сцены, наблюдают за происходящим.

5. «Всё так, как я мечтала»
(Марлен, Анжелика, хор поклонников)

Марлен. Всё так, как я мечтала –
Такая высота!
И пусть всегда мне мало,
Сейчас же я – звезда!
Афиши и журналы
Забыли имена
Других. Лишь я сияю.
Мне нравится, о да!
Поклонники. Нежный жест, хищный взгляд,
С нею быть все хотят.
Припев:
Марлен. Да, это успех!
Да, это мечта!
Имя великой Марлен
Будет звучать сквозь века!
Нет, я не горда.
Лишь верила в цель.
К славе придёт только тот, кто её
Больше жизни хотел!
Приходит Ремарк с букетом роз. Марлен замечает его среди толпы и далее обращается лично к нему. Первые две строчки первого куплета – более грустно, потом – уверенно.
Марлен. Всё так, как я мечтала –
Поклонников не счесть.
И нет, я не устала
Выслушивать их лесть.
Мне нравится внимание
У мира на устах.
Приятно быть желанной
И утопать в цветах.
Марлен принимает букеты от поклонников.
Ремарк ревнует ее к другим и выбрасывает розы.
Садится на край сцены, остается в темноте.
Поклонники. Светлый лик, томный глас.
Она вся – высший класс!
Припев:
Марлен. Да, я – как мечта!
Да, я – лучше всех!
Годами к этому шла,
Разве признание – грех?
Нет, я не горда.
Лишь верила в цель.
К славе придёт только тот, кто её
Больше жизни хотел!
Марлен подходит к Анжелике,
доверительно обращается, касается плеча.
Марлен. Верь мне, дорогая,
В мире так всегда:
С болью выбираем –
Сердце иль Мечта.
Места нет печали,
Ведь сбылась Мечта!
Это не так мало,
Если ты одна.

Анжелика. Всё так, как я мечтала –
Такая высота. (Медленно, негромко.)
На этом пьедестале
Сияю, как звезда! (С нарастающей уверенностью.)
Припев:
Марлен и Анжелика. Да, это успех!
Да, пробил мой час!
Двери открыты теперь,
И я скажу без прикрас,
Что я не горда.
Лишь верила в цель.
К славе придёт только тот, кто её
Больше жизни хотел!
Марлен уходит, следом за ней увивается толпа поклонников.
Продюсер. Ну, это же восхитительно! Представляю, какой аппетитный гонорар мы получим за шоу! (В душевном порыве обнимает Анжелику, целует в щеки.) Я так люблю тебя!
В этот момент заходит Марк. Он все видит.
Марк. Анжелика?
Анжелика (отпрянула от Продюсера). Марк?
Марк и Анжелика (в один голос). Что ты тут делаешь?..
Продюсер. Стойте, вы что, знакомы? Ну и отлично! Анжелика, тогда ты точно согласишься, что Марк идеально подходит на главную роль!
Анжелика. Да, идеально...
Марк. Получается, это твоя пьеса?
Анжелика. Да.
Продюсер. И какая блистательная! Люблю талантливых людей! (Дружески приобнимает Анжелику, она смущенно улыбается).
Марк. Поздравляю, ты давно об этом мечтала. Пьеса и правда очень красивая.
Анжелика. Спасибо.
Продюсер. Да-да. Без всяких сомнений. Нам пора возвращаться к работе. (Аккуратно берет под руку Анжелику.) Марк, идем, будет читка сцен с твоим участием. (Уходят.)
Марк. Я сейчас догоню.

6. «Ревность» (Марк, Ремарк)

Марк. Почему я внезапно лишился покоя?
Почему в моих мыслях только она?
На себя не похож, что за странная доля –
Отрекаться от чувств и сгорать в них дотла?
Она – рядом с другим, и мне больно до дрожи.
Звонкий смех, нежный взгляд дарит только ему.
Он берет её руку, касается кожи...
А я сердце сжигаю и в пепле тону.
Свет над Ремарком зажигается. Он встает и подходит к Марку.
Ремарк. Имя твоим чувствам – ревность,
Ревность от большой любви.
Больно верить в неизбежность,
Что она теперь вдали.
Может быть, ещё не поздно
Нужные слова найти.
И гулять под небом звёздным,
И вдвоём всю жизнь пройти!

Марк. Может быть, это так, и есть шанс всё исправить,
Но так много историй с печальным концом.
Знаю, это не повод забыть и оставить,
Но себя я виню, что был полным глупцом.

Марк и Ремарк. Имя моим чувствам – ревность,
Ревность от большой любви.
Больно верить в неизбежность,
Что она теперь вдали.
Может быть, есть шанс на чудо,
И она придёт ко мне?
Только в это верить буду
И любить ещё сильней!

Марк. Но что, если она больше не любит меня?..
Ремарк. И так бывает в жизни, друг мой. Я знаю, каково это – любить женщину, но уже больше никогда не быть с нею рядом. Но это не делает любовь ошибкой.
Уходят.

Сцена 6

Выходят Анна и Анжелика.
Анжелика. Не верю, что он будет исполнять главную роль! Я этого не вынесу...
Анна. Ты справишься, подруга. К тому же, тебя сейчас должно волновать совсем другое – продюсер такой лапочка, и он явно увлечен тобой.
Ободряюще подмигивает.
Анжелика. Что?! Нет, у него просто такая манера общения.
Анна. Ой, ладно тебе. Перспективный мужчина, бери, пока не поздно.
Анжелика. Я не люблю его.
Анна многозначительно смотрит на подругу.
Анжелика. И, кстати, Марк предложил встретиться сегодня.
Анна. Да ладно? Не может быть! И ты согласилась?
Анжелика. Конечно.
Анна. Ты просто неисправима!
К девушкам подходит Марк.
Анна (почти шепотом). Удачи!
Анна уходит.
Марк. Анжелика, я хочу извиниться перед тобой. В последнюю нашу встречу я был неоправданно резок и жесток. Я воспринимал как должное то, что ты есть в моей жизни. Думал только о карьере. Что и говорить, я вел себя, как последний глупец! А когда встретил тебя в театре...

7. «Ты, лишь ты» (Марк, Анжелика)

Марк. Я как будто впервые глаза
Поднял к небу и Солнце увидел.
Дорогая, тебя я обидел
Слепотою своей, был неправ.
Думал я, что иные пути
Суждены нам, и вместе не будем.
Думал – просто знакомые люди,
Но другой такой нет, не найти.
Я не ждал, что так может случиться –
Будет сердце заново биться!

Припев:
Марк. Ты, лишь ты, дорогая моя и желанная.
Привели нас нити судьбы.
Анжелика. Эта встреча была долгожданная!
Марк. Ты, лишь ты, навсегда
в моем сердце и разуме.
Мы разделим друг с другом мечты,
Мы любовью единою связаны!

Я так долго скрывался от чувств:
Жил игрой, только роли меняя,
Шёл к мечте, вновь Олимп покоряя,
От себя убегал в мир искусств.
А ты можешь весь мир заменить!
Лишь сейчас смог я это заметить,
Я смотрю на тебя в другом свете
И надеюсь, что сможешь простить.
Лишь тебе я способен открыться.
Это счастье – так сильно влюбиться!

Припев:
Марк. Ты, лишь ты, дорогая моя и желанная.
Привели нас нити судьбы.
Анжелика. Эта встреча была долгожданная!
Марк и Анжелика. Ты, лишь ты,
навсегда в моем сердце и разуме.
Мы разделим друг с другом мечты,
Мы любовью единою связаны!
Марк целует Анжелику.
Занавес.

ФИНАЛ
Выходят все артисты.
Финальная композиция «Надежда» (Анжелика, Марк, Марлен, Ремарк, все участники действия)

Ремарк. Пусть оживают сюжеты,
Пусть снова любят герои.
Марлен. Пусть с губ слетают куплеты,
Чувства бушуют, как море.
Ремарк. Пусть прикасаются руки,
Пусть назначаются встречи…
Марлен. Пусть люди любят друг друга
Искренне, нежно и вечно.

Припев:
Анжелика, Марк, Марлен, Ремарк, все участники действия. В мире таком необъятном, в мире порою столь сложном,
Всё-таки есть шанс на чудо и на счастливый финал.
Пусть в этом мире прекрасном, в мире, как небо, огромном,
Будет всегда жить надежда, каждый найдёт, что искал.

Анжелика. Пусть открываются двери,
И зажигаются звезды.
Марк. Пусть я всегда буду верить,
Что всё на свете возможно.
Анжелика. Пусть расцветает лавандой
Нежное слово «любимый».
Марк и Анжелика. Пусть ты всегда будешь рядом,
Пусть будут чувства взаимны!

Припев:
Анжелика, Марк, Марлен, Ремарк, все участники действия. В мире таком необъятном, в мире порою столь сложном,
Всё-таки есть шанс на чудо и на счастливый финал.
Пусть в этом мире прекрасном, в мире, как небо, огромном,
Будет всегда жить надежда, каждый найдёт, что искал.

Марк. На пути к мечте – море острых скал.
Анжелика. На пути к любви – лес кривых зеркал.
Анжелика, Марк, Марлен, Ремарк, все участники действия. Верьте в волшебство, верьте в идеал!
Знайте, что вас ждёт сказочный финал!
В мире до боли прекрасном...

Поклон. Занавес.

ПОСЛЕДНИЙ ПОДВИГ ГЕРАКЛА

Древнегреческая комедия в трёх действиях

Действующие лица
Геракл, герой.
Деянира, его жена.
Филоктет, его оруженосец.
Зевс, властелин богов.
Гера, его жена.
Геба, их дочь.
Афина, дочь Зевса, богиня войны и мудрости.
Афродита, богиня любви.
Гермес, посланник богов.
Хор.

ДЕЙСТВИЕ ПЕРВОЕ

Древняя Греция. Олимп.
Утро. Посреди сцены два трона, вокруг несколько пустых пьедесталов. На одном из тронов сидит Зевс
и слушает пение хора.
Хор.
Поутру высоким слогом,
Так же вечером и днём
Воспеваем славу богу,
Славу Зевсу воспоём!
Всемогущ он и прекрасен,
Своей милостью велик,
Его взор как солнце ясен,
Духом юн, умом – старик.
Зевс. Хватит уже мне льстить! Сколько раз я это запрещал, но ничто на вас не действует. В пении хора должен звучать голос народа, а народное творчество всегда полно сатиры и грубой иронии, народ прямо выражает чувства, не стесняясь в выборе слов. И почему вы всё время поёте обо мне, будто, кроме Зевса, нет других богов? Давайте, быстро меняйте репертуар!
Входит Гермес.
Хор.
Нет коварнее Гермеса,
Вороват он и хитёр.
Пусть признается повеса,
Что опять сегодня спёр.
Почему ему всё мало,
И ворует он зачем
Постоянно что попало,
И не делится ни с кем?
Гермес. Это что тут такое творится?! Кроныч, у тебя хор богохульствует, а ты терпишь!
Зевс. А что ты от них хочешь? Это же глас народа. Народ прямо выражают свои чувства, не стесняясь в выборе слов, как я это ни запрещал. Слышал бы ты, что они обо мне сейчас пели! (Хору.) А за сигнал спасибо – проверим.
Гермес. Это не сигнал, Кроныч, а подлый анонимный донос, поверь опытному юристу, давай уж называть вещи своими именами. И лживый к тому же. Когда это я с тобой не делился?
Зевс. Вот это в первую очередь и выясним. Кстати, а где все? Сейчас должно быть собрание богов, а никто до сих пор не явился.
Гермес. Как же не явился. Вот же мы: я, ты.
Гера входит и садится на второй трон.
Вот и супруга твоя – Гера Кроновна. Моё почтение, царица!
Вбегает Афина.
Вот и дочка твоя – Афина.
Афина. Папочка! Послушай!
Зевс. Погоди, доченька. (Гермесу.) Так я спрашиваю: где все остальные? Пусть хор объявит во всеуслышание: им жертвы приносят, чтоб они миром правили, а эти дармоеды даже на собрания не ходят! Пусть смертные знают, на что уходят их жертвы. Мы не можем проводить собрание без кворума. Эй, хор!
Гермес (хору). Погодите! Не надо! (Зевсу.) Кроныч, ты сердишься, а значит…
Зевс. А значит, я прав. Потому и сержусь, что прав. Я вообще всегда прав. Усвой, наконец, это и перестань повторять всякие глупости!
Гермес. Кроныч, поверь опытному политологу: незачем смертным знать о наших недостатках. Для них мы небожители – существа идеальные и непогрешимые. А то ведь перестанут приносить жертвы одним, другим, так и до меня доберутся, и до тебя тоже, ну а потом, глядишь, и в других богов уверуют. Пусть думают, что боги только об их благе и пекутся. Боги вообще очень ответственно относятся к своим обязанностям. Если чего и пропускают, то только по очень уважительным причинам.
Зевс. Ладно, убедил. Эй, хор! Не надо ничего объявлять. Так что там за уважительные причины? Почему бог морей не явился? Где Посейдон?
Гермес. Так как же… Болеет он. Ты не знал разве?
Зевс. И чем же он таким болеет?
Гермес. Странный вопрос, Кроныч! Какая может быть болезнь у бога морей? Конечно, морская! Укачало его после вчерашнего. Сам помнишь, какой он от тебя уходил.
Зевс. Ну уж не думал, что он таким слабаком окажется. А Аид где?
Гермес. На рабочем месте – в царстве мёртвых. Покойников принимает – их сегодня так много, что он едва справляется.
Зевс. Это ещё что за катастрофа сегодня разразилась?
Афина. Папа! Ты разве не знаешь? Под Семивратными Фивами развернулось грандиозное сражение. Я только что оттуда. Все боги там. Семеро героев ведут войну против царя Этеокла. А самый славный из этих героев – самый доблестный, самый красивый, самый могучий и великий…
Зевс. Доченька, не может быть!
Гермес. Вот радость-то!
Афина. Это Тидей!
Зевс. Где-то слышал.
Гермес. Сын калидонского царя. Боги среди предков вроде бы тоже имеются.
Зевс. Хорошая семья. Одобряю.
Гермес. Ну, наконец-то!
Афина. И вовсе не «наконец-то»! Я богиня войны. Мой долг – помогать в бою славным героям. Мои чувства к нему возвышенны и прекрасны, как и его ко мне. В них нет места ничему такому, что вы все сейчас подумали.

Зевс. Ну одно другому не мешает, а даже способствует. Ведь когда-то и тебе всё равно надо…
Афина. Но папа, это же невозможно: я богиня, а он простой смертный.
Зевс. Это легко исправить. На то мы и всемогущие боги. Правда, коллеги? Хорошего человека почему не обожествить? Будет у нас на одного бога больше. Ничего страшного. Ты, доченька, напиши рекомендацию, а мы на собрании рассмотрим.
Афина даёт Зевсу свиток, Зевс его читает.
Всё правильно, всё по форме. Ну что ж, не будем откладывать. Приступим к голосованию. Но где же все?! Мы не можем голосовать без кворума.
Удар грома. Потягиваясь и зевая, входит Афродита и присаживается на один из пьедесталов.
Афина. А вот и Фроська явилась.
Афродита. Меня зовут Афродита, детка.
Афина. Чего опаздываешь?
Афродита. Занята была.
Афина. Чем же ты занималась?
Афродита. Девочка, чем занимается богиня любви, тебе знать ещё рано.
Зевс. Да где ж они все? Я уже и громом прогремел, а они будто не слышат.
Гермес. Точно, не слышат. Там, под Фивами, сейчас такой грохот стоит, что громыхай, не громыхай – никто ничего не услышит. Если хочешь, могу слетать и позвать каждого.
Зевс. Только не хватало, чтоб и ты куда-то улетел. Ладно, не будем терять время. Кто не пришёл – сами виноваты. Гермес, открывай собрание.
Гермес. Собрание богов объявляется открытым. Афиной внесено предложение об обожествлении вышеназванного Тидея. Прошу приступить к голосованию.

Афродита. Боги олимпийские! Никак наша совушка кого-то подцепила?
Афина. Никого я не цепляла! Это ты каждый день новых себе цепляешь.
Афродита. Цепляю?! Сами цепляются! Тебе не понять.
Зевс. Ну хватит! Кто за обожествление?
Все поднимают руки.
Афродита. Ради счастья нашей совушки я бы проголосовала и за нильского крокодила.
Зевс. Гермес, запиши в протокол: принято единогласно. Собери потом подписи отсутствующих. (Пишет резолюцию на свитке Афины и размашисто подписывает, Гермес прикладывает печать и возвращает свиток Афине.) Беги, порадуй своего героя.
Афина убегает.
Афродита. Вот уж радость так радость – избежать лап Аида, чтобы угодить в лапы Афины! Впрочем, на то он и герой, чтобы попадать в безвыходные ситуации.
Зевс. Хватит ворчать! Радуемся! Геба!
Вбегает Геба.
Геба. Ты звал, папа?
Зевс. Да нет, это я горло прочищал. Вспоминал, как зовут мою дочку-дуру.
Гера. Зевс!
Зевс. Что Зевс?! Яблоко от яблони недалеко падает – какая мать, такая и дочка. (Гебе.) Ну что смотришь? Нектар неси. Всё тебе объяснять надо! Я сам бы уже давно принёс, пока ты тут глазами хлопаешь.
Геба уходит.
А что у нас сейчас на поле брани?
Все смотрят вниз.
Кто побеждает?
Гермес. Всё отлично, Кроныч, наши побеждают.

Хор.
Льётся кровь, идёт сраженье,
Беспощадный бой кипит.
Ждёт злодеев пораженье.
Наши гонят, враг бежит.
Зевс. А какие из них «наши»?
Гермес. Те, которые побеждают. Победу ведь боги дают. Которые побеждают, те, значит, и наши.
Зевс. А Тидей где?
Гермес. Вон там, у Кренидских ворот. Как раз сейчас на него Меланипп нападает. Ох ты, как красиво вдарил! Вовремя мы Тидея обожествить успели: ещё немного – и он клиент Аида. Нет, вы только посмотрите, сам умирает, а всё равно сумел срубить голову Меланиппу и… Музыка!
Хор.
Не видавший неудачи,
Величайший из людей,
Дав врагу достойно сдачи,
Славно пал герой Тидей!
Зевс. Какая ещё музыка? Ты что прервался на полуслове? Что там случилось?
Гермес. Не разглядел, Кроныч. Бой, пыль столбом, ничего не видно. Ну погиб, в общем, Тидей и Меланиппу отомстил. Чего ещё?
Плача, входит Афина, она вытирает слёзы обрывками свитка, которые продолжает при этом рвать.
Зевс. Доченька, что случилось? Гермес! Ну что там было, в конце концов? Говори уж.
Гермес. В горячке боя случается всякое…
Раскат грома.
Зевс. Хватит!
Гермес. Тидей срубил голову Меланиппу, расколол череп и съел мозг.
Все с отвращением морщатся, Афина плачет ещё громче.
Гера. Хорошего же бога ты нам, Зевс, чуть было не подсунул!
Афродита. Парень и впрямь герой: от бессмертия отказался. А наша совушка опять осталась на бобах.
Зевс. Доченька, ну, оно ж, может, и к лучшему. Зато теперь ты знаешь… Героев ведь много. Найдёшь другого.
Афина. Кого «другого»?!
Гера. А то ведь вышла бы замуж за морального урода (кивает на Зевса) и мучилась бы с ним целую вечность.
Афродита. Герой оказался сволочью – вот ведь незадача! Все они такие. Не этот первый, не этот последний. Привыкай, совушка.
Входит Геба с кувшином.
Геба. Уже разливать?
Зевс. Что разливать? Тебя тут только не хватало!
Геба убегает.
Гермес. Кроныч, к тебе посетитель.
Зевс. Какой ещё посетитель, Гермес?! Ты что, сам не видишь?!
Гермес. Это Геракл, Кроныч.
Зевс. Геракл? Пожалуй… Пусть немного подождёт. Всем принять величественные позы! Геба! Где тебя опять носит?! Нектар неси. Встречаем дорогого гостя!
Гера. Кого? Геракла?! Ты этого головореза на Олимп притащил?! Ну уж нет, это без меня!
Гера встаёт с трона и уходит.
Хор.
К нам идёт герой могучий,
Впереди бежит молва.
Самый сильный, самый лучший,
Всем героям голова.
Представлять его не надо,
Ведь его славнее нет.
Его знает вся Эллада,
Его знает целый свет.
Пока хор поёт, Гермес и Геба вносят накрытый стол. Входит Геракл. Неловко спускает с плеч дубину, так что Гермес едва успевает увернуться, отходит в сторону, опрокидывает один из пьедесталов, хочет его поднять, но Гермес опережает и с предупредительной улыбкой поднимает пьедестал, а после принимает у Геракла его дубину и львиную шкуру и уносит их за сцену. Зевс с распростёртыми объятьями идёт навстречу Гераклу.
Зевс. Здравствуй, Геракл! Здравствуй, дорогой мой! Как же ты вырос и возмужал!
Геракл и Зевс обнимаются. Глаза у Зевса пучатся, видно, что ему больно.
Геракл. Здравствуй, Зевс! А ты-то совсем не меняешься.
Зевс, пошатываясь, возвращается на трон. Вошедшая с кувшином в руках Геба замирает, глядя на Геракла. Афина перестаёт плакать и тоже смотрит на Геракла.
Зевс. Давай рассказывай, как твоё житьё-бытьё. Где был, что видел, чем занимаешься. Я слышал, твоя служба у Эврисфея закончилась. Ты совершил все положенные подвиги?
Геракл. Подвиги-то я совершил, да толку мало. Борешься всё, борешься, а несправедливости в мире всё не убывает и не убывает.
Зевс. Как же это ещё несправедливость в мире остаётся, если такой герой взялся с ней бороться?
Геракл. Не поверишь, Зевс, остаётся! Вот иду я недавно на край света за золотыми яблоками и вижу вдруг мужика, к горе цепью прикованного. «Кто ты, – спрашиваю, – и за что же это тебя так покарали?» «Я, – отвечает, – Прометей, а приковали меня по воле Зевса за то, что я людям помогал». Ну я сперва хотел его дубиной по башке трахнуть за такие слова – что ж это он такое наговаривает, что Зевс людям помогать не велит, – а потом вижу: глаза-то у него честные, то есть кто-то ему, значит, клевету на тебя сказал, а он и поверил. Стал я, значит, цепи рвать, а они крепкие оказались, минут десять провозиться пришлось, а тут вдруг твой орёл прилетает: «Воля Зевса, – кричит, – воля Зевса!» Вот, значит, кто, думаю, про тебя напраслину распускает! И зачем ты, вообще, себе орла в дом взял? Помоечная же птица – тот же стервятник. Ты б уж лучше попугая завёл – он красивый. А этот стервец Прометею всю печень испортил. Это куда годится?! Печень же самый жизненный орган! Ну я его из лука подстрелил – будет знать теперь!
Зевс вскакивает с трона. Гремит гром. Зевс улыбается и садится обратно. Геракл смотрит на небо.
Геракл. Погода что-то портится.
Зевс. То-то, я вижу, давно ко мне орёл не прилетал. Ну да он мне, пожалуй, и самому уже надоел. А Прометея ты, значит, освободил?
Геракл. Конечно, освободил. Разве может такое быть, чтоб за помощь людям на цепь сажали?!
Зевс. Видишь ли, Прометей ослушался воли богов и за это был наказан. Нельзя же волю богов нарушать.
Геракл. Да разве боги кому запрещают помогать людям? Людям помогать надо обязательно, а если боги против этого возражать будут, то гнать надо таких богов!
Удар грома. Зевс снова вскакивает, улыбается и садится.
Геракл (поёживается). Дождь, наверное, будет.
Зевс. Да, боги порой бывают неправы. Мы ещё очень антропоморфны, Геракл.
Геракл. Так вот, решил, значит, Эврисфей провести в Микенах выставку собак. И не хватало ему только собаки породы цербер. А такая, ты знаешь, только одна – у Аида. Ну я и говорю: «Зачем тебе цербер-то? Собака страшенная же, ей только детей пугать. Болонка или пудель – другое дело». А он: «Нет, хочу цербера!» Ладно, пришёл я в царство мёртвых, а там на всех покойников одна лодочка. Надо всё-таки нормальную переправу построить, а то очередь, вместимости у лодки никакой, а перевозчик старый и от работы уже совсем надорвавшийся: я как к нему в лодку сел, так он сразу в истерику. А я ему: «Езжай, – говорю вежливо, – папаша. Что орёшь? Я ж тебе ещё ничего не сломал». Ну приплываем мы к Аиду. «Одолжи, – говорю, – папаша, пёсика. Очень надо». А он вежливый такой, сразу видно, что бог культурный, с кресла своего встать хотел, но я его обратно усадил, чтоб он не трудился. «Сиди, – говорю, – дедушка, я собачку и сам отвяжу». Ну взял я того цербера за шкирку и обратно пошёл, к Эврисфею. А он как заорёт. На дерево полез. «Убери это чудовище!» – кричит. Вот ведь смешной! Сам же просил цербера привести, а я-то его предупреждал, что собака эта совсем не симпатичная. А он мне: «Чтоб духу твоего здесь не было, идиот! Не нужны мне больше никакие подвиги! Ты уволен!» Дёрганый такой. Мог ведь спокойно сказать, что орать-то – так же можно голос сорвать, да и нервы жалко. Отвёл я цербера обратно к Аиду, а на обратном пути сюда завернул – тебя повидать. Я теперь человек свободный и безработный, куда хочу, туда и иду.
Афина подходит к Гераклу и кладёт руки ему на плечи.
Афина. И путь твой поведёт к великим подвигам и великой славе.
Геракл. Да мне уж хватает и славы, и подвигов. Всё хорошо в меру.
Афина. Не тебе, смертный, назначать предел своему героизму. Будущее каждого в руках богов. Отныне я лично займусь твоей судьбой, Геракл. Я сделаю тебя величайшим героем, слава которого не померкнет в веках.
Зевс. Ну вот и славно, дети мои. Так тому, значит, и быть. Давай, Геракл, выпьем на дорожку. И помни: я тебе всегда рад. Всякий раз, как будешь проходить мимо Олимпа, заглядывай. (Берёт со стола два кубка, собирается протянуть один из них Гераклу, но, заглянув в кубки, ставит их обратно.) Геба! Ты чем, дурёха, всё это время занималась?
Геба подбегает к столу и разливает нектар в кубки. Зевс протягивает кубок Гераклу. Свой он выпивает залпом. Геракл, отхлебнув, закашливается.
Геракл. Забористо!
Зевс. Нектар – напиток богов. Не всякий смертный пить сможет. Ничего, привыкнешь.
Геракл допивает свой кубок.
Ну, счастливо, сынок!
Геракл хочет обнять Зевса, но тот ограничивается рукопожатием. Впрочем, и оно получается у Геракла больно. Гермес приносит Гераклу шкуру и дубину. Вскидывая дубину на плечо, тот опрокидывает стол, пытается помочь Гермесу его поднять, роняет дубину и опрокидывает пьедестал. Гермес вежливо выпроваживает Геракла и уходит вместе с ним. Афина и Геба машут руками вслед Гераклу.
Афродита. Ничего так парень. Не в моём вкусе, правда, но очень даже ничего.
Зевс, возвращаясь на трон, сталкивается с Гебой, и та обливает его нектаром. Зевс замахивается, чтобы сделать ей затрещину, но вбежавшая Гера хватает его за руку.
Гера. Не смей бить свою дочь!
Зевс. Твою дочь!
Гера. Нашу дочь!
Зевс. Ну уж нет! Только твоя дочь может быть такой криворукой коровой! Вот моя дочь! (Указывает на Афину.) Уже богиней мудрости стала, пока эта бестолочь нектар наливать училась, да так и не выучилась.
Гера. Конечно! Ты же её богиней мудрости и назначил.
Зевс. А кого мне было назначать? Эту овцу безмозглую? Она же до десяти считать не умеет! Вон на Афину посмотри! Платон только через тысячу лет родится, а она уже всего Платона наизусть выучила.
Афродита (со смехом). «Платона»!
Афина. Да, я читала Платона! А ты его даже не знаешь!
Афродита. Этого импотента? Я его и знать не хочу.
Зевс. Ведь это же позор какой, у всех богов дети как дети – сами уже богами стали, а дочь властелина богов, великого Зевса-громовержца, даже официанткой стать не смогла. Что мне с ней делать? Разве что замуж выдать, да кто ж её такую возьмёт?! Ни ума, ни умения, ни женского обаяния или хотя бы немного кокетства!
Гера. А с чего ей стать другой, если ты её постоянно оскорбляешь и унижаешь! И меня вместе с ней.
Зевс. Ну на тебя-то это не сильно действует. Ты, хотя и дура, а своего всегда добьёшься, от ругани только злее становишься. А эта хоть бы твою напористость унаследовала! Она ж ни на что не способна, кроме как сидеть в углу и хныкать. Это только в какой-нибудь глухой деревне тупые скромницы, может быть, и в цене, а здесь, на Олимпе, такую враз затопчут и сожрут. Только благодаря мне её вообще здесь держат. Давно бы на улице оказалась с её-то талантами. Убирайтесь с глаз моих, две олимпийские курицы!
Геба. Мама! Зачем он так? Я же не нарочно!
Гера. Пойдём, моя девочка. Не расстраивайся. Просто тебе не повезло родиться дочерью бесстыжего кобеля, извращенца и старого маразматика.
Гера и Геба уходят. На сцене остаются Зевс, Афина и на пьедестале в глубине сцены Афродита.
Зевс. Что скажешь, доченька? Я вижу, твоё настроение переменилось.
Афина. Папа! Я сделаю из этого Геракла настоящего героя!
Зевс. Он же и так герой.
Афина. Нет, он идеальная заготовка для героя. Только непрерывное и долгое самосовершенствование под руководством мудрого наставника приведёт к полной гармонии его телесные, духовные и умственные силы, в единстве которых…
Зевс. Вот и славно, доченька. Ты позаботься о Геракле. Ему просто необходим мудрый наставник.
Афина. Как прикажешь, папочка! Твоё слово для меня закон.
Зевс. Умница моя! (Зевс уходит.)
Афина берёт щётку и тщательно натирает на себе доспехи, осматривается и тоже собирается уйти.
Афродита. Ты никак на свидание со своим очередным намылилась?
Афина. Не твоё дело.
Афродита. Моё. Я ведь богиня любви и в мужчинах получше твоего разбираюсь. Ты в зеркало-то на себя давно в последний раз смотрела? Он же, как тебя увидит, дубину на ногу уронит. Если уж задумала телесное и духовное единство налаживать, то хоть губы накрась для приличия, чай не коров доить идёшь. А то ведь потом опять удивляться будешь, что мужики человеческие мозги жрут, лишь бы быть от тебя подальше. Если ты сама про любовь ничего не знаешь, то хоть с теми, кто знает, посоветуйся.
Афина. Любовь, о которой ты говоришь, грубая и пошлая, как ты сама. Ты ничего не знаешь о настоящей любви – возвышенном и чистом единстве душ.
Афродита. Ты это у Платона вычитала?
Афина. Да! У Платона написано, что есть две Афродиты. Афродита небесная и Афродита пошлая, так вот пошлая – это ты!
Афродита. Две Афродиты? Ты передай своему Платону, что пить надо меньше – тогда и в глазах двоиться не будет.
Афина. Я научу Геракла истинной любви. Он станет ценить красоту души выше, чем красоту тела, благодаря чему невольно постигнет красоту нравов и обычаев и, увидев, что всё это прекрасное родственно между собою, будет считать красоту тела чем-то ничтожным.
Афродита. Какая ты умная!
Афина. Да уж поумней тебя.
Афродита. Ну и дура.
Афина. От нравов он должен перейти к наукам, чтобы увидеть красоту наук и, стремясь к красоте уже во всем её многообразии, не быть больше жалким рабом чьей-либо привлекательности.
Афродита. Всё. Тушите свет! Занавес!

Занавес*

ВАСИЛЬКОВОЕ МОРЕ

Волшебная сказка Альп и Дуная

Действующие лица

Мария, принцесса.
Янко, подмастерье.
Волк, он же – граф Вильгельм.
Король.
Королева, мачеха.
Николас, слуга.
Сапожник, дядя.
Вдова, травница.
Златица, ее дочь.
Бернар, охотник.
Цыганка Дарина.
Чернокнижник Талтос.
Волшебницы Вилы.
Дракон.

Действие происходит в средневековой Европе
во второй половине XIV века.

Картина 1

Первый месяц цветущего лета. Солнце уже начало путь к своим ночным покоям, даря на прощание свои янтарные лучи, которые влетают через распахнутые окна в лазурный зал готического замка, возведенного на правом берегу Дуная. Стены украшены растительным орнаментом. Справа от окон, у стены, дремлет огромный камин, богато украшенный росписями, а над ним висит щит с гербом. Через открытую резную дверь в зал вбегает Мария с колокольчиком, за ней бежит Николас с завязанными глазами и пытается ее схватить.
Мария. Николас, тебе ни за что меня не поймать! Я ловкая, словно куница!
Николас. А я сильнее медведя!
Мария (смеется). Да ты еще только медвежонок.
Николас. Вот догоню тебя, и увидим, кто же я, а кто – ты!
Мария. Тебе никогда меня не догнать! Я быстрая, словно ветер.
Николас. А корабельные паруса ветер ловят!
Мария. Зато море может корабль забрать в свою пучину.
Николас. Тогда я быстрее сокола. С ним никто сравниться не может!
Мария. Вот только стрела сокола вмиг настигнет.
Николас. А я, тогда… А я…
Николас спотыкается, падает на пол. Мария начинает смеяться.
Николас (снимает повязку). Вообще-то не смешно.
Поднимается и отряхивается.
Мария (кладет колокольчик возле камина и подходит к Николасу). Николас, ну прости. (Помогает отряхнуться.) Просто ты такой забавный! Кто бы развлекал меня в этом замке, если бы не ты.
Николас (обиженно). Вот как, Мария, значит, я для тебя всего лишь придворный шут. А я думал, что мы друзья! Ну, конечно, принцесса не может дружить со слугой, она может только отдавать ему приказы.
Мария (улыбается). Ну, конечно, мы друзья! (Треплет его волосы.) После того, как мой отец пропал на охоте, ты – единственная живая душа в этом замке, с кем я могу поговорить. Мачеха-Королева меня ненавидит, ждет, когда мне исполнится двенадцать лет, чтобы побыстрее выдать меня замуж, тогда ее избалованный сыночек, мой сводный брат Изуш, сможет беспрепятственно занять престол. Вот бы мой отец поскорее вернулся, он бы меня защитил, а пока единственная моя опора и защита – это ты.
Обнимает Николаса.
Николас. Каждый день ты твердишь одно и тоже. Мария, пора уже смириться, что твой отец никогда не вернется!
Мария (отталкивает Николаса). Что ты какое говоришь?
Николас. Я понимаю, что ты его любишь, но глупо верить в чудеса! Это просто невозможно.
Мария. Да почему невозможно?
Николас. Да потому что его ищут уже три года, обошли все королевство, заглянули в каждый овраг, в каждую расщелину, всех опросили, его никто не видел! Не сквозь землю же он провалился!
Мария (отходит к окну). А я верю, что он скоро вернется!
Мария смотрит в окно и от увиденного
вскрикивает и отскакивает.
Николас. Что с тобой?
Мария. Николас, посмотри, неужели там море?
Николас. Опять решила надо мной посмеяться?
Мария. Нет, это правда, посмотри сам, раз не веришь!
Николас (недоверчиво подходит к окну). Мария, это просто васильки на другом берегу Дуная распустились, а тебе уже показалось, что это море.
Мария (мечтательно). Васильковое море. А я уж подумала, что мой сон окажется вещим и станет былью уже сегодня!
Николас. Какой сон?
Мария. Нельзя рассказывать, а то не сбудется.
Николас. Какие глупости, это всего лишь сон, он и так не сбудется. Когда же ты уже повзрослеешь и перестанешь верить в сказки.
Мария. Зачем же ты тогда просишь, чтобы я тебе его рассказала?
Николас. Просто интересно, но, если ты не хочешь, не говори, я вот тебе все рассказываю.
Обиженно направляется к двери.
Мария. Мне по ночам часто снится один и тот же сон, будто бы Дунай вышел из своих берегов и превратился в огромное море, которое доходило прямо до окон нашего замка, а лучи заходящего солнца разбивались о морскую гладь на тысячи сверкающих осколков. Как вдруг на горизонте показался корабль с золотыми парусами, он подплыл прямо к распахнутому окну. На палубе стоял красивый юноша, который по трапу спустился в этот зал и протянул мне руку. Он пригласил меня на свое судно, и мы уплыли на Восток, в далекую страну, где звери и птицы разговаривают, точно люди, где нет богатых и нищих, где двери не запирают на ключ, потому что нет воров и разбойников. Люди там смеются, поют и танцуют, потому что не знают ни голода, ни болезней!
Николас (ревниво). И, конечно же, ты стала его женой, этого принца…
Мария. Он не был принцем, на нем была одежда простолюдина. Но это совершенно неважно. Он подарил мне самое главное – свободу. Вот уже три года я не покидала стены этого замка, я не бегала по молодой траве, не вдыхала аромат прекрасных цветов, потому что Королева запрещает мне это.
Николас. Да, она – настоящий тиран! Как только твоя мачеха стала править страной, она запретила все, что приносило людям радость. Она запретила музыку и песни.
Мария. Потому что в детстве ей медведь наступил на ухо.
Николас. Отменила все праздники!
Мария. Поскольку раньше никто не приглашал ее на гуляния, она была одинока и угрюма.
Николас. Она так возненавидела людей, что установила просто чудовищные налоги, перессорилась со всеми соседними королевствами. Люди стали жить в вечном страхе и скорби.
Мария. Как только мог отец жениться на такой ужасной женщине?!
Николас. Люди поговаривают, что она занималась черной магией, поэтому могла его просто приворожить.
Мария (колко). Так все-таки ты веришь в чудеса?
Николас. Нет, я верю в колдовство! Обычно люди ждут, что чудо случится само собой, а колдовство – это работа!
В дверях появляется силуэт Королевы, но никто ее не замечает.
Мария. Вот бы какой-нибудь добрый чародей превратил бы нашу королеву в черную крысу.
Королева (входит в зал). Мария, что я слышу?! Значит, ты хочешь, чтобы я стала этим отвратительным зверьком?!
Мария (покорно). Здравствуйте, Королева!
Николас (испугавшись). Здравствуйте, Ваше Величество!
Королева (Николасу). Мальчик, пошел прочь, чтоб я тебя сегодня больше не видела, иначе я тебе отрублю голову.
Николас. Слушаюсь, Ваше Величество!
Убегает.
Королева. Значит, Мария, ты считаешь, что я заслужила бегать по грязным улицам и питаться отходами? Так ты мне благодарна за мою доброту к тебе?
Мария. Простите, Ваше Величество, но я от вас добра не видела.
Королева. Какая же ты неблагодарная! Да я наряжаю тебя в платья из лучших тканей, которые только можно найти.
Мария. Вы это делаете не ради меня, а для того, чтобы принцы из соседних королевств на меня заглядывались, и вам проще было меня выдать замуж.
Королева. А что плохого в том, что я забочусь о твоей красоте?
Мария. О какой красоте вы говорите, я скоро мхом покроюсь в этом замке, потому что на свет белый не выхожу.
Королева. Вот еще глупости, ты же не простолюдинка под солнцем гулять. Между прочим, от солнечных лучей кожа портится и темнеет. Ты же не хочешь стать черной, как ворона. Лучше бы поблагодарила меня.
Мария (иронично). Спасибо Вам, что бережете меня от таких напастей.
Королева (недовольно). В твоих словах я не слышу искренности.
Мария. А я врать не умею, уж потерпите!
Королева. Благо, терпеть мне осталось недолго. Ты же родилась в день солнечного затмения!
Мария. И что?
Королева. Я сегодня посчитала: ровно через семь дней тебе исполнится двенадцать лет, а значит, можно будет выдать тебя замуж.
Мария. А у вас, наверное, уже и жених имеется?
Королева. Даже два! Можно с литовцами дружбу наладить, станешь женой литовского князя Ягайло. А можно с турками подружиться, отправишься в Османскую империю и станешь третьей женой султана Мурада. Вот ты меня ругаешь, а я смотри, какая добрая и заботливая (гладит Марию по голове), каких богатых женихов тебе нашла, да еще и выбор за тобой оставляю.
Мария (отстраняет руку Королевы). Как же это вы все так ловко просчитали, да все у вас так ровно и гладко вышло, кого бы я ни выбрала, все вам выгодно получается!
Королева. Так кто тебе больше из них по нраву?
Мария. Я три года в неволе жила, а буду жить в плену у нелюбимого мужа. А не все ли равно, у кого? Выбирайте уж сами!
Слышится гром. Посередине зала появляется Талтос. Мария его очень сильно пугается и отбегает к камину.
Талтос. Ну, здравствуй, Королева Маргарита, обмануть меня решила?
Королева (оцепенев). Талтос!
Талтос. Значит, не забыла ты меня, старого колдуна. Что ж, Маргарита, решила ты наш уговор нарушить?
Королева. Да как бы я могла? Я тебе очень благодарна за твою помощь и все делаю, что обещала.
Талтос. Ох не все, ох не все!
Королева. Как – не все? Людей бедностью и голодом морю, с соседями воюю.
Талтос. Разве только это ты мне обещала, когда трон получила?
Королева. А что еще?
Талтос. Вспоминай! Самое главное забыла!
Королева. Не помню, подскажи, все сделаю!
Талтос. Ты обещала выдать за меня Марию, как только она достигнет брачного возраста, а сейчас я узнаю, что ты ей женихов подбираешь!
Королева. Твоя правда, Талтос, забыла я об этом уговоре. (Хитро). А ты, может быть, сам передумал?
Талтос. Я от своих намерений не отказываюсь.
Королева. А, может быть, ты вместо Марии другую плату возьмешь, мне она самой сейчас нужна, соседи одолевают.
Талтос. Ничего мне не нужно, кроме дочери короля! И не вздумай меня обдурить. Если Мария не станет моей женой, то тебе несдобровать и сыну твоему тоже!
Мария (бросается в ноги к королеве). Ваше Величество, не отдавайте меня за этого безобразного колдуна. Я согласна хоть за князя, хоть за султана замуж пойти, только бы не за него!
Начинает плакать.
Королева. Не могу, Мария, хоть и невыгодно теперь это мне, но долг есть долг!
Талтос (поднимает Марию с колен). Ты, красавица, слезы не лей, я тебя не обижу, у меня в подземелье золота и серебра не счесть, а уж драгоценных камней, самоцветов больше, чем пыли на дороге. (Королеве.) Ну что ж, Маргарита, я вернусь через семь дней. Подготовь все для свадьбы. (Марии.) А ты, дорогая, не забудь надеть свой сапфировый медальон! Прощайте.
Исчезает.
Мария. За какую такую услугу я должна буду стать женой этого колдуна?
Королева (строго). Ничего, поживешь под землей год-другой, а там, глядишь, и привыкнешь! Все-таки в богатстве жить будешь!
Мария. Ваше величество, сжальтесь надо мной, позвольте мне сбежать!
Королева. Хитрая какая, а я как потом с Талтосом расплачиваться буду?
Мария (от отчаянья). Ну уж нет, этой свадьбе не бывать! Я тогда сегодня же сама сбегу, и вы меня не удержите.
Королева. Какая же ты упрямая девчонка! Придется тебя в этом зале и запереть, а у дверей стражников поставлю, чтобы ты никуда не делась.
Королева уходит, дверь за ней запирается.
Мария (подбегает к окну). Высоко, даже голова закружилась. Отсюда прыгать – верная погибель. Вот я на жизнь свою жаловалась, роптала, да, видно, небо меня за это наказать решило, такое несчастье мне приготовило, что дни в заточении замка я буду вспоминать с радостью и благодарностью. За что же на мою долю выпало столько горестей? Если бы был мой отец рядом, он бы не дал меня в обиду.
Мария начинает плакать.
В окне появляется белая голубка – это Дочь ветра.
Дочь ветра. Мария, здравствуй. Не плачь, я принесла тебе добрую весть.
Мария (испуганно). Кто здесь?
Дочь ветра. Не пугайся, Мария, я не сделаю тебе ничего дурного.
Мария (изумленно). Кто это говорит?
Дочь ветра. А ты в окно посмотри!
Мария (поворачивается к окну). Голубка? Я, наверное, сошла с ума от горя, раз уж мне чудится, что птицы со мной разговаривают.
Дочь ветра. Я не простая птица…
Голубица влетает в зал и превращается в красивую девушку.
Дочь ветра. Я – волшебница вила, Дочь ветра. Я летаю по всей земле, могу заглянуть во все щели, попасть даже туда, куда не проникают лучи солнца. Как только я узнала о твоем горе, я прилетела, чтобы помочь тебе. Настало время открыть тебе одну тайну: твой отец – жив!
Мария (радостно). Я верила, что он не мог оставить меня! Что же с ним случилось?
Дочь ветра. Он попал в плен, и только ты сможешь ему помочь.
Мария. И где же мне его искать?
Дочь ветра. Он заперт в одной из пещер горы Триглав.
Мария. Спасибо тебе, Дочь ветра. Это поистине радостная весть. Но как же я ему помогу, если сама в помощи нуждаюсь, и сама я – точно в плену. Дочь ветра, а не поможешь ли ты мне сбежать отсюда?
Дочь ветра. Мне незачем тебе в этом помогать, помощь уже в пути.
Исчезает.
Мария. Что это значит? Я не понимаю!
Раздается грохот, Мария пугается. Задняя стенка камина отодвигается, и оттуда выходит Николас.
Мария. Николас, как ты сюда попал?
Николас. В этом замке есть подземные ходы, про которые Королева и ее стражники не знают. Когда твой отец строил этот замок, мой отец у него слугой был, от него я и знаю обо всех потайных ходах. Мы сможем сбежать отсюда.
Мария. Николас, ты – мой спаситель! Только я подумала, что удача навсегда меня покинула, как стали случаться настоящие чудеса. Ты знаешь, с кем я сейчас разговаривала?
Николас. С королевой, я же подслушивал, поэтому и пришел тебе на выручку.
Мария. Нет, ко мне прилетала настоящая волшебница вила.
Николас. Мария, это все, конечно, очень интересно, но нам нужно спешить, иначе нас могут поймать, расскажешь все по дороге.
Мария. Хорошо! Прощай, королевский замок!
Николас и Мария заходят в камин.

Картина 2

Ночь накинула на землю свою черную мантию, и лишь растущая луна, как белая жемчужина, освещает поздним путникам дорогу. Старинный лес погрузился в умиротворенный сон, деревья купаются в лунном серебре, все наполнилось тишиной, и только волчий вой нарушает ночную идиллию.

По лесной тропинке идут Мария и Николас.
Мария. Николас, я больше не могу идти, мне кажется, я стерла себе все ноги.
Николас. Мария, потерпи, скоро мы выйдем из леса.
Мария. А ты точно знаешь, где находится эта гора?
Николас. Какая гора?
Мария. Триглав, про которую говорила Дочь ветра!
Николас. Не знаю я никакой Триглав, я веду тебя в деревню, где живет мой старший брат, на первое время поселимся у него.
Мария (останавливается). Подожди, ты обещал мне помочь спасти моего отца!
Николас (подходит к ней). Мария, мне очень жаль, что та охота оказалась роковой для нашего короля и не только для него, но и для всей нашей страны. Я бы рад был, если бы можно было его вернуть, и я ведь тоже сирота, поэтому понимаю твою тоску, но ничего изменить нельзя!
Мария. Но Дочь ветра сказала, что мой отец жив!
Николас. Дочь ветра? Мария, ты словно издеваешься надо мной! Ты хочешь сказать, что встретилась с настоящей волшебницей вилой?
Мария. Да, я ее видела, как тебя сейчас!
Николас. Какой вздор! Никаких волшебниц не существует!
Мария. Тогда не существует и того ужасного колдуна, которому я была обещана в жены!
Николас. Почему же не существует, когда я подслушивал ваш разговор под дверью, то прекрасно слышал и его голос, причем говорил он вполне как обычный человек.
Мария. Но ведь он появился, словно из ниоткуда, а потом растаял в воздухе.
Николас (рассержено). Ты просто была испугана и не заметила, как он вошел и вышел через дверь.
Мария. Так ведь за дверью стоял ты, разве ты видел, как он входил и выходил?
Николас. В нашем зале несколько дверей, я же не мог стоять у всех дверей сразу!
Мария. Нет, Николас, ты ошибаешься, наш мир не может быть таким предсказуемым и скучным, каким его видишь ты!
Николас. В том-то и дело, что мир такой и есть. Мария, тебе пора бы уже повзрослеть и выкинуть эти глупости из своей прекрасной головы!
Мария. Да с чего ты взялся учить меня? Ты старше меня всего лишь на год, а поучаешь меня так, будто ты многовековой старец!
Николас. Мария, ты просто слишком мечтательная и любишь выдумывать небывалые истории и сказки.
Мария (обиженно). Хочешь сказать, что Дочь ветра я сама выдумала?
Николас (снисходительно). Она могла тебе присниться, как тот юноша на корабле.
Мария. Может, и так, но я все равно не успокоюсь, пока мы не найдем ту гору!
Николас. Мы не будем ее искать. Пора уже перестать жить во снах, нужно научиться жить наяву, как бы сложно это ни было. И спас тебя не твой сказочный корабль из сна, а я!
Мария. Я благодарна тебе за это.
Николас. И все?
Мария (удивленно). А что ты хочешь? Я бы могла наградить тебя золотом, но сейчас у меня ничего нет.
Николас. Помнишь, как-то вечером ты читала мне один рыцарский роман, где отважный рыцарь спасает принцессу из черной башни?
Мария. Помню, и что из этого?
Николас. А то, что принцесса в благодарность за свое спасение стала женой своему освободителю. Я хочу, чтобы мы с тобой обвенчались!
Мария. Но это невозможно!
Николас. Почему? Это раньше ты была принцессой, а я – слугой, но сейчас мы беглецы, а значит, совершенно равны! Я обучусь какому-нибудь ремеслу, ты будешь воспитывать наших детей…
Мария. Николас, ты спятил?
Николас. Мария, я уже давно люблю тебя, но даже поверить не мог, что мы сможем обвенчаться, и вдруг судьба улыбнулась мне. Разве это не счастье?
Мария. Николас, не обижайся на меня, ты правда очень хороший человек, верный друг, но я не стану твоей женой, потому что я тебя не люблю!
Николас (рассердившись). Глупость! Ты вообще знаешь, что такое любовь?
Мария. Я не уверена, но мне кажется, что знаю. Любовь – это когда в груди светит весеннее солнце, когда в голове поют птицы, а на душе распускаются цветы с чудесным ароматом.
Николас (со злостью). И кого же ты любишь? Того юношу из твоего сна?
Мария (смущенно). Если бы у меня была надежда, что я могу встретить его не во сне, а наяву, то мне кажется, что не смогла бы устоять и точно влюбилась бы!
Николас (рассвирепев). Ты его никогда не встретишь! Ни его, ни своего отца! Единственный, кто у тебя есть – это я! Ты должна быть благодарна мне за то, что я развлекал тебя в твоем заточении, выполнял все твои приказы, в конце концов, помог тебе убежать!
Мария (разочарованно). Так вот как ты заговорил. Я от тебя такого не ожидала. Я думала, что ты благородный…
Николас. Знаешь что? (Хватает ее за руку). Пойдем!
Мария (испуганно). Куда?
Николас. Я отведу тебя обратно в замок!
Мария. Но Королева отрубит тебе голову, когда узнает, что ты помог мне убежать!
Николас. А я скажу, что наоборот, заметил, как ты улизнула из замка, и поймал тебя! Да мне Королева еще и награду за твою поимку даст!
Мария (вырывает руку). Николас, ты серьезно?
Николас. Серьезнее некуда!
Мария (с отвращением). Какой же ты противный!
Николас (протягивает руку). Пойдем, я тебе говорю!
Мария. Я никуда с тобой не пойду!
Николас. Хорошо, тогда я возвращаюсь в замок без тебя!
Мария (испуганно). Но ты же не можешь оставить меня одну в ночном лесу?
Николас (злорадно). Еще как могу! Пусть тебя Волки съедят за твое упрямство! Прощай, Мария!
Николас уходит, Мария смотрит ему вслед, потом садится на мокрую землю и начинает плакать. С неба спускается Дочь месяца.
Дочь месяца. Мария, не плачь, я помогу тебе!
Мария. Кто ты?
Дочь месяца. Я волшебница вила – Дочь месяца.
Мария. Должно быть, я опять сплю, как говорил Николас.
Дочь месяца. Мария, ты не спишь!
Мария. Я уже запуталась, что сон, а что – нет.
Дочь месяца. Все происходит с тобой на самом деле. Моя сестра принесла тебе добрую весть, а я помогу тебе найти нужную дорогу.
Мария. Дочь месяца, но мне нечем отблагодарить тебя.
Дочь месяца. Я не жду никаких наград за свою помощь, я помогаю тебе, потому что у тебя добрая душа, а такие люди не должны страдать и горевать! Я отведу тебя к заброшенному дому лесничего, там ты сможешь заночевать, а когда взойдет солнце, то без труда доберешься до ближайшей деревни.
Мария. Спасибо тебе, Дочь месяца, ты очень добра ко мне!
Дочь месяца. Ступай за мной!
Дочь месяца поднимается над землей и начинает медленно плыть, освещая лесную тропинку, Мария идет за ней.

Картина 3

Наступил новый день. Солнце уже расписало мир разноцветными красками. На окраине деревни Жамбек стоит маленький дом с белыми стенами, будто специально украшенными орнаментом, составленным из деревянных балок. В центре небольшого двора, огороженного забором из прутьев, стоит деревянный стол, большая часть которого закрыта мешковиной, а на открытой столешнице лежат ножи для кроя кожи, прямые и кривые шилья, колодки из липы, гвозди и нитки. Нетрудно догадаться, что здесь жил Сапожник. А вот и он сам, точнее, его подмастерье Янко – спит, опершись на ствол дерева. Во дворе можно заметить несколько бочек, две лавки и развешанные куски кожи. Вдалеке можно различить очертания монастырской церкви.
Прибегает Волк с небольшим мешочком в зубах.
Волк. Янко, просыпайся!
Янко (открывает глаза). Волче, неужели уже утро?
Волк. Уже стада вовсю пасутся на лугах! (Показывает на мешочек.) Я искал всю ночь и все-таки смог найти купца, который согласился выменять двух пойманных мною зайцев на обувные пряжки. Теперь ты сможешь закончить свои башмаки.
Янко. Спасибо тебе, волче. Даже не знаю, что бы я без тебя делал, только они не понадобятся. (Смотрит в сторону дома.) Хорошо, что дядя вчера всю ночь пировал со своими друзьями и проснется, наверное, только к полудню, а то я бы уже получил от него взбучку!
Волк. Ты не успел выполнить его поручение?
Янко (подходит к бочке и начинает умываться). Смеешься? Семь пар башмаков за одну ночь? Да это не под силу даже самому искусному Сапожнику!
Волк. А сколько ты успел сделать?
Янко. Даже не начинал! Все равно приказание дяди я не смог бы выполнить, зачем же себя тогда вообще утруждать?
Волк. Эх, Янко, нельзя же так быстро сдаваться!
Янко. Да это все равно что за ночь железным кубком вычерпать весь Дунай. Все равно наказания не избежать, но зато я провел время с пользой.
Волк. Чем же ты занимался?
Янко. Мечтал!
Волк (иронично). Да, очень полезное занятие!
Янко. Если плохо там, где ты сейчас живешь, то крылья мечты унесут тебя в сладостную страну грез, где есть все, чего только можно пожелать. Я представил, что когда-нибудь, как и мой отец, я стану рыбаком, попаду на большой корабль и буду на нем разрезать водные просторы, могучий ветер будет надувать наши паруса, белоснежные чайки будут кричать на своем непонятном языке, а солнце украсит лазурную гладь россыпью маленьких звездочек. Я увижу настоящее море, почувствую запах свободы! (Резко обрывает свой рассказ.) А потом я уснул. Но я не жалею, потому что мне вновь приснилась та прекрасная и печальная девушка в королевском платье, о которой я тебе уже много раз рассказывал. Вот бы встретить ее наяву, мне кажется, что мы бы смогли говорить с ней без умолку всю жизнь!
Волк. Если твоя вера в мечту будет по-настоящему крепка, то даже самая удивительная выдумка может стать былью!
Янко. Но пока меня ждет только кнут моего дяди.
Волк. Да пусть только замахнется на тебя, тогда я загрызу его.
Янко. Ты в прошлый раз пытался уже его укусить, а он чуть не зарезал тебя своим кинжалом, а в другой раз чуть не проткнул вилами.
Волк. Что верно, то верно. Волчьи клыки и когти не сравнятся с железным оружием человека.
В доме раздается шум.
Янко (пренебрежительно). Проснулся! Будем надеяться, что он забыл о своем проклятом задании.
Из дома выходит Сапожник, он явно не в духе.
Сапожник (потягивается). Опять ты, Янко, возишься с этим облезлым псом.
Янко. Доброе утро, дядя! Как тебе спалось? Что снилось тебе?
Сапожник (передразнивает). «Что снилось?» (Сурово). Задобрить меня хочешь или зубы заговорить? Отвечай живо, выполнил ли ты мое задание?
Янко. Да.
Сапожник (удивленно). Да ну? Ты, наверное, второпях все башмаки кривые и косые пошил?
Янко. Никак нет! Все ровненькие, аккуратные.
Сапожник (еще более удивленно). Ну, показывай тогда свою работу.
Янко. Так я их уже продал очень важному господину, пока ты спал!
Сапожник (сомневаясь). Правда? Ну, тогда давай деньги!
Янко. У него их не было с собой, он сказал, что завезет их на обратном пути, когда вновь будет проезжать мимо нашей деревни.
Сапожник. Ты либо самый глупый человек на земле, либо пытаешься надурить меня! Посмотри мне в глаза: ты же не выполнил мое поручение?!
Янко (заикаясь). Я просто… Это очень… Слишком мало…
Сапожник (гневно). Довольно! Перестань морочить мне голову! Ты не просто меня ослушался, но еще и нагло врешь мне. Я тебя, значит, кормлю, под крышу дома своего пустил, воспитываю, как родного сына, даже ремеслу обучил, а ты, неблагодарный осел, смеешь мне врать прямо в глаза!
Янко (не выдержав). Питаюсь я объедками с твоего стола, сплю я в холодном сарае, а от твоего воспитания у меня все тело уже болит!
Сапожник. Неблагодарный! Да за что же я так прогневил небо, что оно послало мне тебя в наказание. Лучше бы мне мой покойный брат вместо своего ленивого сына оставил бы какой-нибудь мешочек с золотом или, на худой конец, телегу с добрым конем!
Янко. Так мне уже четырнадцать лет, отпусти меня, раз я такая для тебя обуза. Ведь я и сам пытался сбежать, да только ты назад меня возвращаешь.
Сапожник (лукаво). Если я от тебя откажусь, то твой покойный отец меня с неба молнией покарает, что я не выполнил его последнюю просьбу. (Обращается к небу.) Ох, мой брат Михай, какого змееныша ты мне подсунул! (Обращаясь к Янко). Ну что ж, придется, Янко, мне наказать тебя за твое непослушание! Где мой кнут?
Волк протяжно воет.
Сапожник (рассвирепев). Да ты-то еще помолчи!
Сапожник хватается за мешковину, чтобы ею ударить Волка,
но замечает семь пар прекрасных башмаков,
оказавшихся под материей.
Сапожник (изумленно). Янко, ты успел?!
Янко. Как видишь, дядя!
Сапожник. Что ж ты мне голову тогда морочил? (Рассматривает один башмак). Какая красота! (Восторженно). Такие ровные стежки я не видел за целую жизнь! Да их можно продать втридорога! В таких башмаках и графу не стыдно будет на люди показаться, да что там графу – королю! (Строго.) Янко, тащи мешок.
Янко снимает мешок, висевший на заборе.
Сапожник (выхватывает мешок). Скоро здесь будут проезжать купцы, им-то я все башмаки и продам. (Скидывает башмаки в мешок.) Но для начала соседям покажу, пусть обзавидуются. Скажу, что сам эти башмаки сделал!
Сапожник перекидывает мешок через плечо и уходит в радостном расположении духа, насвистывая мотив какой-то песни. Янко подбегает к Волку и обнимает его.
Янко. Волче, спасибо тебе, ты меня в очередной раз спас!
Волк. Янко, я рад служить тебе. Когда-то ты нашел меня в лесу, раненого охотниками, ты спас меня, залечил раны, теперь я – твой должник.
Янко. Ты делаешь для меня столько добра, что хватит расплатиться за тысячу залеченных ран. Ты ходишь вместо меня за хворостом и водой, своими острыми клыками разделываешь кожу для новых башмаков, можешь достать для меня любые материалы, но такое чудо ты совершил впервые! Волче, как тебе это удалось?
Волк. Янко, неужели ты еще не привык, что я – всего лишь навсего обычный волшебный Волк! Я и сам не ожидал, что у меня это получится, просто очень сильно захотел тебе помочь, вот чудо и произошло.
Янко. Нам нужно развивать твой дар. Может, ты такое умеешь, что мы сможем с помощью твоей волшебной силы сделать этот мир хоть немножечко добрее и счастливее! (Внезапно.) А, может, ты сможешь сделать так, чтобы я встретился с девушкой из моего чудесного сна?
Незаметно для всех к забору подходит Мария.
Мария. Доброе утро!
Янко поворачивается к Марии лицом, и они узнают друг друга.
Мария (опомнившись). Ой, прости, мне показалось, что…
Янко (продолжает фразу). Что мы с тобой уже виделись.
Мария. Да, просто ты очень похож на юношу из моего сна.
Янко. А ты – на девушку из моего.
Волк. Ну, вот вы и встретились!
Мария (удивленно). Впервые вижу, чтобы Волк говорил человеческим голосом, хотя за эти два дня со мной случались такие чудеса, что говорящий Волк кажется такой обыденностью.
Янко. Я безумно рад нашей встрече, о таком я даже мечтать не смел. Ты еще прекраснее, чем во сне!
Мария (смущенно). А вот и врешь, я всю ночь блуждала по лесу, спала на соломе; должно быть, я растрепанная и чумазая.
Янко. Вовсе нет, твои золотистые льняные волосы аккуратно уложены, а на лице нет ни одного грязного пятнышка. Я никогда еще не встречал таких красивых и добрых девушек, как ты.
Мария (еще больше смущаясь). А почему ты думаешь, что я добрая?
Янко. Твои глаза сказали мне об этом!
Мария. Но мы ведь даже не знакомы наяву!
Янко. Так давай это исправим! Я – Янко, рыбацкий сын!
Мария. А я – Мария, дочь короля Людовика!
Янко (испугавшись). Простите Ваше Высочество, что я так запросто с Вами, я же не знал. (Падает на колени.) Хотя должен был догадаться по Вашему платью.
Мария (поднимает Янко). Нет, что ты! Я терпеть не могу церемоний, поэтому давай говорить на равных!
Янко (смущенно). Давай! Только у меня все мысли в голове перемешались, и теперь я едва ли смогу подобрать хотя бы одно слово.
Волк. Мария, ты, кажется, чем-то очень обеспокоена, может, тебе нужна помощь?
Мария. Мне так неудобно вас утруждать… Ну, если это возможно и не будет для вас сильным бременем, то, может быть, у вас найдется чего-нибудь поесть, а то я не ела со вчерашнего обеда?
Волк. Стоило нам об этом догадаться. Янко, ты чего застыл, как каменный? Пока дяди нет дома, принеси что-нибудь из его припасов. Нужно уважить нашу гостью.
Янко (опомнившись). Да, конечно, сейчас! Волче, а ты пока развлеки принцессу!
Янко убегает в дом, Мария садится на скамейку и гладит Волка.
Мария. Вы так добры ко мне! (Застенчиво.) Янко такой забавный, но в то же время очень милый!
Волк. У него очень доброе сердце! Я обязан ему жизнью и служу ему верой и правдой уже почти год.
Мария. А ты тоже волшебник? Когда я вчера увидела говорящую голубку, она превратилась в волшебницу вилу. Ты, наверное, тоже можешь превращаться?
Волк. Нет, не могу я ни в кого превращаться, но умею чудеса совершать! Даже иногда могу будущее предсказывать.
Мария. А можешь сказать, что ждет меня?
Волк. Кто-то тебя обмануть скоро захочет, и если ты этому обману поверишь, то быть беде!
Из дома выходит Янко, у него в руках крынка молока,
головка сыра и ломоть хлеба.
Янко. Ну вот – все, что смог найти! (Ставит все на стол.) Угощайся, Мария! Только давай уберу мои инструменты, а то можешь пораниться. (Убирает инструменты.)
Мария. Спасибо тебе, Янко! Ты, получается, Сапожник?
Начинает есть.
Янко. Да, я уже семь лет в подмастерьях у своего дяди. Раньше я с родителями жил – далеко отсюда, на юге; мой отец был рыбаком и часто уходил на свой промысел в море, а мы с матерью оставались его ждать. И вот однажды он не вернулся, во время шторма волны унесли его на морское дно. Чтобы не умереть с голоду, мать увезла меня сюда, в деревню Жамбек, к моему дяде-сапожнику, который согласился взять меня в ученики, а скоро и матери не стало…Этот дядя оказался алчным и жестоким человеком, он не любит меня, но и отпустить не может, потому что сам обленился, давно уже обувь не делает, а заставляет меня, я приношу ему неплохой доход. Если бы родители были со мной, они бы не дали меня в обиду. (Не желая больше продолжать эту тему.) Ну что же мы все обо мне да обо мне, ты-то как здесь оказалась, причем, совершенно одна?
Мария. Я сбежала от своей мачехи-королевы. Я ведь тоже сирота, ну, по крайней мере, раньше все так говорили, и я чуть им не поверила, но вчера оказалось, что мой отец жив, просто попал в плен. Но я обязательно найду его и спасу!
Волк. Где же ты будешь его искать?
Мария. Волшебница-вила сказала, что мне нужно добраться до горы с тремя главами, но я не знаю, где это.
Волк. Триглав? Я знаю, где это место. В тех краях, откуда я родом, часто упоминают эту гору в легендах и преданьях, да я и сам ее видел. Но это очень далеко отсюда.
Мария. Да хоть на краю света! Я должна найти это место!
Янко. Волче, а ты сможешь показать туда дорогу?
Волк. Это не составит большого труда! Но…
Янко (перебивает). Ура! Нас ждет путешествие. Мария, мы обязательно отыщем твоего отца!
Мария (радостно). Это просто чудесно!
Волк (обращаясь к Янко). Янко, вот только не успеешь ты отойти от деревни и двух сотен шагов, как твой дядя вместе со стражей быстро тебя поймают, как во все прошлые твои попытки сбежать.
Раздается голос Сапожника.
Янко. Мария, прячься!
К дому подходит Сапожник, на его поясе появились
мешочки с деньгами.
Сапожник. Янко, благодаря этим чудесным башмакам я заработал хорошую сумму денег, но мы сможем получить в десять раз больше!
Янко (насторожено). Как же? Прикажешь мне за ночь дюжину пар сшить?
Сапожник. Один из купцов рассказал, что вчера на закате солнца из королевского замка сбежала принцесса!
Янко. Ну, а нам-то что с того?
Сапожник. Вот ты глупый! А раз сам умом не блещешь, то хоть не перебивай тех, кто поумнее тебя. (Берет с забора веревку). Нужно нам найти веревку, да чтобы была она длинная и крепкая. (Видит мешок.) А, может, вообще мешок!
Янко. Как мешок и веревка помогут нам разбогатеть?
Сапожник. Дурачина! Кузнец сказал, что видел сегодня на лесной опушке девушку в богатом наряде. Так, может, это и есть принцесса, а мы ее поймаем!
Янко. Да зачем нам эта принцесса?
Сапожник (обращается к небу). Брат, за какие грехи ты оставил мне своего бестолкового сына? (Обращаясь к Янко.) Ее мачеха-Королева так опечалена пропажей своей любимой падчерицы, что обещала тому, кто найдет принцессу, три мешка золота. Говорят, правительница всю ночь проплакала, так тосковала, беспокоилась о своей воспитаннице.
Мария (не выдержав, выскакивает). Как же, беспокоилась, конечно! О себе она беспокоилась, как бы мой жених ее не покарал за мой побег.
Сапожник (ошалев от радости). Господи, спасибо тебе! Видно, за все мои добродетели небо решило меня наградить. (Янко). Хватай ее! (Пытается поймать Марию.) Янко, что же ты стоишь?! Помогай!
Мария бегает по всему двору, Сапожник – за ней, за ними бегает Волк и пытается укусить Сапожника за ногу. Янко не знает, что делать. Внезапно Мария падает.
Сапожник. Вот ты и попалась!
Янко хватает пустую бочку и надевает ее на голову Сапожнику.
Янко. Это ты попался!
Сапожник. Что происходит? Я ничего не вижу. Я ослеп?
Сапожник ударяется о дерево и падает на землю, бочка раскалывается. Янко подходит к нему и забирает мешок с монетами.
Янко. Эти деньги по праву принадлежат нам!
Сапожник приходит в себя.
Сапожник. Где я? Вы кто такие?
Волк. Кажется, он от удара потерял память.
Янко. Не волнуйтесь, мы уже уходим.
Сапожник. Вот и проваливайте, чтобы я вас больше здесь никогда не видел!
Янко, Мария и Волк убегают.

Картина 4

Солнце уже вновь начало готовиться к своему короткому летнему сну. Но в многовековом лесу еще довольно светло, меж деревьями резвятся молодые зайчишки, а среди ветвей раздается пение птиц. Из-за кустов выходит Талтос, за ним идет Николас.
Талтос. Слушай меня внимательно, Николас! Сейчас здесь будет проходить Мария вместе со своими новыми дружками. Ты должен сделать так, чтобы она осталась одна, тогда я смогу унести ее на черном облаке в свое логово.
Николас. А кто эти ее спутники?
Талтос. Деревенский простачок и его Волк.
Николас. Волк? А это неопасно?
Талтос. Боишься? А говорил, что пойдешь на все, чтобы только отомстить Марии за ее дерзость и неблагодарность.
Николас. Да, эта вздорная девчонка должна поплатиться за свою непокорность. Но ведь если с ней Волк, то он может напасть на меня.
Талтос. А мне казалось, что ты храбрее. Ну, ладно, так и быть, я уведу Волка, но избавиться от юноши должен ты сам.
Николас. А этот юноша не сможет меня поколотить?
Талтос (смеется). Ты еще трусливее, чем я думал. Ну, это даже хорошо, страх может толкнуть людей на любую низость и подлость. Не бойся, тебе не придется с ним драться. Ты должен будешь их перехитрить.
Николас. Но я в этом не искусный мастер.
Талтос. Не беспокойся, я научу тебя. Но для начала я наведу на них жажду, это поможет тебе! (Начинает колдовать, но слышит голоса.) Пойдем, спрячемся за деревьями, они уже идут сюда!
Талтос и Николас прячутся, появляются Янко с мешком провизии, Волк с двумя кувшинами через спину и Мария, на которой крестьянское платье, а в руках – венок из васильков.
Мария. Солнце уже садится, а я и не заметила, как прошел целый день. С вами мне так хорошо, так весело, будто я знаю вас с самого рождения, и мы только на миг разлучались, но встретились снова! (Надевает венок на голову Янко.) Мне хочется говорить без умолку, петь, танцевать!
Янко. Мария, благодаря тебе я наконец-то смог сбежать от своего ненавистного дяди, теперь я свободен, я стану тебе самым верным другом и пойду за тобой туда, куда ты скажешь!
Волк. Нам бы сначала добраться до Триглава, мы ведь даже половину пути не прошли. Хорошо, если бы нам встретилась какая-нибудь телега, мы бы смогли попросить нас подвезти.
Мария. Лучше бы нам встретился какой-нибудь источник, мне как-то внезапно захотелось пить.
Янко. Да, и я начинаю чувствовать жажду.
Волк. Придется потерпеть, наши запасы воды закончились.
Янко. Нужно нам на будущее лучше беречь нашу воду.
Волк. Я чую, тут совсем недалеко есть родник, мы скоро до него дойдем.
Мария. Тогда пойдемте быстрее. (Внезапно останавливается.) У меня в глазах потемнело, кажется, у меня кружится голова.
Мария начинает падать, но Янко успевает ее поймать.
Волк. Янко, дело совсем плохо. Сидите с Марией здесь, вы дальше не сможете идти, я сбегаю к роднику и принесу вам воды.
Волк убегает. Янко усаживает Марию на большой камень
и садится рядом с ней.
Мария. Я не понимаю, что со мной случилось, только что я была резва и весела, а сейчас будто бы голова стала словно набитая соломой.
Янко. Ты просто устала. Ничего, волче же говорил, что скоро мы дойдем до города, там сможем остановиться на ночлег, деньги-то у нас есть. Хорошо, что волче догадался купить тебе одежду простолюдинки, так тебя сложнее будет опознать, вот только этот медальон может тебя выдать.
Мария. Мой отец запретил его снимать, чтобы ни случилось; я ношу медальон с самого рождения, а когда выйду за кого-нибудь замуж, то должна буду подарить его своему будущему мужу. Этот медальон должен будет принести ему счастье.
Янко. Иметь такую невесту как ты, это уже большое счастье и без всяких там медальонов!
Мария (в смущении переводит разговор). Янко, а давай, когда найдем моего отца, мы с тобой отправимся еще в какое-нибудь путешествие? Отец мне часто читал одну книгу о приключениях венецианского купца на Востоке. Это просто чудесный край, там множество прекрасных дворцов с золотыми куполами, там живут дивные звери: единороги с головой, как у кабана, кожей, как у буйвола, и толстыми ногами, есть еще длинные змеи с двумя короткими лапами и глазами размером с каравай.
Янко. Мария, ну это уже какие-то выдумки, неужели на свете бывают такие чудовища?
Мария. А вот поедем туда, и сам все увидишь!
Янко. Слушай, а если твой отец будет против нашего общения, ты ведь принцесса, а я – сын простого рыбака.
Мария. Да ты что, для моего отца это совершенно неважно, у него есть особый дар: он умеет видеть свет внутри человека, и поверь, этот свет дороже всех званий и богатств на всей земле.
Внезапно появляется Николас с железным кубком в руках.
Николас. Мария, как я рад, что нашел тебя!
Янко (сурово). Ты кто?
Мария. Это трус и предатель.
Янко (обращается к Николасу). В таком случае, лучше убирайся отсюда!
Николас. Я знаю, что виноват перед тобой, Мария, но ведь это была просто шутка. Ты так быстро убежала, что я не успел тебе все объяснить.
Мария. Вот только мне было совершенно невесело, когда я осталась в ночном лесу совершенно одна. А если бы на меня напали дикие звери?
Николас. Я бы непременно спас тебя! Да лучше бы я сам погиб, чем стал подвергать тебя опасности. Я – твой преданный слуга, мы знаем друг друга с самого детства, я уже научился угадывать все твои желания. Вот сейчас я почувствовал, что ты изнываешь от жажды, и принес тебе родниковой воды. (Встает на колено и поднимает кубок.)
Мария. Мне действительно очень хочется пить, у меня уже круги перед глазами плывут. Но я не могу принять от тебя даже воду, я не прощу тебе твое предательство!
Николас. Я бы и не посмел рассчитывать на твое прощение, но я сам не прощу себе, если ты умрешь от жажды. Ты только посмотри, как хрустально чиста эта вода. Уверен, такой сладкой воды ты не пила даже в королевском замке.
Мария (неуверенно смотрит на Янко). Янко, может, действительно примем его помощь, ничего же такого не случиться?
Янко (ревниво). Мария, если ты уверена в добрых намерениях своего старого знакомого, то – пожалуйста! А я не буду!
Мария. Хорошо, Николас, я принимаю твою помощь, но не думай, что ты прощен!
Мария подходит к Николасу, берет у него кубок, делает несколько глотков, ее глаза становятся черными, как два уголька.
Мария. Николас, а что мы делаем в лесу? Я хочу обратно в замок.
Николас. Не беспокойся, Мария, я тебя сейчас туда отведу.
Янко. Мария, а как же твой отец?
Мария. Николас, кто это?
Николас. Этот разбойник тебя похитил и требовал за тебя выкуп.
Янко. Мерзавец, ты что такое говоришь, это ложь!
Янко подходит к Николасу, замахивается на него,
но Мария встает между ними.
Мария (высокомерно). Да как ты смеешь, грязный оборванец, поднимать руку на придворного слугу?! Ты вздумал меня украсть, а теперь еще и угрожаешь?
Янко. Мария, что ты говоришь?
Мария. Ты, безродный щенок, обязан обращаться ко мне Ваше Высочество!
Янко (обиженно). Вот как… Хорошо, Ваше Высочество, не смею больше задерживать Вас! Счастливой Вам дороги, смотрите, не споткнитесь!
Мария. Какой нахал! Николас, пойдем скорее, не хочу видеть это кривое лицо.
Ошарашенный Янко не может пошевелиться от обиды и ревности. К нему подбегает Волк с полными кувшинами воды.
Волк. Янко, а где Мария?
Янко (опустошенно). Она назвала меня безродным оборванцем.
Волк. Что? Не может быть!
Янко. А еще она сказала, что не хочет больше видеть мое кривое лицо.
Волк. Она не могла так сказать, здесь что-то неладное. (Принюхивается.) Так я и думал, здесь пахнет колдовством. Ты должен скорее ее догнать, иначе может случиться беда. Я ведь знал, что ее кто-то попытается обмануть… Янко, что же ты стоишь?!
Янко (вспылив). А почему ты мною вечно командуешь? Кто тебе дал право меня учить? Я уже давно не маленький!
Волк. Янко, опомнись!
Янко. Да надоели твои советы и нравоучения! Тоже мне нашелся – мудрец!
Волк. Янко, сейчас не время спорить, мы должны помочь Марии!
Янко. Ты можешь помогать кому хочешь, а я не стану! Она просто забавлялась со мной, решила поиграть, посмеяться над простолюдином. (Выбрасывает венок.) Насмеялась вдоволь, теперь я уже ей и не нужен, да и она не нужна больше мне! Да и ты мне не нужен, занудный учитель! Оставьте вы все меня в покое!
Янко убегает, Волк смотрит ему вслед.
Волк. Ох, и горько ты будешь раскаиваться за свои слова, Янко, да только бы поздно не было. А раз больше я моему другу не нужен, то пора мне в родные края возвращаться!
Волк убегает в чащу леса.

Картина 5

Прошло четыре дня. Небо пылает в багряных лучах готовящегося ко сну солнца. На краю деревни, среди переливающихся медью в вечернем свете деревьев стоит белокаменный трон, украшенный полевыми цветами.
У подножья трона сидит Вдова и горько плачет, в руке она держит железный меч. К ней подходит Янко.
Янко. Здравствуй, добрая женщина. О чем ты так горько плачешь, может, я смогу помочь тебе?
Вдова. Здравствуй, добрый человек. Да чем ты сможешь помочь безутешной вдове? Много помощников уже было, да только страх оказался сильнее их, вот и бежали все герои и защитники отсюда быстрее ветра.
Янко. Я не из пугливых!
Вдова (смотрит на Янко). Да молодой ты еще, нет в тебе той силы, чтобы победить зло, которое нас истязает. Иди лучше домой!
Янко. Нет у меня теперь дома, пятый день я скитаюсь по свету, хочу в работники наняться, да не нужен никому. Нет у меня ничего. Были верные друзья, да и с теми мы поругались. Нечего мне уже терять, так что даже если не смогу вам помочь, так хоть попытаюсь.
Вдова (с недоверием, но уже добрее). Как хоть зовут-то тебя?
Янко. Янко, рыбацкий сын.
Вдова. Ладно, Янко, так и быть, расскажу я тебе о нашем горе, хоть нет уже веры, что хоть один человек на этом свете сможет нам помочь. Три года уж как наш могущественный граф Цельский отправился к праотцам, а его единственный наследник пропал без вести; защитить теперь нас некому, и повадился в наши славные земли Крайны Дракон…
Янко (пытаясь задобрить). Да разве Драконы и правда существуют?
Вдова (обидевшись). Ну, не хочешь верить, так я рассказывать тебе больше ничего не стану!
Янко. Не обижайся, я просто их никогда не видел да и не знаю, откуда эти Драконы берутся.
Вдова. Так каждому известно, откуда: когда петуху исполняется семь лет, он может снести крохотное яйцо величиной не больше ореха. И если такое яйцо попадет в воду, то из него вылупится Дракон. Потом он по земле летает, сил набирается, а как окрепнет, так к людям возвращается.
Янко. Так от вас-то чего ему понадобилось?
Вдова. Каждое полнолуние мы должны приводить сюда самую красивую девушку ему на съедение, а иначе все наши поселения он огнем спалит. Сегодня пришла очередь и моей дочери Златицы. Она у меня единственная, я ее всю жизнь берегла, как орлица свое дитя, работой не утруждала, росла она словно королевна, и что же – я ее Дракону должна отдать?! Ну уж нет! Отпустила я ее с подругами попрощаться, а сама побежала к кузнецу и пять наших овец у него на меч выменяла. Сама уж за свою дочку как-нибудь вступлюсь!
Янко. Раз я здесь, я этого не допущу! Я стану с Драконом биться и снесу ему его проклятую голову.
Вдова. Ты не храбрись раньше времени, а лучше подумай, стоит ли ради чужих людей тебе жизнью рисковать?
Янко. Нет среди людей чужих и своих! Все люди родились когда-то от одного отца и одной матери, а чужих и своих придумали темные силы, чтобы человеческий род рассорить и поодиночке извести.
Вдова (усмехнувшись). Наивный ты еще, но вижу, у тебя доброе сердце, Янко. Если уж ты и вправду помочь нам хочешь, то попробуй, хуже-то точно уже не будет. (Отдает ему меч и смотрит в сторону деревни.) А вот и дочь моя идет.
Со стороны деревни появляется красавица Златица в белой рубахе до пят, с ярким передником, украшенным узорами.
Волосы девушки заплетены в толстую косу с алой лентой,
а на голове – высокая корона из полевых цветов.
Вдова подходит к Златице и обнимает ее.
Златица. Вот и все, моя матушка, в последний раз я смеялась с подруженьками, в последний раз надела свой самый красивый наряд, в последний раз я вплела красною ленту в свою толстую косу, в последний раз вижу, как заходит солнышко. (Обращается к солнцу.) Прощай, солнце золотое, больше не проснусь от твоих ласковых лучей, что будили меня ранним утром, больше не побегаю по прохладной росе, сверкающей, словно крошечные зеркала, последний раз провожаю тебя ко сну…
Златица начинает плакать.
Вдова. Доченька моя, Златица, ты раньше времени слезы не лей. (Указывает на Янко.) Вот этот смелый юноша Янко попробует сразиться с этим чудищем.
Златица оборачивается, чтобы посмотреть на Янко, но с досадой обнаруживает, что он слишком молод и не очень силен.
Златица (подходит к Янко). Послушай, Янко, неужели ты действительно веришь, что сможешь победить Дракона? Были юнаки повыше и посильнее тебя, да и те не смогли его одолеть.
Янко (обижено). Да чем же Дракон ваш так силен?
Златица (с пренебрежением). Ты еще спрашиваешь? Сила у Дракона великая, он может одной своей лапой хижину раздавить, может одним своим крылом целый двор снести, а уж про огненное дыхание и говорить нечего: дунет один раз огнем, и нет целого селения. (Насмехается.) Так что тебе с ним этим ржавым мечом не справиться!
Янко. А я его не силой, а хитростью возьму.
Златица. Это как?
Янко. Сможете достать телячью кожу?
Вдова. Если надо, то ради Златицы – кожу хоть единорога, хоть грифона достану.
Янко. А растет ли в этих краях сон-трава?
Вдова (радостно). Так я же знахарка-травница, у меня всякая трава найдется!
Златица (злобно). Янко, ты либо глуп, либо посмеяться над нами решил. Ты хочешь телячьей кожей и травой Дракона победить?
Янко. Ты, Златица, не ругай меня раньше времени, а выслушай до конца. Я в подмастерьях у своего дяди-Сапожника был.
Златица. А нам-то что с того? (Язвит.) Ты для Дракона сапоги хочешь сделать?
Янко. Я из этой кожи чучело сошью, в платье красивое его нарядим и набьем сон-травой. Дракон примет чучело за девушку и съест да от сон-травы и уснет. Тогда-то я ему голову и отрублю.
Златица. Не верю я, что это поможет.
Янко. Вот и проверим!
Вдова. Только надо поторопиться, а то уже скоро солнце сядет!
Янко, Златица и Вдова уходят в деревню. Солнце отправляется
на покой, на небосводе его престол заменяет полная луна,
льющая на землю слабый серебряный свет.
Из-за деревьев показывается Дракон.
Дракон (видит пустой трон). Что-то не вижу я красавицу. Ну, не ослеп же я. Неужели во всей Крайне перевелись красивые девушки? Ну, тогда придется мне все домишки сжечь дотла. Ох, какой я злой, когда голодный.
Со стороны деревни выходят Янко и Вдова, они ведут под руки чучело. Янко прячет за спиной меч.
Янко. Не гневайся на нас, лучше посмотри, какую красавицу мы тебе привели!
Дракон (смеется). Ах-ха-ха-ха. Ну и развеселили вы меня, какие глупые люди. Неужели вы думали, что я поведусь на ваш обман? Да я людской дух и в темноте учую, я же вам не глупая птица, чтобы чучело за человека принимать. Ведите настоящую красавицу, а то я вас всех огнем пожгу!
Янко. Ну что ж, была не была! (Вдове.) Беги отсюда!
Вдова хватает чучело и убегает.
Янко (вынимает меч). Тогда сразись со мной, чудовище!
Дракон (еще громче смеется). Куда тебе со мной тягаться?
Янко. А ты еще мою силу не видел!
Дракон. Это ты, видать, о моей силе ничего не знаешь. Вот я сейчас дыхну, и ты покачнешься.
Дракон дыхнул на противника, Янко слегка покачнулся, но устоял.
Янко. И это вся твоя сила?
Дракон (усмехается). А ты дерзок! Ну ничего, сейчас я тебя за твой нрав накажу! Сейчас на тебя дуну, ты и повалишься!
Дракон дует, Янко подает на землю.
Дракон (смеется во всю мочь). Что, кончилась твоя сила? А сейчас я огнем дуну и зажарю тебя, глупец!
Янко понимает, что сопротивляться бесполезно, и зажмуривается. Из-за деревьев выбегает Волк.
Волк (Дракону). Славный, наияснейший Дракон. Не трогай ты этого юношу, а лучше послушай, что я тебе скажу.
Дракон. Ты еще кто такой?
Волк. Меня прислали к тебе жители Крайны, чтобы я передал тебе одну важную весть!
Дракон. Ну, говори, что там у тебя?
Волк. Мне велено сказать, что не будет тебе больше красавец!
Дракон. Это еще почему?
Волк. А к нам пришел другой Дракон, намного сильнее тебя, теперь мы все будем отдавать ему.
Дракон (гневно). Что?! Где этот наглец?! Говоришь, он сильнее меня? Так я хочу с ним силой помериться!
Волк. Ой, не связывался бы ты, силы в нем немерено! Боюсь, не справиться тебе…
Дракон (рассвирепев). Да как ты смеешь такое говорить?! Да я сейчас этого Дракона на шестьдесят шесть кусков разорву!
Волк. Как тебе будет угодно, славный, наияснейший Дракон. Лети в сторону деревни, там ты увидишь старый колодец, в нем-то другой Дракон тебя и поджидает.
Дракон. Ну, я ему сейчас покажу!
Дракон улетает. Волк подбегает к Янко.
Волк. Янко, ты как? Цел?
Янко. Волче, спасибо тебе! Ты мне жизнь спас! Прости меня, что я тебе тогда наговорил, это все было от обиды и со злости.
Волк. Да давно я тебя уже простил!
Янко. А как ты меня нашел?
Волк. Так я же в этих краях и вырос. После нашего разлада я к себе на Родину и убежал. По лесным чащам скитался, и вдруг так тоскливо стало, вот и решил тебя разыскать, да, видать, вовремя подоспел.
Янко обнимает Волка.
Янко. Волче, а где же ты второго Дракона нашел?
Волк. Так нет никакого другого Дракона.
Янко (удивленно). Как же это?
Из-за деревьев выбегает Вдова.
Вдова (не помня себя от радости). У Дракона нашего видно рассудок помутился! Подлетел к старому колодцу и как давай в него рычать, а эхо ему оттуда его же рык и возвращает. Он и подумал, что там другой какой-то Дракон сидит, полез туда да застрял. И так он рассвирепел, что от злости и лопнул.
Из-за деревьев появляется Златица с цветком мака в руках.
Златица. А куда его капли крови упали, там цветы маковые выросли. (Подходит к Янко.) Спасибо тебе, Янко, ты спас меня!
Вдова. Ой, спасибо тебе, добрый человек, ты вернул нам веру в людей и справедливость!
Янко (смущенно). Да это же не я, это мой Волк Дракона перехитрил.
Вдова (кланяется). И Волку твоему земной поклон!
Златица. Янко, ведь я – первая красавица во всей Крайне, многие ко мне сватались, приезжали к нашему дому и на медной, и на серебряной, и на золотой карете, а я всем отказывала, а тебе – сама предложу. За то, что ты меня спас, я стану твоей женой!
Златица протягивает цветок мака, но Янко его не берет, вместо этого он отводит взгляд и краснеет.
Вдова. Ой, как же он засмущался. Ты не красней, а соглашайся!
Янко (переборов волнение). Златица, ты очень красивая девушка… Я не могу!
Златица. Неужели ты знаешь кого-то, кто был бы красивее меня? Да за меня даже один раз герцог сватался!
Вдова. Ну что ты болтаешь, не было такого!
Златица. Янко, как же ты можешь отказать такой девушке, как я?
Янко. Прости, но я люблю другую.
Златица. Я не верю, что она может быть лучше меня.
Вдова. Так она, наверное, трудолюбивая, а от тебя помощи вовек не дождешься!
Златица (злобно). Мама!
Вдова. А разве я неправду говорю?
Янко. Для меня лучше той девушки нет никого на свете! Да, мы сильно поругались с ней, я потерял ее, но сейчас понимаю, что кроме нее я никого не смогу полюбить. И мне нужно ее найти, и так слишком много времени потеряно впустую.
Златица. А я останусь вечно одна?
Янко. Златица, ты не обижайся, ты обязательно встретишь еще человека, который будет любить тебя всем сердцем. Главное – верить!
Златица. Спасибо тебе за честность. Я даже завидую этой счастливице! У тебя по-настоящему чистое сердце. Разных юнаков я видела в своей жизни, но все они были трусливые и тщеславные. Встречу ли я когда-нибудь такого же светлого человека, как ты…
Волк. Встретишь.
Вдова и Златица поднимают крик.
Златица (визжит). Он говорит человеческим голосом!
Вдова (испуганно). Оборотень!
Янко подходит к Волку и гладит его.
Янко. Он не оборотень, а мой друг. Это самый обыкновенный волшебный Волк.
Волк. Я действительно обладаю волшебной силой, и я вижу, что не позднее, чем завтра вечером к вам в дом постучится молодой человек.
Златица. Смелый?
Волк. Про страх он даже в сказках не слыхал.
Златица. Красивый?
Волк. Даже солнце и месяц завидуют его красоте.
Златица. А не обманешь?
Волк. А ты главное – верь, с верой жить проще!
Вдова. Но отблагодарить нам вас как-нибудь нужно. (Немного подумав, достает золотую подкову.) Я же потомственная травница, и у меня волшебная сила имеется. Вот, держи, дарю тебе золотую подкову: если приложишь ее к больному месту или к ране какой, то сразу исцелишься. Только помни: помочь она может только один раз! Держи – смотри, не потеряй!
Вдова протягивает подкову, Янко ее принимает.
Янко. Спасибо тебе, добрая Вдова!
Златица (Волку). А тебя, волче, как мы отблагодарить можем?
Волк. Ничего мне не надо, вот только, если бы вы могли угостить меня и моего друга ужином и пустить переночевать.
Вдова. Гостям-то мы завсегда рады!
Златица. Милости просим!
Вдова, Златица, Янко и Волк уходят в сторону деревни.

Картина 6

Вечер следующего дня. На берегу реки Сава раскинулся многовековой лес. Янко вместе с Волком идут по лесной дорожке, на плече у Янко – сумка, набитая едой, которую им дала Вдова. Они останавливаются возле камня и устраиваются на обед.
Янко. Волче, ну и где же мы Марию будем искать?
Волк. Мне кажется, ее похищение как-то связано с исчезновением ее отца. Нужно найти гору Триглав, о которой она все говорила, там-то и кроется разгадка всей этой тайны.
Янко. А далеко это отсюда?
Волк. Полдня ходьбы; мы сейчас в лесу, на берегу реки Сава. Если и дальше идти вдоль ее русла, то река нас сама приведет к этой горе.
Янко. Ты действительно самый волшебный Волк в мире!
Волк. Нет в этом никакого волшебства, просто я хорошо знаю эти края.
Янко. Да, я заметил. Ты и какого-то графа Цельского знаешь, про которого Вдова сегодня все утро рассказывала. Ты с ним был знаком?
Волк (грустно). Ну, можно и так сказать… Давай не будем об этом.
Янко. Я тебя чем-то обидел?
Волк. Нет, просто напомнил мне мое прошлое, которое я бы хотел вырвать из своей памяти.
Янко. Волче, ты же мне сам всегда говорил, что не нужно держать внутри себя то, что причиняет тебе боль; чтобы не порвать мешок, выкинь из него шилья.
Волк (усмехается). Как легко, оказывается, давать советы другим, но самому же делать все наперекор своим словам. Ладно, расскажу я тебе всю правду, только сложно будет в это поверить.
Янко. Тебе я поверю, даже если ты скажешь, что можно на луну полететь.
Волк. Я и есть граф Цельский, точнее – его наследник, его сын!
Янко. Ты все-таки оборотень?
Волк. Не совсем. Еще три года назад я был человеком по имени Вильгельм, эти земли были во владении моего отца.
Янко. Так ты несметно богат! Мой друг – настоящий граф! Поверить не могу!
Волк. Да, я мог унаследовать все эти земли, все наши замки, но мне это было не нужно. Моя душа изнывала от тоски. И вот как-то раз я прогуливался по окрестностям нашего замка и встретил у ручья молодую цыганку Дарину. Она была прекрасна, как утренняя заря, ее глаза горели ярче, чем костры в день Иоанна, а губы были слаще, чем украинский мед.
Янко (улыбается). Ты был в нее влюблен!
Волк. Я влюбился в нее без памяти, и это было взаимно. Мы гуляли босиком по цветущим лугам, любовались звездным небом, она пела мне свои чудесные песни о свободе и счастье. Нам было очень хорошо вдвоем, и мы хотели вечно быть вместе. Мы условились сыграть свадьбу на Петров день, но…
Янко (перебивает). Неужели она предала тебя?
Волк. Нет, она бы не смогла так поступить. Мой отец был против нашей свадьбы с Дариной. Он считал, что обручившись с цыганкой, я опозорю его перед остальными знатными семьями.
Янко. И ты отказался от нее?
Волк. Даже если бы весь мир был против нас, я бы ни за что не отрекся от нее. Накануне свадьбы мы ужасно поругались с отцом, и тот, разгневавшись, сказал: «Пусть лучше ты будешь всю жизнь одинок, как Волк, чем женишься на цыганке!» Слова превратились в проклятье, и я начал покрываться волчьей шерстью.
Янко. И вы больше никогда не виделись с ней?
Волк. Я не решился показаться Дарине в таком виде, убежал далеко на север и скрывался в лесах. А теперь даже и не знаю, где она сейчас.
Из-за деревьев выходит Бернар с повязкой на глазах, суковатой палкой он ощупывает дорогу.
Бернар. Ау, люди, вы здесь? Я слышал человеческие голоса!
Янко. Здравствуй, добрый человек. Мы тут!
Бернар. Добрые люди, помогите слепому. Не найдется ли у вас чего-нибудь съестного для меня? Я уже несколько дней ничего не ел.
Волк. Янко, отдай ему наш каравай.
Янко достает из сумки каравай и протягивает Бернару. Тот принимает дар и начинает с жадностью есть.
Бернар (прожевав). Спасибо вам, добрые люди. Как зовут вас?
Янко. Янко и …
Волк. Вильгельм.
Бернар. А меня зовут Бернар. Вот уже год, как я скитаюсь по свету. Но не всегда я таким был. Раньше охотника удачливее и храбрее, чем я, вы бы нигде не встретили.
Волк. Кто же тебя так покалечил?
Бернар. Любовь! Влюбился в гордую девушку Ядвигу из нашей деревни, все готов был для нее сделать, любой подарок, какой только ни попросит, всегда доставал. А она надо мной только смеялась; и вот как-то услышала она от одной старухи, что водится на горе Триглаве козлик Златорог, кто сможет его поймать и завладеть одним из его рогов, тому достанется ключ от всех кладов мира. Вот Ядвига и сказала, что выйдет за меня замуж, если я добуду для нее этот золотой рог.
Волк. Горе будет охотнику, который вздумает поймать Златорога.
Бернар. Это я на своей шкуре испытал. Долго я добирался до альпийских гор, но все же достиг своей цели; искал я его шесть дней и шесть ночей, а на седьмой день увидел этого козлика на высокой скале. Достал я свой лук, натянул тетиву, прицелился, как вдруг солнце отразилось в его золотых рогах, и я ослеп, сорвался в горную реку. Вот так я и стал таким, а все моя слепая любовь виновата. Теперь я уже потерял всякую надежду, что когда-нибудь вновь увижу этот мир.
Волк. Счастлив не тот, кто может видеть глазами, счастлив тот, кто может увидеть мир своим сердцем.
Бернар. Правда твоя, да только как же мне себя кормить? Охотиться я теперь не могу, приходится ходить и побираться! Даже самые опытные лекари говорят, что мое зрение уже нельзя вернуть.
Янко. Бернар, нет, еще не все потеряно!
Бернар. Янко, я по голосу слышу, что ты слишком молод, еще можешь надеяться на чудо.
Янко. Да причем тут мой возраст? Я знаю, как помочь тебе!
Янко достает золотую подкову и прикладывает
к повязке Бернара.
Янко. Золотая подкова, верни Бернару его зрение!
Золотая подкова начинает светиться, и из нее вырывается яркий световой луч. Янко убирает подкову, Бернар снимает повязку.
Бернар (не помня себя от радости). Я могу видеть! Я снова вижу голубое небо, я вижу зеленую траву, я вижу этот дивный мир! Спасибо тебе, Янко! Спасибо… (Удивленно.) А где Вильгельм?
Янко. А он уже ушел. Только мы с собачкой остались…
Бернар (умиленно). С собачкой? Не кусается?
Волк качает головой.
Бернар гладит Волка от переизбытка чувств.
Бернар (обнимает Янко). Янко, ты мне не просто зрение вернул, ты мне надежду на счастливую жизнь вернул! Вот залечу свои оставшиеся раны и стану еще удачливее, богаче и красивее, чем прежде!
Янко. А я знаю одну знахарку-травницу, она вмиг твои раны залечит.
Бернар. Далеко отсюда?
Янко. Нет, если идти в ту сторону, где восходит солнце, то выйдешь из леса, там будет деревня; там и живет Вдова-травница вместе со своей дочерью.
Бернар. Спасибо тебе, вот сейчас прямо туда и пойду. (Спохватившись.)Чуть не забыл отблагодарить тебя, Янко! (Достает из сумки охотничий рог.) Один колдун подарил мне охотничий рог. Если в него подудеть, а перед этим назвать любое место, то туда и перенесешься. Только помни: помочь он сможет только один раз! Пусть он принесет тебе счастье!
Бернар протягивает охотничий рог, Янко его принимает.
Янко. Благодарю тебя, Бернар. Счастливого пути!
Бернар. Легкой дороги тебе, Янко!
Бернар убегает в сторону деревни.
Волк. Янко, вот это удача! Да этот рог нас быстро к Триглаву перенесет!
Янко (рассматривает рог). Нет, я так не могу…
Волк. Что не можешь?
Янко. Вильгельм, ты мне столько помогал, столько работы за меня делал, даже жизнь спас, а я что, не могу и для тебя что-то хорошее сделать?
Волк. А как же Мария? Ты же должен ее найти.
Янко. Не велика беда найти того, кого знаешь, где искать, гораздо сложнее найти того, кто неведомо где.
Волк. Янко, не говори загадками, что ты хочешь?
Янко. Я хочу сделать тебя счастливым.
Волк. Да не нужно мне ничего, Янко!
Янко. Нет, я знаю, что тебе нужно! (Поднимает рог.) Рог, перенеси нас с Вильгельмом в то место, где сейчас живет цыганка Дарина!
Янко дует в рог, тот начинает светится, появляется белоснежный туман. Янко и Волк исчезают.

Картина 7

Поздний вечер этого же дня. Прекрасная долина Трента уже погрузилась в темноту наступающей летней ночи. На поляне горит костер, дым от которого льется до сверкающих звезд. Рядом с костром стоит цыганская кибитка, на деревьях развешаны сушиться цветные отрезы ткани. Вокруг костра сидят Волшебницы Вилы (Дочь ветра, Дочь месяца и Дочь солнца), рядом с ними стоит цыганка Дарина.
Дарина. Подруженьки мои, славные волшебницы вилы, вот уже три года, как в моей душе поселилась тоска, вот уже три года, как я не улыбаюсь и не смеюсь. Сколько бы я ни искала, не могу найти, сколько бы ни гадала, не получаю никаких вестей о моем возлюбленном. Подруженьки мои, вас природа одарила крыльями, и вы, летая по всему белому свету, многое можете увидеть. Прекрасная Дочь солнца, расскажи нам, что же ты видела сегодня?
Дочь солнца. Я увидела облака, спустившиеся на изумрудное поле; подлетев поближе, я поняла, что это пасется стадо овечек, а рядом молодой пастушок играет на дудочке для прекрасной девушки из их деревни, а она плетет ему венок из безропотных ромашек.
Дарина. Уж не Вильгельм ли был тем юношей?
Дочь солнца. Нет, Вильгельм намного старше его.
Дарина. А ты, Дочь ветра, что видела сегодня?
Дочь ветра. А я увидела четырехкрылую птицу, которая не могла оторваться от земли; подлетев поближе, я поняла, что это ветряная мельница, а рядом с ней бегают и играют маленькие дети, за которыми наблюдают мельник с женой, их родители.
Дарина. Не мог этот мельник оказаться Вильгельмом?
Дочь ветра. Нет, он был совсем не похож на него.
Дарина. А ты, Дочь месяца, где побывала сегодня?
Дочь месяца. А я увидела звезды, проплывающие под деревянным мостом; подлетев поближе, я поняла, что это всего лишь их отражения в реке, а на мостике, обнявшись, сидят старик со старушкой и любуются сверкающими созвездиями.
Дарина. Это точно не Вильгельм! Где же он? Да мне бы только ему в глаза посмотреть, мне бы только услышать его голос, мне бы только понять, как он мог сбежать накануне нашей свадьбы? Как посмел этот лжец обмануть меня, как он мог предать нашу любовь?
Волк (не выдержав). Я не лжец и не предатель!
Дарина (в недоумении). Подруженьки, не сошла ли я с ума? Я слышу его голос!
Дочь месяца (увидев Янко). Да здесь какой-то юноша с собакой!
Дочь ветра. Что тебе нужно в нашем заповедном крае?
Дочь солнца. Ты заблудившийся охотник?
Дарина. Как ты посмел вмешаться в наш разговор?
Янко (не выдержав напор). Так, подождите, вы задаете столько вопросов, что я просто не успеваю на них отвечать! Вы мне так закружили голову, что все вопросы перемешались в моем сознании.
Дарина. А сейчас ты говоришь другим голосом.
Янко. Поверьте, у меня только один голос.
Дарина. Да ты просто наглец, ты решил посмеяться над моим горем, подслушал наш разговор, а теперь хочешь сыграть со мной злую шутку.
Дочь месяца. Мы хоть и добрые волшебницы, но обидчику отомстить сможем!
Дочь ветра. Мы тебя можем превратить в змею!
Дочь солнца. Скажи лучше по-хорошему, зачем ты к нам пожаловал, да и вообще, как ты нашел сюда дорогу?
Янко. Нас перенес волшебный рог.
Дочь месяца. Да он еще и колдун!
Дарина. Подружки, мы должны проучить этого наглого юношу!
Волк. Не трогайте его, он здесь совсем ни при чем, ради меня мы здесь оказались!
Дарина (снова в недоумении). Так это говорила твоя собака?
Волк. Я сам могу ответить! Дарина, я понимаю, ты не узнаешь меня, но я и есть Вильгельм!
Дарина (как в бреду). Я сейчас сойду с ума или уже сошла. Вильгельм?!
Волк. Да, в это сложно поверить, но это действительно так!
Дарина (со слезами на глазах). Я ничего не могу понять, все как будто в каком-то сне, все плывет у меня перед глазами.
Дочь солнца. Как ты можешь доказать, что ты и есть Вильгельм?
Волк. Дарина, ты помнишь, из каких цветов были на нас венки в нашу последнюю встречу?
Дарина. Этого я никогда не забуду, тот день ножом выцарапан в моем сердце!
Волк. Это были васильки, такие же синие, как небо перед самым восходом солнца.
Дочь солнца. Дарина, это так?
Дарина (очнувшись). Да, это правда. Об этом точно никто не мог знать, кроме него! Но ведь злые духи могли подглядывать за нами в тот день.
Дочь ветра. Так как же нам проверить, ведь злые духи могли и подслушать любой ваш разговор?
Дочь месяца. А сейчас этот оборотень просто искушает тебя.
Янко (перебивает). Извините, что я вмешиваюсь, надеюсь, что за это вы не превратите меня в змею. Я, конечно, еще очень молод, мне в последнее время очень часто об этом говорят, но я знаю, что злые духи могут действительно превратиться в кого угодно, но не умеют повторять человеческие глаза.
Дочь солнца. Дарина, а этот юноша прав, посмотри в глаза этому оборотню.
Дарина. Я не могу, я боюсь!
Дочь ветра. Не бойся, мы с тобой, мы не дадим тебя в обиду!
Дарина (подходит к Волку и смотрит ему в глаза). Это его глаза! (Обезумев от радости, обнимает Волка.) Вильгельм, это действительно ты! Я не могу в это поверить, неужели этот день настал! Вильгельм, я не знаю, как это возможно, как ты превратился в этого чудовищного зверя, но как же я рада, что наконец-то могу сказать тебе в лицо (неожиданно сменив радость на грубость), что ты трус и предатель! И нет тебе прощения!
Дарина резко встает, отходит к своей кибитке
и начинает плакать.
Волк. Твои слова правдивы, Дарина, я действительно испугался, что ты не примешь мой новый облик, я убежал далеко в леса, чтобы никогда не встретиться с тобой, и тем самым получается, что я соврал тебе о нашей свадьбе. Но поверь, я уже много раз был наказан за свою трусость и слабость…
Дарина. Вильгельм, да почему ты решил, что если я полюбила тебя человеком, то я отвернусь от тебя, когда ты попал в такую беду? Я же из цыганского рода, неужели ты думаешь, что я не смогла бы расколдовать тебя? Мы бы вместе нашли способ, как разрушить эти чары!
Волк. Прости меня, Дарина…
Дарина. Поверить не могу, три года я плакала, три года искала твои следы, а ты бегал по лесам, ловил зайцев и выл на луну. Ты предатель, и нет тебе другого имени!
Волк. Дарина, не оскорбляй меня, я каждый день вспоминал тебя, каждый день в лучах заката я представлял перед сном твое лицо, каждую ночь ты приходила ко мне во снах, ты звала меня, но я не имел голоса, чтобы ответить тебе.
Дочь солнца. Теперь я вижу, что Вильгельма проклял родной отец, потому что был против вашей свадьбы. Он занимался черной магией, поэтому его слова приобрели такую силу.
Дочь месяца. Дарина, именно поэтому, когда ты гадала, жизнь и судьба Вильгельма были скрыты от тебя черным непроглядом.
Волк. Дарина, прости меня, я не знаю, как я могу искупить свою вину, но я все еще люблю тебя и буду любить, пока не угаснет жизнь на этой земле!
Дарина вновь подбегает и обнимает Волка.
Дарина. Милый, любимый, единственный мой Вильгельм, да я давно тебя простила. Я должна благодарить судьбу, что мы снова вместе.
Волк. Не судьбу нужно благодарить, а моего друга Янко, только благодаря ему мы встретились вновь.
Дарина. Янко, спасибо тебе, ты вернул нам любовь!
Волк. Спасибо тебе, мой друг!
Дочь солнца. Прости нас, Янко, что не верили тебе!
Янко. Я ни на кого зла не держу, я рад, что все стали счастливы.
Волк (грустно). Кроме тебя, Янко. (Дарине.) Дарина, этот юноша возродил наши с тобой чувства, неужели мы не сможем помочь ему? Под силу ли твоей магии подсказать способ, как спасти его возлюбленную принцессу Марию?
Дарина. Сейчас я спрошу у огня.
Все становятся вокруг костра,
а Дарина начинает руководить обрядом.
Дарина. Дочь ветра, брось в костер семена одуванчика, которые отец твой разносит на своих крыльях по всей земле.
Дочь ветра бросает белый мешочек в огонь.
Дарина. Дочь месяца, а ты скорми пламени семена ночной фиалки, которая начинает благоухать, когда твой отец появляется на небосводе.
Дочь месяца бросает серебряный мешочек в огонь.
Дарина. Дочь солнца, а ты подари огню семена подсолнуха, который своей солнцеподобной головой всегда поворачивается к твоему отцу.
Дочь солнца бросает золотой мешочек в огонь.
Дарина (входит в транс). Через огонь я вижу, через него я слышу! Живет на свете могущественный чернокнижник Талтос, он обладает темной силой. Находятся люди, которые обращаются к нему за помощью, и он действительно может подарить им богатство и власть, взамен же он будет требовать, чтобы те стали мучить других людей, ведь колдун питается человеческим горем и от этого становится еще сильнее. Вот и отец Вильгельма, граф Цельский, когда-то обращался к Талтосу, к нему же обратилась и Королева Маргарита, мачеха Марии. Именно чернокнижник помог ей стать женой короля Людовика, а потом Королева попросила Талтоса похитить его во время охоты, чтобы самой занять трон. Сейчас колдун держит Людовика в подземелье горы Триглав, туда же он унес и Марию. Дальше как будто все в тумане, но я вижу, что Талтос готовит какой-то черный обряд, и если ему не помешать, то разверзнется земля, и выйдут из подземного мира злые духи, весь человеческий род в опасности!
Янко (злобно). Я найду этот Триглав, даже если придется отправиться на край света!
Дарина. Не нужно так далеко ходить, ведь мы совсем близко, я провожу вас.
Дочь солнца. А мы будем ждать вас здесь, попросим духов природы вам помогать!
Дарина уводит Янко и Волка. Волшебницы вилы машут им вслед.

Картина 8

Наступила ночь, погрузившая во тьму заросли деревьев у подножья горы Триглав. Дарина приводит Волка и Янко.
Дарина. Вот за тем поворотом будет пещера, она и ведет в недра горы Триглава, в логово Талтоса. Но тебе нужно поторопиться, если не успеть до полуночи, то зло поглотит весь наш мир!
Волк. Тогда пойдемте скорее, что мы время теряем!
Дарина. Вильгельм, мы с тобой должны остаться здесь.
Волк. Это еще почему? Я пойду с Янко до конца!
Дарина. Талтос очень сильный чернокнижник, он защитил свое логово ото всех других колдунов и волшебников. У нас с тобой есть магическая сила, пещера почувствует это и не пустит нас. А вот Янко чист от всякого волшебства, он сможет беспрепятственно проникнуть туда.
Янко. А почему он защитился только от волшебников?
Дарина. Он слишком самоуверенный и не боится простых людей!
Волк. Я не смогу спокойно сидеть и ждать, пока моему другу угрожает опасность!
Дарина. Вильгельм, поверь, я переживаю не меньше твоего, судьба целого мира – в руках этого юноши, если он победит Талтоса, то рухнут злые чары, ты вновь станешь человеком, Мария и ее отец вернут себе трон, весь мир будет спасен от зла и несправедливости!
Волк. Дарина, неужели мы никак не можем помочь Янко? Может, есть какое-то снадобье, чтобы сделать его сильнее?
Дарина (прикладывает руку к груди Янко). Я вижу, что этот юноша совершил три подвига: вдове и ее дочери он вернул веру, охотнику Бернару вновь подарил надежду, а для нас с тобой воскресил любовь! Он силен и без всякого снадобья, ему будут помогать вера, надежда и любовь!
Волк. Но как же Янко будет с ним биться, если у него нет ни меча, ни топора, ни другого какого оружия.
Дарина. Вильгельм, меч тут не поможет!
Янко. Тогда как мне его одолеть?
Волк. Не пойдет же он с пустыми руками!
Дарина. Не все в этом мире можно унести в руках, Вильгельм, есть вещи, которые могут поместиться только в нашем сердце. А иногда все необходимое может найтись даже в обыкновенной сумке. (Показывает на сумку Янко.)
Янко. Хорошо, я все понял!
Дарина. Иди, Янко, и ничего не бойся!
Янко. Спасибо тебе, Дарина! (Волку.) И тебе спасибо, Вильгельм, за то, что был рядом на всем моем пути!
Волк. Удачи тебе, Янко! В добрый путь!
Дарина. Пусть свет твоей души поможет тебе!
Янко обнимает Волка и Дарину, а потом скрывается за деревьями. Волк и Дарина машут ему на прощанье.
Дарина. Пойдем, Вильгельм, нам здесь делать больше нечего, только будем привлекать лишнее внимание.
Волк. Никогда в жизни так не волновался, как сейчас! Ты знаешь, в шкуре Волка я стал человечнее, чем когда был человеком.
Дарина. Все в этой жизни случается не просто так!
Волк и Дарина уходят, продолжая вести свой разговор.

Картина 9

Остается совсем мало времени до полуночи. Большой зал подземного логова Талтоса украшен к предстоящему торжеству: многочисленные мраморные колонны обвивают золотые змеи, везде расставлены букеты из засохших цветов.

В центре зала стоит ведро с водой, Король моет полы. В зале появляется Янко, он не замечает Короля и врезается в него.
Король. Ты кто такой?
Янко. Прошу прощения, я не заметил, что здесь кто-то есть, глаза еще не привыкли к темноте.
Король. Ты человек?
Янко (неуверенно). Да.
Король (радостно). Поверить не могу! Живой человек!
Янко. Да вроде пока что живой.
Король. Как же я рад! Я три года не разговаривал ни с одной живой душой. (Убирает ведро и тряпку.) Как ты сюда попал? Ты новый пленник чернокнижника?
Янко. Нет, я – Янко, рыбацкий сын, я пришел сюда, чтобы освободить принцессу Марию и ее отца – короля Людовика.
Король (обеспокоенно). Что ты сказал? Моя дочь в плену?
Янко. Дочь?
Король. Я и есть Король Людовик, но это сейчас совершенно неважно. Говоришь, что Мария здесь?
Янко. Да, Ваше Величество! И если мы не помешаем, то ровно в полночь Мария станет женой Талтоса!
Король. Проклятый медальон, я так и знал, что он не доведет до добра!
Янко (возмущенно). Ваше Величество, речь идет о Вашей дочери, а Вы говорите о каком-то медальоне. Мария в опасности!
Король. Нет, в опасности не только она, но и весь мир! Много веков назад земля раскололась, и из подземного мира на белый свет вышли злые духи, они летали по всей земле, порабощали людей, пока три могущественных волшебника не загнали их обратно в подземелье; они попросили семь лучших кузнецов выковать железные ворота, чтобы закрыть вход в темное царство, а сами создали магический медальон, чтобы запечатать ворота на веки вечные. С тех пор медальон стали передавать из поколения в поколение. Говорят, что он сам выбирает нового владельца. И вот, когда родилась моя дочь, то к нам в замок явились волшебницы вилы и передали медальон Марии с условием, что когда она вырастет, то подарит его своему будущему жениху. Мы с моей покойной женой почли это за великую честь, но это оказалось проклятьем для нас всех. Из-за этого медальона на нас нападали соседи, многие пытались любой ценой добиться моего обещания выдать за них дочь в положенный срок. Но я всем отказывал! Сейчас я припоминаю, что среди женихов был и чернокнижник Талтос, которому я, конечно же, не дал своего согласия. Только теперь понял, почему я у него в плену все эти годы.
Янко. А почему Талтос не мог просто украсть этот медальон?
Король. Медальон нельзя украсть или забрать силой, он все равно будет возвращаться к своему хозяину, пока тот сам не подарит его.
Янко. Теперь мне все понятно. Мы должны ему помешать!
Король. Боюсь, что тебе придется биться с ним одному. Бедная моя дочь, я даже не могу заступиться за нее! Своим колдовством Талтос полностью подчинил мою волю себе; когда он возвращается в свое логово, я превращаюсь в камень. И ты будь аккуратен, лучше спрячься и выжидай подходящего момента. И помни, он боится…
Король внезапно окаменел, не успев договорить.
Янко. Чего он боится?
Раздается смех Талтоса, Янко прячется за колонной.
В зале появляется Талтос.
Талтос. Молодец, Король, хорошо потрудился, а теперь убирайся с глаз долой!
Король улетает.
Талтос. Мария, все готово к нашей свадьбе.
В зале появляется Мария; на ней очень дорогое черное платье, на голове – корона из сухих веток шиповника.
Талтос. Посмотри, как я украсил зал для нашего торжества, тебе нравится?
Мария. Нет!
Талтос. Другая на твоем месте была бы без ума от счастья!
Мария. Вот и взял бы в жены другую, покорную и благодарную.
Талтос. Почему ты не можешь поверить, что я влюбился именно в тебя?
Мария. А ты разве умеешь любить?
Талтос. Что верно, то верно.
Мария. Тогда зачем я тебе нужна?
Талтос. А ты умнее, чем кажешься. А знаешь, я ведь могу тебя отпустить, но с одним условием. Ты отдашь мне свой медальон.
Мария. Так вот в чем дело! Нет, хоть пытай меня, хоть держи в плену до конца моих дней, но я не отдам тебе медальон. Он должен достаться только человеку со светлой душой, так завещал отец, иначе случится непоправимое. Я не могу ослушаться его воли.
Талтос. Упрямая девчонка! Пойми, у меня нет времени тебя уговаривать, мне нужен этот медальон сейчас. До полуночи осталось совсем мало времени. Если я упущу этот момент, то придется ждать новой возможности еще тридцать лет.
Мария. Мне все равно, ты его не получишь!
Талтос. Хорошо, я предлагаю тебе обмен.
Мария. Даже не думай, я не соблазнюсь на твои богатства!
Талтос. Мария, ты меня слишком недооцениваешь. Я уже понял, что тебе не нужно ни мое золото, ни серебро. Я хочу предложить тебе самое дорогое сокровище для тебя. Я могу тебе вернуть твоего отца!
Мария. Врешь!
Талтос. Нет, сейчас я говорю тебе чистую правду.
Мария. Я не верю тебе.
Талтос. Сомневаешься в моей силе? Я тебе сейчас докажу правдивость моих слов!
Талтос хлопает в ладоши, и в зале появляется
окаменевший Король.
Мария (бросается к Королю). Отец, мой отец, как я рада, что снова могу видеть тебя! Что с тобой? (Обращаясь к Талтосу.) Почему он не отвечает, почему он не шевелится?
Талтос. Отдашь мне медальон, я расколдую его и навсегда отпущу вас! Разве стоит какая-то побрякушка жизни твоего отца?
Мария (в слезах). Забирай!
Мария снимает медальон и протягивает его Талтосу, но из-за колонны выскакивает Янко и прыгает на спину Талтоса.
Янко. Мария, не делай этого!
Талтос скидывает Янко.
Талтос. Глупый мальчишка, неужели ты думаешь, что ты сильнее меня?
Талтос ударяет Янко молнией, Янко падает на пол от боли.
Мария (подбегает к Янко). Янко…
Талтос. Мария, ну хоть теперь ты убедилась, что нет никого и ничего в этом мире могущественнее меня?
Мария. А вот и врешь, ну хоть чего-нибудь ты же боишься?
Талтос. Мария, а ты очень умна, тебя не обмануть. У каждого колдуна есть своя слабость. Если на меня попадет пыльца цветка с Дерева Жизни, то я провалюсь в подземный мир, но на мое счастье никто никогда не видел это дерево, и даже никто не знает, где его искать!
Янко из последних сил поднимается и зажимает что-то в кулак.
Янко. Ошибаешься! Я смог достать эту пыльцу!
Янко дует на свою ладонь, и маленькие пылинки
попадают на Талтоса.
Талтос. Проклятый мальчишка! Как тебе это удалось? Это невозможно! Я еще вернусь! Тогда вам всем несдобровать!
Талтос проваливается в подземное царство. Янко и Мария падают без чувств. Неожиданно появляется Дочь солнца, которая излучает неземной свет и переносит всех на огромное поле, усыпанное морем цветущих васильков. Король оживает, Мария приходит в себя и бросается к нему в объятия.
Мария. Отец, как я счастлива, что могу снова тебя обнять! Я так скучала по тебе!
Король. И я, дочка! Ты стала уже совсем взрослая! Столько времени прошло.
Мария. Мне столько тебе нужно рассказать! Со мной столько всего приключилось, особенно за эти семь дней!
На поляне появляется Янко, Мария бежит к нему,
они обнимаются.
Мария. Янко, прости меня и спасибо тебе за все!
Янко. И ты прости, если я тебя чем-нибудь обидел.
Мария (подводит Янко к Королю). Отец, я хочу тебя познакомить с моим новым другом, его зовут Янко.
Янко кланяется.
Король. С этим храбрым юношей мы уже знакомы, и клянусь, что никогда не встречал на всей земле более отважного юнака. (Хлопает его по плечу.)
Янко. Ваше Величество, для меня огромная честь слышать такие слова от Вас!
Король. Янко, ну давай обойдемся без церемоний, мы обязаны тебе за наше спасение!
Мария. Где ты смог найти пыльцу цветка с Дерева Жизни?
Янко. Да не было никакой пыльцы, это была обычные хлебные крошки, которые остались на дне моей сумки. Волче как-то раз мне сказал, что если твоя вера будет по-настоящему крепка, то даже самая удивительная выдумка может стать былью!
На поляне появляются Дарина и Вильгельм, который из Волка вновь превратился в графа.
Вильгельм (бросается к Янко). Янко, ты жив, все получилось! Какое счастье!
Янко (в недоумении). Волче?
Вильгельм. А я уж думал, что ты меня не узнаешь, теперь я снова стал человеком! (Берет Дарину за руку.) И мы с Дариной приглашаем вас всех на нашу свадьбу!
Дарина (обращаясь к Марии). Мария, очень рада знакомству с такой прекрасной девушкой, как ты! (Обращаясь к Королю.) И с Вами, Ваше Величество. Не откажитесь и Вы присутствовать на нашей свадьбе!
Король. С превеликим удовольствием!
На поляну прибегают Бернар и Златица, за ними бежит Вдова.
Златица. И мы, и мы! Мы тоже приглашаем вас всех и на нашу свадьбу!
Бернар. Спасибо за все Янко! (Обращаясь к Янко.) Ты стольким людям помог обрести их счастье!
Янко (сквозь слезы радости). Как же я рад вас всех здесь видеть!
Вдова. Вот только где мы? И как мы здесь все оказались?
Появляется Дочь солнца.
Дочь солнца. Это я перенесла вас всех сюда. Вы все помогли спасти наш мир от чернокнижника Талтоса, не дали ему выпустить духов подземного царства и уничтожить все светлое на земле. Каждый из вас доказал, что ваши души чисты, а сердце наполнено теплотой и добром! Каждый из вас достоин награды! Я перенесла вас на берег Василькового моря. В полдень сюда причалит корабль, который доставит каждого из вас в тот край, где вы обретете настоящее счастье.
Мария. Так вот оно какое – Васильковое море!
Дочь солнца. Оно открывается только для тех, кто не боится идти за своей мечтой!

Конец

МАЛЕНЬКАЯ ЖИЗНЬ

Пьеса

Действующие лица
Мальчишка.
Дед Сандрик.
Бабушка.
Рудик.
Участковый Кузин.
Девочка Надя.
Дядя Сережа (отец Нади).
Библиотекарша.
Кощей, (криминальный авторитет).
Две тетки.

Глава 1. Встреча

Голос. Где-то на краю Земли стоит маленький домик станционного смотрителя. Пересохшая пустыня, молчаливые миражи гор на горизонте, раскалённое железнодорожное полотно, уходящее в бесконечность. Сквозь марево горячего воздуха виднеется ржавый остов трактора, проигравшего битву с сухой и непокорной почвой. Он стоит на холме как памятник ирригации в жестких условиях пустыни. Высоковольтный деревянный столб уперся в покосившуюся стену дома. Возле этой стены, разинув свою стальную пасть, стоит бочка с номером 54 на чешуйчато-рыжем боку. Во дворе, огороженном жидким забором, растет дерево, чем-то напоминающее анчар, под которым куры находят пропитание и тень. Грохот проходящего поезда затих, а я все стоял со своим маленьким чемоданчиком, глядя на дедушку Сандрика, который, подняв скрученный желтый флажок, смотрел вслед уходящему поезду. Дед, как всегда, был в фуражке без кокарды и в изрядно потрёпанном жизнью бушлате.
Дед. (заметив внука). Старая, ты только посмотри, кто к нам приехал!
Бабушка. (выбегая из домика и суетливо вытирая руки о фартук). Яврегес, яврегес.
Мальчишка. Привет, татик!
Бабушка радостно обняла и троекратно поцеловала внука. Дед деловито убрал флажок и крепко, по-взрослому пожал ему руку. Бабушка вспомнила, что у нее на плите кастрюля с молоком, всплеснула руками и убежала в дом. Дед с внуком неторопливо проследовали за ней.
Голос. На разгоряченную пустошь опустилась ночь. Дед вышел во двор, посмотрел на темное небо, смачно зевнул, а затем специально приспособленной оглоблей открыл чердачное окно, выпуская рогатый месяц на звездное пастбище. Цикады застрекотали симфонию ночной тишины, и где-то вдали тяжело вздохнул паровоз, волоча за собой гирлянду желтых огоньков.
Симфония ночной тишины была раздавлена звериным рычанием стального монстра по имени экскаватор.
Рудик (кричит). Са-а-андрик! Ты говорил, я никчёмный алкоголик! Вот, посмотри – мне дали экскаватор! Я теперь – уважаемый человек. Са-а-андрик!
Бабушка. Сандрик, не выходи! Не связывайся с этим алкоголиком.
Дед решительно вышел на крыльцо, сжимая в руке свою двустволку. В другой руке он держал кожаный патронташ.
Из окна тут же высунулся любопытный внук.
Дед (перекрывая рёв мотора). Рудик, уезжай по-хорошему!
Рудик. Давай поговорим как мужчина с мужчиной!
Дед. Ты пьян. Проспись и приходи. Вот тогда и поговорим.
Рудик. Я выпил совсем чуть-чуть! Мы отмечали с друзьями мое назначение на работу. Теперь я эксква… эква… торрыщик! Ты понял? Ты понял, кто я теперь? Са-а-андрик! Скажи, ты меня уважаешь?
Дед. Уезжай.
Рудик. Значит, не уважаешь. Считаешь, что я пропащий тунеядец!..
Экскаватор задрал стальную клешню, а затем грохнул ею оземь и начал, утробно рыча, копать яму.
Рудик. На, смотри! Я сейчас тебе тут за минуту котлован раскопаю… (кричит) Са-а-андрик! Сма-а-три-и-и-и!
Бабушка. Ой, вай! Сандрик, уйди скорее, пока он тебя не закопал!
Дед. Отец у него был дурак, и сын у него дурак!..
Дед решительно шагнул вперед.
Дед. Где мой внук?
Мальчишка (радостно выпрыгивая из окна). Я здесь, дедушка!
Дед (кидая патронташ внуку). Будешь мне патроны подавать.
Дед поднял вороненый ствол к темному небу и сделал предупредительный выстрел. Стальная дробь со свистом взвилась вверх, пробила черное брюхо тучи, заставив её удивленно охнуть. Громовой раскат прокатился по пустоши, отозвался эхом в горах и, сверкнув молнией, повторился вновь. Экскаватор на секунду замер, а потом, угрожающе задрав черную лапу ковша, медленно поехал на скособоченный домик. В свете фар широко расставив ноги, стоял дед Сандрик, а сильный ветер безжалостно трепал его седые волосы. Мотор стального монстра злобно рычал, отрыгивая выхлопной трубой мазутный смрад. Дед потянул за спусковой крючок. Грохнул выстрел, и второй заряд дроби угодил прямо в горящий глаз стального чудовища. Разбрасывая электрические искры и осколки битого стекла, фара экскаватора лопнула. Дизельный монстр ранено взвыл, выдохнул облако гари и, не сбавляя темпа, продолжил двигаться вперед.
Дед. Патроны!
Горбатая трещина молнии разорвала напополам небо, выпуская из порванной тучи холодные потоки дождя. Мальчишка, сопровождаемый небесным громом, скользя и падая, подбежал к деду. Вынул из кожаного патронташа два боевых патрона.
Дед. Ну все, теперь ты у меня попляшешь по-настоящему.
Голос. Сандрик «сломал» стволы двуствольного ружья и лихо зарядил в каморы два поданных ему внуком патрона. Вскинул ружье и, не целясь, выстрелил в правое колесо экскаватора, который был от него уже на расстоянии пяти метров. Шина лопнула, и колхозная машина, потеряв управление, чуть не сбив деда, врезалась в деревянный туалет. Экскаватор хрюкнул, кашлянул, словно поперхнулся и заглох.
Рудик от удара разбил лобовое стекло и, вылетев из бульдозера, угодил прямиком в отхожую яму.
Дедушка Сандрик сходил посмотреть на барахтающегося в яме Рудика, а затем перезарядил ружье и, отдавая его внуку, громко сказал – так, чтоб было слышно бывшему экскаваторщику.
Дед. Внучек, я перезарядил ружье. Если этот говнюк вылезет, стреляй, не раздумывая, а я пойду в колхоз за милиционером.
Рудик. Скорее вытащи меня. Я не хочу утонуть в этом дерьме!.. Сандрик, прости меня. (Кричит.) Са-а-андрик!
Дед (уходя). Бог простит…
Держа в руках старенький зонт и не менее старый фонарь, на крыльце появляется бабушка.
Бабушка. Сандрик, ты куда?
Дед. Я – в колхоз, за милиционером.
Бабушка. Зачем?
Дед. А за тем, что нужно убрать этого говнюка Рудика из нашего туалета.
Бабушка. И поэтому ты хочешь пойти ночью, под дождем да ещё и пешком, да?
Дед. Да! А как еще?
Бабушка. Можно позвонить. Ты же станционный смотритель, у нас есть телефон…
Раздался выстрел, прокатившийся эхом в горах. Дед и Бабушка обернулись на стрелявшего внука. Дождь сразу перестал идти, и темное небо заметно посветлело.
Бабушка. Ой, вай!
Мальчишка. Дед, ты сказал стрелять, если он будет вылезать, он начал, вот я и …
Дед. Молодец…
Бабка. Ой, яврегез, яврегез…
Дед. Хватит причитать. Звони участковому, а я посмотрю, что с Рудиком…
Дед подошел к Внуку, забрал ружье и неторопливо пошел к сломанному туалету.
Рудик. Ох…
Дед (бабушке). Живой он. Звони в скорую и милицию. (Мальчишке.) А ты иди в дом.
Рудик. Помогите, я тону!
Дед. Не дергайся, яма не глубокая, не утонешь.
Дед прислонил ружье к дереву, взял специально приспособленную оглоблю и начал загонять обратно в чердачное окно нагулявшийся за ночь крупнорогатый месяц. Потом с помощью этой же оглобли помог Рудику вылезти из отхожей ямы. Стараясь держатся на значительном расстоянии от мокрого и перепачканного экскаваторщика, Сандрик сказал:
Дед. Покурим?
Рудик (тяжело дыша). Не откажусь.
С помощью той же оглобли Дед передал экскаваторщику пачку сигарет и спичечный коробок. Рудик, морщась от боли, закурил.
Рудик. Спасибо, Сандрик (протягивая пачку сигарет Деду).
Дед. Нет, дорогой, пусть останутся у тебя…
Сандрик задумчиво сел на скамейку, рассматривая развороченный туалет и вонючего Рудика, который лежал рядом, с наслаждением вдыхая свежее курево.
В сонном мерцании луж отразился розовый румянец рассвета.

Глава 2. Расследование

Голос. Почва была глиняная, и в яме, выкопанной экскаваторщиком Рудиком, собралось много дождевой воды. В этом маленьком котловане, наполненном водой, началась жизнь. Наверное, какой-то синтез аминокислот, от которых образовались другие аминокислоты, появились катализаторы, началась бурная реакция. В этом замкнутом водоеме начали размножаться бактерии, микробы. Появилось что-то зеленое, зацвели какие-то водоросли. И я, обуреваемый научным интересом, полез в этот полный загадок и тайн водоем.
Мальчишка в маске для подводного плавания, в зеленых трусах и ластах собирается бесстрашно погрузится в образовавшийся несколько дней назад водоем.
Бабушка. Внучек! Иди скорее сюда!
Мальчишка. Татик! Я занят!
Бабушка. Кому я сказала!
Мальчишка. Ну, бабуля!!!
Возле дома появляются дедушка Сандрик,
бывший экскаваторщик Рудик и милиционер.
Дед. А ну-ка, живо сюда!
Мальчишка, не снимая ласт, побежал к дому. Переходя железнодорожные пути, он посмотрел направо-налево и, как пингвин, подошёл к ждущим его взрослым. На крыльце дедушка Сандрик, рядом милиционер, бабушка кормит кур, и все они стараются держаться от бывшего экскаваторщика Рудика на расстоянии. У Рудика очень помятый вид. Левая рука у него перебинтована и висит в бинтовой петле, накинутой на шею.
Кузин. Здравия желаю, старший лейтенант Кузин! Я – ваш участковый.
Мальчишка. Очень приятно. А вас так и зовут – Кузин?
Бабушка. Ой, вай! Как так можно!
Кузин (улыбаясь). Меня зовут Борис Алексеевич. Давай поговорим о том, что произошло ночью второго июня.
Мальчишка. Была пятница.
Кузин (открывает планшет, присаживается на крыльцо и начинает записывать). Так, хорошо, дальше…
Мальчишка. Шел дождь. Хотя нет. Дождь начался, когда дедушка Сандрик выстрелил в тучу.
Кузин. В кого?
Мальчишка. В тучу. Это был предупредительный выстрел. А туча как раз была над дедушкой. Он – бах, а туча – бабах! И как дождь ливанул…
Кузин. А почему дедушка стрелял в тучу?
Мальчишка. А вы пишите книгу?
Кузин. Что?
Мальчишка. Ну, я говорю, а вы это сразу записываете. Вы потом про это книгу напишите?
Кузин. Нет, я пишу протокол.
Мальчишка. Протокол – это как фельетон в газету?
Кузин. Протокол – это такой документ…
Дед (внуку). Не валяй дурака, рассказывай дальше.
Мальчишка. А он, значит, прёт, и дедушка Сандрик – ты-дыщ-ты-дыщ – прямо, как Рэмбо!..
Кузин. Стоп. Стоп. Кто откуда и что прёт, и почему дедушка Сандрик читает стихи французского поэта Жанна Николя Артюра Рембо?
Все (удивленно глядя на Милиционера). Чего?
Кузин. Так и я не понимаю ничего…
Рудик. Чего тут непонятного! Я, значит, пру на своем экскаваторе на Сандрика, а он – ну Сандрик – как Рэмбо: ты-дыщ-ты-дыщь, и я соответственно – в говно…
Рудик приближается к собравшимся, рассказывая о событиях той ночи. Все дружно отодвигаются от него, сохраняя безопасное в санитарном отношении расстояние.
Дед. Ты изначально такой приехал…
Рудик. Я приехал нормальный…
Бабушка. Какой нормальный, ты сразу приехал ненормальный и начал рыть!
Кузин. Стоп! Стоп! Давайте по очереди.
Все начинают говорить одновременно, при этом постоянно отстраняясь от Рудика, который, размахивая обеими руками, пытается доказать свою правоту.
Мальчишка. А я деду патроны подаю…
Бабушка. И роет, и роет, как ненормальный!..
Дед. Прет на меня, как на буфет!
Рудик. А я – нормальный, нормальный!..
Их голоса заглушает проходящий поезд. Видно, как они все эмоционально машут руками и каждый раз отходят в сторону, как только к ним приближается Рудик. Поезд растворяется в дрожащем мареве разгоряченного воздуха, возвращая в пустошь тишину.
Кузин. Стоп! Стоп! Ст-о-о-о-п! Так, давайте еще раз и по порядку…
Все с точностью повторяется: эмоциональная речь, избегание Рудика и грохот очередного состава, несущегося мимо…
Кузин. Я вас очень прошу, давайте начнем с самого начала!
Мальчишка. С самого-самого?
Кузин. Да.
Мальчишка. В начале было Слово, и Слово было у Бога, и Слово было – Бог...
Кузин. Так, ты пока помолчи.
Рудик. Была пятница…
Дед. И каждую пятницу, как мы знаем, ты…
Рудик. Я вообще-то не пью. Запишите, запишите в протокол… Куда вы все время уходите?
Кузин. Мы никуда не уходим, мы все здесь…
Бабушка. И прямо здесь он начал рыть! Роет и роет…
Дед. Я ему говорю… Иди домой, а он на меня – тыр-тыр-тыр!
Рудик. Я вообще мимо ехал! Пока меня не подстрелили!
Дед. Ты сам напросился! Зачем ты на меня поехал? Я тебе говорю… Иди домой, а ты на меня – тыр-тыр-тыр!
Рудик. Запишите в протокол, товарищ милиционер: когда они открыли по мне огонь, я начал рыть окоп, чтобы в нем укрыться…
Бабушка. Вот я и говорю: роет и роет!
Голос. И снова скоростной поезд проносится, поднимая желтую пыль. Милиционер Кузин не в силах больше наводить порядок, втягивает свою голову с редким ежиком волос в плечи и накрывает её планшеткой. А вокруг него, словно дикари, скачут три человека, яростно размахивая руками и брызжа слюной. Пока взрослые спорили, я тихонько сбежал к своему загадочному и манящему водоему. Надев маску и ласты, я погрузился в воду, изучая жизнь веселых головастиков, которые, крутя жгутиками черных хвостов, носились по всей акватории маленького котлована. Они учились жизни и я, плавая в месте с ними, учился жизни. Вдруг стало темно… На меня сверху надвигалось что-то страшное, большое, крупное, волосатое. Я не успел выскочить, и эта огромная масса плюхнулась в воду. Это был буйвол, которому захотелось прохлады. Он положил морду на воду и стал задумчиво пускать пузыри своим большим черным носом. Головастики начали пировать, извиваясь вокруг буйвола, они поедали какие-то мелкие частицы с его шкуры. Только я один вылез из воды и побежал к бабушке, я тоже был голодный….

Глава 3. Принудительные работы

Рано утром в дверь постучали.
Кузин. Откройте, милиция.
Бабушка. Ой, вай…
Дед открыл дверь и выглянул наружу. На крыльце стоял участковый Кузин, а чуть поодаль – бывший экскаваторщик Рудик.
Кузин (указывая на Рудика). Он будет у вас работать. Помогать вам. По решению суда, он должен приходить утром и работать у вас с восьми до семи в течение пятнадцати суток. Столоваться он будет в отделении милиции. Распишись.
Кузин протянул деду планшет,
на котором лежал официальный бланк.
Дед. Я не буду это подписывать! Пусть идет и отрабатывает где-нибудь в другом месте!
Бабушка (выбегая на крыльцо). Ой, Сандрик, не спорь с властью! Я подпишу.
Бабушка подписала. Милиционер отдал честь и ушел, оставив Рудика возле дома.
Рудик. Бабушка Манушак, что мне делать?
Бабушка. Иди и почини туалет. Ты его сломал, ты и чини.
Голос. Рудик, печально опустив голову, побрел к косо стоящему туалету. После того как экскаватор наехал на деревянную кабинку, её кое-как смогли поставить на место. Рудик взялся за ручку, потянул дверь на себя и чуть не обрушил всю жалкую конструкцию. Задней стенки у туалета не было. В проеме меж двух хлипких стенок виднелись горы. Седые вершины гор были наполнены молчаливым величием. Легкий ветерок принес мелодию одинокой армянской флейты циранапох, и где-то далеко-далеко грустно запел пастух, а его голос, отраженный горным эхом, превратился в многоголосый хор.
Найдя где-то на дворе проволоку, Рудик начал закреплять висящую на одной петле дверь. Заметив это, Дед подозвал меня к себе и вручил инструмент в деревянном ящике.
Дед (тихо). Иди, помоги ему…
Голос. Я принес Рудику ящик, в котором лежали молоток, старые плоскогубцы, несколько ржавых гвоздей и какая-то ветошь. Он поблагодарил меня, и мы приступили к работе. Через несколько часов я подозвал бабушку оценить сделанное.
Мальчишка. Татик, смотри, теперь туалет не падает, когда открывается дверь!
Бабушка несколько раз открыла и закрыла дверь.
Бабушка (радостно всплеснув руками). Это замечательно!
Дед демонстративно прошел мимо, делая вид, что ему это совершенно безразлично. Наступил вечер, и за Рудиком пришел милиционер Кузин.
Кузин. Как он себя вел?
Дед снова прошел мимо, делая вид, что ему это все абсолютно безразлично.
Бабушка. Вел себя очень хорошо, починил туалет.
Кузин (забирая Рудика). Хорошо, тогда до завтра.
Мальчишка. До завтра.
Вечерело. Дед выпустил рогатый месяц на звездное пастбище, закрыл чердак, приставил оглоблю к дереву и с чувством выполненного долга сел на скамейку, опустил ноги в таз с горячей водой, который ему принесла бабушка.
Дед. Вот так…
Ночная прохлада и умиротворение пришли в пустошь. Бабушка подлила в таз немного кипятка и унесла чайник в дом.
Дед (вдыхая вечерний воздух). Вот так…

Глава 4. Девочка с моря

Надя. Привет!
Мальчишка (удивленно). Привет! А ты кто?
Надя. Я – Надя. Мы с папой у вас проездом. Тебе дедушка разве не сказал, что мы приедем? Мой папа – смотритель маяка, мы живём возле самого синего в мире Черного моря.
Голос. У нее было круглое, милое личико, курносый носик и большие голубые глаза, в которых тонуло мое отражение. Ветер растрепал её светлые волосы, раскачал белый волан сарафана и унесся, прочь вернув зеркально ровную гладь зеленому пруду. Она небрежно отбросила упавшие на лоб волосы и спросила:
Надя. Ты что, купаешься в этой грязной луже?
Из искусственно созданного экскаваторщиком Рудиком озерца громко квакнула лягушка.
Мальчишка. Нет.
Голос. Я незаметно скинул ласты и решительно встал, намереваясь показать всем своим видом, что я не причастен к этой так называемой «луже», но поскользнулся, потерял равновесие и, нелепо взмахнув руками, упал в воду. От стыда я готов был провалиться сквозь землю. Оказавшись под водой, я принял единственно правильное решение – не выныривать, пока Надя не уедет к себе на Черное море.
Надя смеялась, отряхиваясь от брызг, которыми я наградил ее, упав в водоем. Потом озадаченно посмотрела на мутно-зеленую поверхность лужи и позвала:
Надя. Эй, ты там случайно не утонул? Эй…
Она посмотрела по сторонам и, набрав в грудь побольше воздуха, бросилась спасать горе-ныряльщика. Ныряльщик сопротивлялся, так как не хотел быть спасенным, но Надя расценила это как панику и хорошенечко притопала его. В итоге этой борьбы Надя вытащила бездыханное тело Ихтиандра на сушу. Ихтиандр от стыда был не жив и не мертв, поэтому лежал тихо, не подавая признаков жизни. Надя приложила ухо к его груди, прислушалась, а затем, встав на колени, ритмично надавила руками на грудную клетку, глубоко вздохнула и решительно наклонилась, делая утонувшему искусственное дыхание.
Голос. Вот такой был мой первый поцелуй…
Подростков окутал сиреневый туман, из которого материализовались: дедушка Сандрик, дядя Сережа, милиционер Кузин и бывший экскаваторщик Рудик.
Дед. Она водила старый ЗИЛ с дверьми, выпадающими наружу, и со швейной машиной под задним стеклом. Спереди, на капоте горела лампочка, похожая на гигантское яйцо.
Кузин. Была у нее маленькая шляпка с автографом Иосифа Кобзона, а во власах ее всегда были опилки. И она прорезала две дырки на платье для этих её крыльев, которые могли в любой момент вырасти на лопатках. Крылья из перьев и изоленты.
Дядя Сережа. Она всегда пела про Нижний Тагил – тот, что на Урале, где ветер крепок, а люди не суют нос в чужие дела. У нее было с полсотни футбольных мячей, отобранных ею у ребятни.
Рудик. Жила она в крытом прицепе под мостом. Её ударяла молния восемь или девять раз. И она ненавидела даже упоминания о грозе. Она изобрела свой собственный язык и всегда была в резиновых сапогах.
Дядя Сережа. …и губы её были, как вишни…
Рудик. … и была она сильнее любого мужчины…
Дед. …а пахло от неё соляркой и шипением перебродившего кваса…
Кузин. …это она замазала грязью пчелиное жало, когда я гулял на ручье…
Все. И подарила мне первый поцелуй! Самый первый поцелуй. Мой самый первый поцелуй…
Дед. Первый поцелуй.
Рудик. Первый поцелуй.
Кузин. Первый поцелуй…
Дядя Сережа. Первый поцелуй.
Туман уходит, забирая с собой всех взрослых.
Голос. Потом я пришел в себя, и мы с Надей сели на краю этого злосчастного водоема. Опустили в воду ноги и, весело болтая ими, вспоминали «спасание утопающего»...
Надя. А я вытащила тебя из воды и думаю: ну, все – утонул!
Мальчишка. А я лежу и думаю: позор-то какой, пусть она скорее уйдет, и я сразу утолюсь по-настоящему…
Надя. И тут я понимаю, что нужно делать искусственное дыхание и …
В этот момент молодых людей накрыла удушливая волна, которая заставила их густо покраснеть. Оба отвернулись, словно чахлый ландшафт привлек их внимание, а затем, не сговариваясь, повернулись и, глядя друг на друга, взялись за руки.
Голос. Розовый закат, словно искусный кулинар, приправил небо взбитыми сливками облаков. Держась за руки, мы смотрели на ванильное небо, и Надя стала, рассказывала мне про морских звезд, которые не могут жить в Черном море, потому что оно слишком пресное для них. Она рассказывала, как страшно в девятибалльный шторм, когда каждая волна в припадке пенной ярости и злости обрушивается на маяк, желая навсегда погасить его свет. А потом я рассказал ей про звезды, плывущие в бесконечной черноте космоса. Я рассказал про созвездие Лебедя, которое находится на расстоянии почти 3000 световых лет. И что свет, который мы видим, начал свое путешествие сюда, когда Древний Рим только начинался, и его не было ни на одной карте. Так что, если созвездие неожиданно перестанет существовать, мы по-прежнему будем его видеть еще тысячи лет.
Надя. Это значит, что многих звезд сейчас уже нет?
Мальчишка. Да, их съедает крупнорогатый месяц, которого дедушка каждый вечер выпускает на звездное пастбище…
Надя. А ты смешной… Давай играть в игру – кто быстрее найдет Малую Медведицу.
Мальчишка. Давай.
Надя. Я первая нашла, ура! Вон она, видишь?
Мальчишка. Ты победила.
Они потянулись друг к другу, но проходящий поезд напугал влюбленных, заставив их испуганно отпрянуть. Лягушки в страхе попрыгали в зеленое болотце и затаились. Поезд отшумел, и подростки вновь потянулась друг к другу.
Бабушка (издалека). Де-т-и-и-и! Быстро в дом!
Мальчишка. Зовут…
Надя. Да.
Мальчишка. Нужно идти.
Надя. Нужно…
Сказав это, Надя, не раздумывая,
жарко поцеловала мальчишку в губы.
Голос. Белые медведи перестали тереться о земную ось, и Земля на мгновение остановилась, все замерло, а затем лягушачий хор, не обращая внимания на проходящий поезд, громко запел гимн Гименея, и бабушка, вторя ему, на распев прокричала:
Бабушка. Дети, домо-о-о-о-й!
Голос. Влюбленные держались за руки возле маленького пруда, а над ними – там, в темной бесконечности, непостижимым образом зажигались и гасли звезды.
Бабушка. Дети-и-и-и!
Молодые люди, держась за руки, весело перепрыгнули через рельсы и, громко смеясь, побежали домой.

Глава 5. Любовное послание

Голос. Наутро меня с Дедом отправили в город, чтобы мы совершили кое-какие закупки для предстоящей посиделки, которую собирался сделать мой Дед в честь приезда дяди Сережи. И к тому же мне нужно было забежать в библиотеку. Загрузив все продукты, купленные по списку, в машину, Бабук (так я иногда называл своего деда) отпустил меня «понюхать умную пыль» – так Дед называл чтение книг. В библиотеке, как всегда, было безлюдно и тихо. Я подошёл к пожилой библиотекарше, поздоровался и подал мятый листок со списком произведений, которые требовалось прочитать за лето.
Библиотекарь. Вам, молодой человек, выдать сразу все двадцать три книжки?
Мальчишка. Нет, дайте, пожалуйста, первые три. Остальные – потом.
Голос. Мне выдали первые три книги из длинного списка произведений, которые нужно будет прочитать за лето. Я сел за стол, намереваясь как можно быстрее прочесть их. И вдруг распахнулась дверь, и я увидел, как библиотекарша просто побелела. На пороге стоял местный криминальный авторитет по кличке Кощей. У него было незабываемое лицо, рассеченное шрамом. Шрам начинался где-то под волосами, проходил через бровь, продолжался на скуле и уходил куда-то вниз. Страшные истории рассказывали о нем. Он осмотрел внимательно всю библиотеку и пошел прямо на меня.
По ходу своего движения Кощей подхватил где-то стул и, оседлав, сел напротив мальчишки.
Кощей. Короче, пацан, я тону в горящей воде!
Мальчишка. Как?
Кощей. Чё – «как»?!
Мальчишка. Как так вы тонете?
Кашей. Тебе втащить для понимания?!
Мальчишка. Не надо, я просто не понял…
Кощей (перебивая). Чё ты не понял?! Короче, я тону и горю от любви. Маргариту знаешь?
Мальчишка (очень неуверенно). Да. (Потом – увереннее.) Нет.
Кощей. Слушай сюда. Каждый раз двигаясь по маршруту Депо-Горный туннель-Депо, вижу домик с мезонином и… её, сидящую на балконе. Она читает какую-то книгу, задумчиво покусывая свои перламутровые губки. Утренний ветерок, словно на струнах волшебной арфы, играет золотистыми прядями ее роскошных волос.
Появляется паровоз.
Кощей. Каждый раз, когда паровоз въезжает в черный тоннель, у меня начинает так громко биться сердце, что старый кочегар Мозин, услышав этот звук говорит…
Мозин. Опять клапана стучат! (Смачно плюет в пышущую жаром паровозную топку).
Кощей. Каждый раз я хочу выпрыгнуть на полном ходу из паровоза, подбежать к домику, встать на колено и страстно признаться прекрасной Маргарите в своей любви к ней. Но паровоз с протяжным стоном проносится мимо, унося меня в депо, где вечно пахнет нестираными носками и мазутом.
Паровоз со стоном уезжает, оставляя за собой дымный след.
Кощей. Знаешь, почему я не могу подойти к ней?
Мальчишка. Почему?
Кощей. Не умею я красиво говорить… на! (Кощей выбросил вперед руку с листом бумаги.) Понял… на! (Он положил лист на стол и другим резким движением вытащил карандаш.) Пиши… на!
Голос. Я взял карандаш и начал писать. Я писал это послание, думая про Надю. Сначала я сравнил её с дикой ланью с лиловыми копытцами, живущей возле самого синего в мире Черного моря, а потом прибавил: «О, дорогая Маргарита, я гляжу во все глаза, чтобы не пропустить радость первой встречи с тобой. Я засыпаю и просыпаюсь с одной только мыслью о тебе…»
Кащей дважды прочитал написанное. Каждый раз он морщил лоб и шевелил губами, вникая в текст.
Кощей. Тебя часто бьют?
Голос. От страха мое сердце упало прямо в сандалии.
Кощей. Если еще кто попробует тебя обидеть, скажешь мне, и я ему сделаю профилактику от гриппа! Понял?
Мальчишка. Понял.
Кощей. Держи… на!
Кощей протянул мальчишке руку. Тот несмело пожал её. Кащей развернулся и зашагал к выходу.
Библиотекарша (убедившись, что Кощей ушел, осторожно). Мальчик, мальчик!
Мальчишка. Да.
Библиотекарша. Ты можешь взять эти книги домой. Как прочитаешь, так и приноси. Твой формуляр у меня есть…
Мальчишка. Спасибо. До свидания.

Глава 6. Свадьба

Голос. Бабушка с дедушкой в честь приезда дяди Сережи (Надиного отца) созвали гостей и прямо во дворе накрыли большой стол. Бывший экскаваторщик Рудик должен был принести магнитофон, но вместо этого зачем-то привел каких-то толстых теток. Дедушка Сандрик стал возмущаться по этому поводу, но бабушка быстро урезонила его тем, что у них в гостях находится представитель власти, и нужно вести себя прилично. Тем более, что одна из теток явно начала симпатизировать Кузину. Дядя Сережа подключил к радиоле колонку и выставил её в окно, Рудик открыл бутылку вина, Бабушка принесла стаканы, дедушка Сандрик начал разделывать запечную в печи курицу, а потом все дружно, вооружившись ложками, потянулись к салату. Праздничный ужин мы с Надей воспринимали как наше свадебное торжество. Солнце зашло за далёкие горы, окрасив небосклон в розовый цвет. Мы скромно сидели в центре большого стола и незаметно для собравшихся нежно касались друг друга.
Дед. Дорогие гости, я хочу поднять этот бокал за моего давнего и горячо любимого друга. Нас с Сергеем связала вот эта самая (Дед Сандрик показал на железнодорожные пути, пролегающие возле дома) железная дорога, сделав нашу дружбу такой же долгой и такой же крепкой, как она сама!
Дядя Серёжа. А я в свою очередь поднимаю этот бокал за твое здоровье, Сандрик, я ужасно люблю тебя! Нет на свете человека лучше тебя. У тебя большой нос, но твое доброе сердце – еще больше.
Все гости чокнулись железными подстаканниками, в которых зазвенели граненые стаканы, наполненные красным вином.
Дед. А теперь не перебивай и слушай, что я еще думаю о тебе! Такого человека, как ты, еще не рожала земля. Я старше тебя на двадцать лет, двадцать лет назад я был таким же, как ты, значит, двадцать лет назад я был твоим ровесником...
Дядя Сережа (махнув рукой с куриным окороком). Был!
Дед. Значит, через двадцать лет и ты будешь моим ровесником.
Дядя Сережа (продолжая размахивать куриным окороком). Буду!
Дед. Тогда какая между нами разница?
Дядя Сережа. Никакой!
Дед. Какая разница, у кого больше волос, у кого – меньше…
Все гости. Никакой!
Дед. Мы с тобой друзья на всю жизнь?
Дядя Сережа. На всю жизнь!
Дед. Ну, тогда – за наше с тобой здоровье!
Гости вновь чокнулись железными подстаканниками, в которых еще веселей зазвенели граненые стаканы, наполненные красным вином. Выпив, все, не сговариваясь, затянули красивую и очень длинную песню, а горы подхватили её многоголосым эхом.
Еще подняли несколько красивых тостов, и Рудик сбегал в дом, чтобы поставить в радиолу пластинку Африка Симона. Услышав зажигательный ритм, милиционер Кузин вскочил на стол и начал весело отплясывать, делая ритмичные выстрелы в вечернее небо из своего табельного пистолета.
Кузин (предлагая дедушке Сандрику свой пистолет). Сандрик, хочешь стрельнуть?
Дед. Убери от меня подальше свою пушку, а то еще убьешь меня. Я тогда тебе уши оторву!
Рудик. Дай мне, я – лучший стрелок в нашей деревне.
Кузин. Ты – лучший стрелок?
Рудик. Видишь дерево?
Кузин. Вижу.
Рудик. Присмотрись: видишь ржавый гвоздь, на котором весит авоська с банкой из-под зелёного горошка…
Кузин (всматриваясь). Прямо видишь, что банка из-под горошка?
Сандрик. А я вижу, что на банке сидит комар.
Рудик. Так вот, я скажу тебе больше: это – самец!
Кузин. Хорошее зрение не признак того, что ты хороший стрелок.
Сандрик. Полностью поддерживаю объективное мнение советской милиции.
Рудик. Давай пистолет, и ты увидишь!
Кузин. На!
Даёт Рудику своё табельное оружие.
Сандрик. Рудик, ты хотя бы попади в дерево!
Рудик. Я попаду в комара!
Рудик старательно целится в дерево.
Кузин. А вы знаете, что кровь сосут только самки, самцы питаются пыльцой…
Толстые тётки громко захихикали.
Кузин. Правда-правда, я в энциклопедии читал.
Рудик стреляет. Пуля попадает в ржавую бочку, рикошетит от неё в окно, на окне пробивает насквозь музыкальную колонку и попадает в радиолу. Радиола взрывается разноцветным фонтаном электрических брызг. Шторы, на которые попадают искры, сразу загораются. Увидев огонь, Бабушка испуганно кричит, толстые тётки вторят ей.
Рудик. Ой, тушите скорее радиолу!
Бабушка. Ой-вай!
Сандрик. Только не водой! Водой электричество нельзя тушить!
Кузин падает на колени и начинает ладонями сгребать песок, смешанный с куриным помётом. Сандрик бежит в дом, а в это время Рудик поливает огонь вином из большой бутылки. Пламя разгорается ещё больше.
Сандрик. Сын паршивого ишака, что ты делаешь?!!
Рудик. Тушу пожар! Ты же сам сказал, чтоб не водой!..
Кузин. Скорее звоните в «ноль один»!
Дядя Сережа срывает со стола скатерть, при этом каким-то чудом не уронив все то, что находились на столе. Он подбегает к окну и начинает яростного хлестать скатертью огонь, пытаясь погасить его. Но огонь только дразнится, показывая всем красные языки пламени.

Сорвав со стола скатерть, дядя Сережа открыл молодых, которые, не обращая внимания на переполох, залезли под стол и там начали целоваться. Отблески огня, благой мат женщин и безбожный мат мужчин. Вдруг, перекрывая все крики и возгласы, истошно запел Scooter – Fire! Пожар превращается в безумный танец: дым, отблески огня, прыгающие в экстазе люди. Гулянка достигает апогея, начинается драка, все бросаются разнимать дерущихся, и это перерастёт в дружный и веселый хоровод.
Пламя гаснет, люди расходятся, становится темно.

Глава 7. Финал

На белом-белом покрывале, перекрывающем зеркало сцены, кинопроектор рисует следующую картину: где-то на краю Земли стоит маленький домик станционного смотрителя. Пересохшая пустыня, молчаливые миражи гор на горизонте, раскалённое железнодорожное полотно, уходящее в бесконечность. Сквозь марево горячего воздуха виднеется ржавый остов трактора, проигравшего битву с сухой и непокорной почвой. Он стоит на холме как памятник ирригации в жестких условиях пустыни. Высоковольтный деревянный столб уперся в покосившуюся стену дома. Возле этой стены, разинув свою стальную пасть, стоит бочка с номером 54 на чешуйчато-рыжем боку. Во дворе, огороженным жидким забором, растет дерево, чем-то напоминающее анчар, под которым куры находят пропитание и тень.
Перед экраном спиной к зрителю стоит мальчишка.
Голос. Лето закончилось, и я уехал домой. Время закрутило снежную кутерьму будничных дней, припорошило виски…
Мальчишка (поворачиваясь к зрителю). Через несколько месяцев Дедушка простудился и скончался. Бабушка долго ходила после похорон: что-то вспомнит и начинает плакать. Она говорила про деда, какой он был замечательный. Так никто-никто не мог поливать из чайника, когда она мыла голову, как он… Через месяц бабушка ушла вслед за дедом. Их домик снесли и на том месте сделали новую железнодорожную станцию. Я очень долго пытался найти Надю, чтоб рассказать ей, как спасло меня то письмо, которое я писал криминальному авторитету, думая о ней. Но так и не смог отыскать ни дядю Сережу, ни Надю – никого… Через много лет я приехал сюда снова. Стоял в пустоши, глядя в звездное небо, и слушал симфонию ночной тишины, и где-то вдали тяжело вздыхал локомотив, волоча за собой гирлянду желтых огоньков. Ковш большой медведицы был перевернут, и из него вылилась чёрная бесконечность космоса с блестящими вкраплениями звёзд. Я смотрел на звезды, понимая, что большинства уже давно нет, они погасли, превратившись в космическую пыль, а их свет все ещё летит в черноте бесконечности.
Кинолента обрывается, покрывало спадает, и мы видим Бабушку и Дедушку, дядю Сережу, Надю, милиционера Кузина и непутевого экскаваторщика Рудика, которые стоят возле маленького домика. Мальчишка достает из чемодана мячик и предлагает поиграть с ним. Бабушка и Библиотекарша встают у импровизированных ворот, а остальные, распределившись на две команды, начинают играть в футбол.
Постепенно на площадке возле дома остаётся только один мальчишка. Он берет в руки мяч и садится на чемодан.
Падает снег…

ПОЗВОНИТЕ АПОЛЛОНУ

(комедия в двух действиях с сокращениями)

Действующие лица

Ладон, древний дракон, хранитель сокровищ; в человеческом образе юноша около двадцати пяти лет.
Каллиопа, одна из муз Аполлона.
Полигимния, одна из муз Аполлона.
Доставщик пиццы, мужчина среднего телосложения, «за сорок».
Аполлон, бог солнца и искусства.

Действие происходит в доме дракона, расположенном у подножия горы. Мы видим большую гостиную. По правой стене – три высоких окна, которые выходят в пышный сад. Посередине гостиной стоит круглый деревянный стол с четырьмя стульями. За ним – дверь, ведущая в глубину дома (предположительно – на кухню). Чуть слева – камин. Перед ним – два кресла. Вся мебель крупная, больше обычной. Все свободное пространство заполнено технологиями – экраны, пылесос, различные девайсы. Еще левее – небольшой коридор, который упирается во входную дверь. Видна улица. Пустынный пейзаж. Дорога, уходящая вдаль. На земле – песок, карликовые сухие растения и горы. Раннее утро.

В кресле сидит дракон и листает в смартфоне ленту.
Ладон. Жуть, жуть (смеется).
Раздается звонок в дверь.
Ладон (ворчливо). Рано еще.
Дракон пытается нащупать лапами тапки, ищет их по гостиной, но не находит и идет босым к дверям. У самых дверей он превращается в щуплого молодого парня в черной форме охранника. Открывает дверь.
Каллиопа. Это ты, Ладон?
Ладон. А кто же еще?
Каллиопа. Ладон, милый Ладон (бросается ему на шею).
Ладон. Привет, Каллиопа, какими судьбами?
Каллиопа. Все! Мне теперь – только в хранилище!
Ладон (удивленно). Ну? Ты как сюда добралась? Тебя привез кто-то? Тревожно оглядывает улицу.
Каллиопа. Не волнуйся (Затаскивает чемодан.) Я правила знаю. А тебе придется позвонить Аполлону.
Ладон. Это еще зачем?
Каллиопа (затаскивая чемодан в гостиную.) Потому что только он сможет навести в этом порядок.
Ладон закрывает дверь и вновь превращается в дракона.
Ладон (ворчливо). Тоже мне придумала – беспокоить Аполлона. И надолго ты? (Идет за музой в гостиную).
Каллиопа. Возможно, навсегда! (Она падает на стул, скидывает туфли и бухает ноги на стол).
Ладон видит под креслом тапочки и неуклюже возится, пытаясь их достать, пока Каллиопа с недоумением наблюдает за ним. Наконец дракон достает тапки и сует в них лапы.
Каллиопа. Почему ты спрашиваешь меня? Твоя работа – охранять сокровища, а не вопросы задавать. Позвони Аполлону.
Ладон. Сначала решим с хранилищем.
Каллиопа. Нет, сначала позвони Аполлону.
Ладон (задумчиво). И что я ему скажу?
Каллиопа. Скажи, что это я попросила, и дай мне трубку.
Ладон. В тебе нет ни капли уважения.
Каллиопа (тяжело вздыхая). Уважение больше не в моде.
Ладон. Может, я Полигимнию позову. С ней поговоришь?
Каллиопа. Полигимния тоже здесь?
Ладон. Ага.
Каллиопа. И давно?
Ладон. Давненько.
Каллиопа. Ну это же кошмар! Кошмар, что творится!
Ладон (нараспев). Все хорошо, вращаем колесо…
Каллиопа. Не беси меня, Ладон. Звони сейчас же Аполлону!
Ладон. Ты же понимаешь, я не могу это сделать без веских обстоятельств.
Каллиопа (вскакивая со стула). Я требую соблюдение моих прав! Я – сокровище!
Ладон. Как сокровище ты можешь рассчитывать на хранение, если не нужна в мире. Но, на мой взгляд, для хранения нет оснований.
Каллиопа (кричит). Я не вернусь туда! Ты знаешь, что там! Звони Аполлону!
Ладон (вздыхает). Ну, садись, садись, будем разбираться.
Раздается звонок в дверь.
Каллиопа. Ты кого-то ждешь?
Ладон. Да. Это мой завтрак.
Дракон идет в коридор, меняет облик, открывает дверь.
Доставщик. Ваш заказ! (Протягивает стопку коробок с пиццей.)
Ладон. Сколько с меня?
Доставщик. Ровно три тысячи! (Пытается пробить чек на портативной кассе. Что-то не получается). Фигня! У нас сейчас акция. Послушай, парень, а у вас здесь что?
Ладон (протягивает деньги). Охрана.
Доставщик (берет деньги). А-а-а… (Считает). А то я и не знал, что у нас горы есть. Чек?
Ладон (мотает головой). Многие не знают. А они – вот.
Доставщик (смеется). А чего охраняешь?
Ладон. Так это… ммм… электростанция в горах!
Доставщик. А-а-а… А как домой едешь? Тут и транспорта нет.
Ладон. Так это… развозка у нас. Пойду я. Служба.
Дракон закрывает дверь, оборачивается обратно в дракона и идет в гостиную. Мы видим, как доставщик продолжает бороться с кассой. Потом пытается поймать сигнал на телефоне.
Ладон. Не пойму я людей. К чему все их вопросы, если они удовлетворяются первой же ложью.
Каллиопа. Мне вообще теперь на них плевать! Они окончательно утратили возможность воспринимать вдохновение! Все в экранах осталось!
Ладон (ставит коробки на стол, стыдливо прячет смартфон). Поедим?
Каллиопа (складывая руки на груди). Не хочу.
Ладон уходит на кухню. Каллиопа заглядывает в коробку и пальцем пробует пиццу, потом встает у окна.
Каллиопа (громко). Знаешь, что меня удивило?
Ладон (из глубины дома) Что?
Каллиопа. Что на этот раз мы в России. Неужели это и вправду самое духовное место в мире?
Ладон (возвращается с тарелками). Не удивительно.
Каллиопа. Хороший у тебя сад на этот раз. Большой.
Ладон. Это да, сокровища довольны. Ну, те, кто погулять любит.
Каллиопа (задумчиво). Значит, Полигимния тоже здесь; как это понятно…
Ладон (возится в коробке с пиццей). Угощайся.
Каллиопа. Нет, я не хочу.
Ладон. Чего не хочу – вон, твой палец отпечатался.
Каллиопа. Это вранье! Впрочем, если ты настаиваешь (берет тарелку, кусок пиццы.) Хочу хранилище с видом на сад.
Ладон. Это еще решить надо. Блин! Доставщик забыл лимонад! Сделай нам чай.
Каллиопа. Я тебе кто? Совсем, что ли?
Ладон (ворчливо). Обойдусь. Рассказывай уже.
Гостиная погружается в полумрак, фигуры застывают. Улица, наоборот, высвечивается. Мы видим доставщика, который разыгрывает пантомиму. Он пытается разобраться с кассой, потом ищет сигнал, потом возится с часами, потом разбивает их. Потом находит лимонад, который забыл отдать. Вновь подходит к двери. Улица затемняется. Гостиная освещается.
Каллиопа. Представь! За год!
Ладон. Может, ты плохо искала? (Икает и ворчит). Напишу на этого дурака отзыв. (Берет смартфон).
Каллиопа. Нормально я искала! Ты знаешь, что они сейчас пользуются программами, которые за них стихи пишут! А еще собираются толпой на горе и там придумывают, какой должна быть поэзия! И я тебя уверяю, никто из этих, никто ни разу не заикнулся об эпической поэзии. Ведь эпос у них теперь в комиксах!
Ладон (рассеянно). Возьми комикс. В чем проблема?.. Нашел!
Каллиопа. Телефон Аполлона?
Ладон. Прилажуха с пиццей!
Раздается звонок в дверь.
Каллиопа (истерично).Ты что! Решил меня добить?! Ты совершенно не представляешь, каково это! Не представляешь, что значит не находить внимающего сердца. Они решили, что все знают! Забыли о вдохновении! Подбирают рифму вместо попытки уловить вдохновение! Они не ищут меня! У них теперь Терпсихора королева! Мельпомена – любимая бабка! Это я еще с Клио не встречалась! А у нее все еще хуже!
Раздается звонок в дверь
Каллиопа (кулаком по столу). Да кто там еще?!
Ладон встает, идет в коридор. Меняет облик.
Каллиопа (ему в след). Ты просто издеваешься! Тебе нравится!
Ладон. Ничего мне не нравится (Открывает дверь.)
Доставщик (протягивает пакет, говорит виновато). Прости, парень. Я так одурел от этих гор, что забыл про твой лимонад. Помнишь, как у Высоцкого: «Лучше гор могут быть только горы, на которых еще не бывал». А еще у Лермонтова: «Пять лет пронеслось: все тоскую по вас. Там видел я пару божественных глаз».
Ладон. Странный ты. Как будто не от мира сего. (Икает, принимает пакет.)
Доставщик. Ты тоже странный.
Ладон (икает). А я уже отзыв ругательный пишу.
Доставщик. Да брось! Я же тут как тут!
Ладон. А у меня уже колом все встало!
Каллиопа (из-за спины Ладона). Вы совсем уже одурели от этих ваших телефонов!
Доставщик (видит Каллиопу, хватается за сердце. Он сражен). Кто ты?! Ты так прекрасна!
Ладон (строго). Ты чего вылезла? Сейчас в гипс тебя засуну!
Каллиопа (возмущенно). Ну, хватит уже! Я отказываюсь творить в этом мире! (Уходит, кокетливо поглядывая на доставщика.)
Доставщик. Парень, кто это? Она прекрасна, как виденье…
Ладон. Ты слишком любопытный.
Доставщик. А ты какой-то мутный. Откуда здесь такая женщина?
Ладон. Не твое дело!
Доставщик. Ты чего такой дерзкий, паренек?
Ладон (растерянно). Точно… я же паренек. (Захлопывает дверь.)

Конец первого действия

Действие второе
В гостиной Ладон пьет лимонад. Каллиопа доедает кусок пиццы, запивает лимонадом, разглядывает себя в окне, как в зеркале.
Каллиопа. Талия мне сказала, что даже у Эрато сейчас проблемы. Эвтерпа еще держится, я ее в прошлом месяце навещала. Но там тоже не все гладко. У них теперь программы для музыки, компилируют звуки. Можешь себе представить? Новая музыка, подумать только….
Ладон (причмокивая). Дай им время. Они наиграются и поймут, что увлеченность и вдохновение – это разное… (икает.) Ну вот… не помогает.
Каллиопа. Затаи дыхание. Знаешь, только Талии сейчас хорошо. У нее толпы, целые толпы…. Кто бы мог подумать…. Вот ты – мог?
Ладон. Что мог? (Икает).
Каллиопа (раздраженно). Ты иногда ведешь себя, как животное.
Ладон (обиженно). Сама ты… Поглядел бы я на тебя…
Каллиопа (кричит). Ладон, очнись! О чем ты вообще! Мир катится в пропасть невежества и скудости! Люди не понимают, что обворовывают сами себя! Мы больше не нужны им! Ты знаешь, что ты сам теперь – персонаж мультфильмов! Мало тебе было Геракла! Теперь они вообще вообразили, что ты никогда и не жил! Мифическое существо, блин! А что такое миф, они и не думают! Вся думалка в экране осталась!
Ладон (пожимая плечами). Да мне как-то плевать. О, прошло вроде!
Каллиопа. Как это плевать? Как плевать?
Ладон. Успокойся, я уже устал от твоих криков. Я же не виноват в прогрессе.
Каллиопа (истерично). Не успокоюсь! (Разбивает тарелку.) Ты отказываешься воспринимать всерьез ситуацию! Звони сейчас же Аполлону! Звони!
Раздается звонок в дверь.
Каллиопа (визжа). Сколько можно! Будет здесь покой?!
Ладон. Будет, когда ты успокоишься. (Встает.) Знаешь, Каллиопа, я вынужден признать, что у тебя истерика. Возможно, сейчас не самый лучший момент обращаться к Аполлону. Тебе надо успокоиться. (Он идет к двери.)
Каллиопа вскакивает, бежит за драконом,
настигает его в коридоре.
Каллиопа. Я тебе сейчас успокоюсь! Дай мне смартфон! (Хватает дракона за крылья.)
Ладон (растерянно). Ты что творишь? Сдурела?
Каллиопа. Где ты его спрятал?! Дай сюда! Я сама позвоню!
Раздается звонок в дверь.
Ладон. Иду! Отцепись! Слезь!
Некоторое время борются с Каллиопой в коридоре. Дракон больше защищается. Доставщик приложил ухо к двери. Он начинает петь песню, из которой мы узнаем, что он утратил веру в себя, потому что отказался от мечты стать поэтом. Все это время дракон с музой борются, валяются по коридору. Затем доставщик набирается сил, звонит и энергично колотит в дверь.
Ладон. Да вашу мамашу! Иду я! Иду! Отцепись! Слезь с меня! Ты не даешь обратиться!
Каллиопа. Ты меня достал! Аполлон все равно узнает о моих проблемах!
Ладон (отчаянно). Да позвоню я! Дай дверь открыть!
Каллиопа. Открывай!
Ладон пытается обратиться. Он смотрит на руку: она – человеческая. Ею он и открывает дверь. Доставщик кричит, в ужасе пятится назад. Спотыкается и падает на землю. Дракон оглядывается на музу, та с торжествующим видом наступила ему на хвост, что, очевидно, и помешало совершить полное обращение.
Каллиопа (торжествующе). Теперь ты точно позвонишь! Только Аполлон может такое решать.
Ладон. Серьезно? Вот так легко ты погубила жизнь? Я ведь уже согласился.
Каллиопа (отмахиваясь). Посмотри на него. Не жизнь и была! Даже ты хотел на него плохой отзыв написать!
Ладон (делает особый жест). Иди сюда!
Доставщик встает, двигаясь, как марионетка. Лицо выражает ужас, но противиться он не может.
Ладон. Несчастный… (Смотрит на Каллиопу.) Поэтому от вас и отвернулись люди! Вы, музы, вечно бросаете их на произвол судьбы, стоит закончиться потоку вдохновения. А они? Ты о них подумала?
Каллиопа (обиженно надувает губы). Что мне думать, я – муза, а не нимфа. Пусть нимфы думают и страдают от них! А я – сокровище!
Ладон (устало). Ой, да замолчи ты. (Обращается к доставщику.) Иди внутрь!
Доставщик проходит в гостиную на негнущихся ногах, лицо искажено ужасом.
Доставщик (с трудом разлепляя губы). Пожалуйста, отпустите…
Ладон (указывая на кресло). Туда.
Доставщик усаживается в неестественно напряженной позе.
Доставщик. Прошу… (Плачет.)
Ладон. Что же делать?
Каллиопа (насмешливо). Позвони Аполлону.
Ладон. Прошу тебя, не плачь. Я и сам не рад….
Доставщик. Отпусти меня.
Каллиопа. Кажется, я знаю, кто знает, что делать.
Дракон достает из-под крыла смартфон и тяжело вздыхает.
Каллиопа. Наконец-то.
Ладон (звонит). Полигимния, милая, приди в гостиную.
Каллиопа (удивленно). Зачем ты ее зовешь? Звони Аполлону.
Ладон (убирает обратно смартфон). Как ты не поймешь: Аполлон занят. Наши мелочи не стоят его внимания.
Каллиопа. Я – не мелочь! И моя судьба не мелочь! Аполлон любит меня!
Ладон. Аполлон-то любит, а ты любишь?
Каллиопа. Что ты хочешь от меня?! Я не знаю, как жить в новом мире! Не знаю, где мое место!
Ладон. Твое место, как и место каждой из вас, в сердцах способных понимать вдохновение.
Каллиопа (кричит прямо в лицо Ладону). В этом-то и дело! Нет больше таких сердец!
Доставщик плачет в голос.
Ладон (раздраженно). Не реви!
Каллиопа (указывая на доставщика). Вот. Вот они какие теперь! Ни капли героизма!
Ладон. Не придумывай. Обычный человек.
Доставщик (напрягая все силы). Отпусти меня!
Ладон (Каллиопе). Вот. А ты говоришь.
Каллиопа. Зачем ты Полигимнию позвал?
Ладон. Она сейчас на пике воодушевления и поэтому способна к интуиции, а я… Я слишком расстроен всем этим…
Доставщик (жалобно). Прошу вас, кто бы вы ни были… Я не хотел вам мешать. Просто вы забыли оплатить лимонад. Он отдельным чеком шел. Но это ничего, я все сам оплачу. Отпустите.
Ладон (удивленно). Ты быстро адаптировался. Жаль, у меня нет той штуки для стирания памяти… (Гладит доставщика по голове.) Не бойся.
Доставщик. Это сложно.
Ладон. Ты теперь должен остаться со мной или с ней. (Кивает на Каллиопу.)
Доставщик (всхлипнув). Лучше с ней.
Ладон. Понятное дело. Только как это решить?
В гостиную входит Полигимния.
Она быстро оценивает ситуацию.
Полигимния. Такое решать может только Аполлон. Нужно ему позвонить.
Каллиопа. А я что говорю!
Полигимния. Бедный Ладончик! На тебе же лица нет. (Она подходит к дракону, обнимает его.) Нельзя так, дорогой. Все устроится. Беспокойство туманит виденье.

Ладон (склонив голову к музе). Знаю, поэтому и позвал тебя. А твоя сестра мне все нервы измотала. Я теперь опять голодный и растерянный.
Каллиопа. Конечно, измотала! Я прошу убежища, а он говорит, что повода нет. Прошу позвонить Аполлону, а он – опять, что повода нет. Теперь вот повод есть!
Полигимния. Ради своего каприза ты загубила жизнь?
Доставщик. Прошу, отпустите….
Полигимния (доставщику). Прости нас, человек. Мы не можем тебя отпустить. Раскрыв наш мир, ты стал его частью и не можешь вернуться назад. Таковы законы…
Доставщик. Я никому не скажу….
Полигимния. Вы решили, кто его возьмет?
Каллиопа (презрительно). Мне он не нужен. Я устала от людей, они неблагодарные!
Ладон. Видимо, мне придется, но как его применить….
Каллиопа. Обрати в собаку.
Полигимния. В кошку лучше. Быстрее поймет ценность жизни.
Доставщик. Я и так понимаю. Не надо в собаку... кошку. Я человеком хочу…
Каллиопа. Раньше надо было думать! Судьба – не дура, просто так не заведет! А то ты и лимонад забыл, и глазел на меня, а потом дверь чуть не сломал. Сам виноват!
Доставщик. Виноват! Но ты сразила меня! Я за тебя же дверь ломал! Кем бы ты ни была!
Каллиопа. Хамло!
Ладон. Да муза она, муза. А я – дракон Ладон, хранитель духовных сокровищ. Здесь у нас недры, лабиринт, значит, по-вашему. Здесь хранятся все сокровища, которые временно не нужны в вашем мире. Вот ты и узнал правду. Рад?
Доставщик отрицательно качает головой.
Ладон (удивленно). Уже и двигаться чуть-чуть можешь? Странный ты….
Полигимния (задумчиво). Он мог бы помогать здесь по уборке.
Ладон. Я не хочу никого пленить! Это мерзко!
Доставщик. Разве Геракл не убил тебя?
Все трое удивленно смотрят на доставщика.
Полигимния. Странный он.
Ладон. Ага.
Каллиопа. Ну, что? Звоним?
Полигимния. Откуда знаешь о Геракле?
Доставщик. Из истории о подвигах Геракла.
Полигимния (возмущенно). Подвиг?! Убить дракона, защищающего золотые яблоки! Это, между прочим, процесс познания добра и зла, если хочешь, путь, а не просто – съел яблочко и все узнал.
Доставщик. Я хочу, чтобы вы меня отпустили, пожалуйста. Может, Аполлон меня отпустит?
Ладон. Ну, все!
Дракон решительно идет на кухню, возвращается с полотенцем и им связывает доставщика.
Ладон. Прости, человек. Нельзя, чтобы ты заговорил с Аполлоном.
Затем дракон достает смартфон. Музы почтительно опускаются на колени. Свет сгущается, мы видим только застывшую фигуру Ладона. Раздаются длинные гудки, а затем – голос, заполняющий все пространство.
Аполлон. Привет тебе, Ладон! К чему твои сомненья?
Ладон. Мой бог, прости меня, я дел тут натворил…
Аполлон. Я вижу все дела и вижу твою боль.
Ладон. Что делать мне, мой бог?
Аполлон. Попробуй укрепиться в вере.
Ладон. Я верую в тебя!
Аполлон. Так в этом вся беда, что, веруя в меня, не доверяешь мне.
Ладон (сокрушенно). Прости. Я не пойму… прошу, дай мне ответ.
Аполлон. Не видишь разницы? От чувств вы все ослепли.
Ладон. Боюсь я ошибиться, о, мой бог.
Аполлон. Ты упование случайно позабыл.
Ладон. О нет, мой бог! Мое ты упованье!
Аполлон. Тогда к чему осколки видишь ты? (Пауза). Настойчивые крики Каллиопы давно достигли моего теченья. Ей послан человек, способный к вдохновенью. От вечной стражи происходит дух его. А у тебя лишь место встречи долгой. В твоих стенах они любить должны. Затем и сами разберутся с жизнью. Но знаю я уже, что неразлучны вы. Ты охраняешь свет священных яблок, и это не изменится вовек. Твой путь прямой через века проходит. А рядом обитает человек.
Ладон (тихо). Так все предрешено с начала было?
Аполлон. Нет, не было, но это укрепит вас всех. Чтобы искусство жило, нужно верить, самозабвенно жертвовать, любить. В веках вы забываете о смерти, но в этом вам поможет человек. Куда бы ни ступал прогресс лукавый, божественность ему не победить. К искусству призванных до времени скрывая, он никому не помешает жить. Так было много раз и каждый раз – по новой. Ты помнишь про святое колесо? Все у Творца премудро и уместно. Не нужно думать, что возницы нет. Откройте рот ему, пусть говорит он смело! И так мы сохраним святой завет. Люблю тебя, ловите мой привет! (Пауза, полная тишина).
Снова видно всю сцену. Раздается шорох, он нарастает, становится громким, даже вызывает страх. Потом внезапно обрывается. В гостиной с потолка начинают падать лепестки. Затем они начинают падать и в саду, и на улице, а потом и во всем зале. Пространство заполняет аромат цветов. Звучит возвышенная музыка. Ладон бросается к доставщику развязывает его. Музы пускаются в пляс.
Ладон. Прости меня!
Доставщик. Я чего-то не понял. Я что – особенный? Что он сказал?
Ладон (обнимая доставщика). Все будет еще! Все только еще будет! А ты теперь с нами!
Доставщик. Ты совсем не страшный. Чего я так боялся?
Ладон. От чувств мы все ослепли.
Каллиопа (танцуя с Полигимнией). Я говорила, говорила! Всегда звоните Аполлону!
Все танцуют вместе. Дурачатся и веселятся. Постепенно музыка стихает, и гаснет свет.
Занавес.

ТОЧКА НА КАРТЕ

Фрагменты сценария полнометражного фильма

ФЛЕШБЭК. НАТ. СИБИРЬ РОМСКАЯ ОБЛАСТЬ
МАЙ ВЕЧЕР (1984)
Сумерки, поздний тёплый вечер весны. Ослепительная вспышка озаряет небо, высвечивает бескрайние лесные просторы, отражается в водах широкой реки, выхватывает из тьмы лицо русской старушки, обращённое вверх, и её руки, творящее крестное знамение. Гул, электрический треск, гудение. Невыносимо яркое небесное тело летит вниз. Болид врезается в распаханное поле, сотрясая землю, гаснет. И снова сумрак и вековая тишина над сибирским простором, словно ничего и не было, словно привиделось.
ИНТ. Н-СК АДВОКАТСКАЯ КОНТОРА
АВГУСТ УТРО (2013 ГОД)
За окнами 10 этажа видна панорама города. За столом в кабинете с приоткрытой дверью – Смолин (45). На стене в рамках за стеклом грамоты, большой портрет Ф.Н. Плевако, благодарности. Слева от стола – квартальный календарь за 2013 год, бегунок стоит на одной из последних дат августа. Смолин изучает документы на столе, время от времени взглядывая на экран ноутбука, затем потягивается, встаёт из-за стола
Смолин (в приоткрытую дверь). Танечка, чаю можно?
Смолин подходит к окну, смотрит на панораму города.
Дверь открывается шире, входит девушка с бледным, решительным лицом – НИКА (19 лет).
Ника. Здравствуйте!
Смолин резко оборачивается, взглядывает на Нику и словно застывает на месте. Входит помощник адвоката ТАНЯ (24 года), несет на подносе кружку чаю и печенье в сухарнице.
Таня (извиняющимся тоном). Сергей Анатольевич, девушка сказала, не может ждать.
Таня ставит поднос на стол, недоумевающе глядит то на неподвижного адвоката, то на посетительницу, уходит.

ФЛЕШБЭК.
НАТ. СЕЛО-РАЙОННЫЙ ЦЕНТР В РОМСКОЙ ОБЛАСТИ АВГУСТ ВЕЧЕР (1993)
Смотровая площадка на высоком берегу реки. На скамейке сидят ОЛЬГА (21) – красивая девушка в джинсовом платье, очень похожая на Нику, и молодой Смолин (25). За рекой видна панорама лесного простора на фоне заката. На площадку падают редкие желтые и красные листья. На плечи Ольги накинута мужская ветровка. Под левым глазом у Смолина внушительный яркий «фингал». Продолжают разговор.
Ольга. Вот так, Серёжа… Я уже не знала, куда деваться от его приставаний. А тут и вовсе решил меня похитить, как невесту на Кавказе. Разве что конь – железный. (после паузы)Спасибо вам! Если бы не вы…
Смолин (искренне). Да как-то само собой получилось… (После паузы.) А он… давно куролесит. Жалели его… У него после Афгана… крыша поехала… Воевал там, медалью награждён… А вернулся – сам не свой… Повидал всякого…
Ольга и Смолин молчат, смотрят вдаль.
Ольга, повернувшись, легко, кончиками пальцев касается кровоподтёка на лице Смолина.
Ольга. Болит?
Смолин на мгновение замирает.
Смолин. До свадьбы заживёт.
Ольга бросает быстрый взгляд на Смолина. Пауза. Оба молчат.
Смолин. А вы сюда какими судьбами, Оля?
Ольга. Совершенно случайно. Папа настаивал, чтобы прошла практику в его клинике в Ромске. А мне хотелось чего-то нового. Ткнула наугад пальцем в точку на карте. И вот я здесь. (Поворачивается к Смолину.) Серёжа, а вы верите в случай?
Смолин поворачивается к ней, и они молча смотрят глаза в глаза.
Конец флешбека.

ИНТ. Н-СК АДВОКАТСКАЯ КОНТОРА
АВГУСТ УТРО (2013 год)
Смолин отходит от окна, движением руки показывает стоящей перед ним Нике на стул перед столом
Смолин (хрипло). Здравствуйте, садитесь!
Смолин садится в своё кресло за столом, девушка садится на стул.
Ника. Я Ника. Изосимова.
Смолин (неотрывно вглядываясь в Нику). Адвокат Смолин. Сергей Анатольевич. Будете чай? Или кофе?
Ника (решительно, возмущённо). Понимаете, Виктора арестовали!
Она взмахивает рукой, едва не сбивая кружку с чаем со стола.
Смолин (машинально отодвигает поднос). Да-да, слушаю…
Ника (негодующе). Якобы ударил человека ножом.
Смолин (морщится). Человек жив?
Ника (сокрушённо). Говорят, умер…
Смолин (озабоченно). Плохо…
Ника (горячо). Но это не мог быть Виктор!
Смолин (мягко). Я вам верю, Ника, но почему не он? Даже случайно?
Ника (твёрдо). Даже случайно! Виктор очень миролюбивый и увлеченный человек. Он вообще немного не от этого мира. Он совсем не про драки. И тем более – нож! Все наши друзья подтвердят!
Смолин (успокаивающе). Хорошо, хорошо…
Ника (горячо). Пожалуйста, помогите ему!
Смолин (мягко). Виктор – ваш молодой человек, как я понял? А… соглашение со мной собираетесь вы заключать? У вашего Виктора есть родные?
Ника (спокойно). А, вы про это… Я достану деньги, заплачу, не сомневайтесь! Виктор – мой друг, живет с бабушкой, его родителей нет в живых.
Смолин в задумчивости откидывается в кресле.
Смолин. Ясно. (осторожно) Ника, простите, вы местная, или приезжая? Учитесь? Родители ваши где живут?
Ника. Учусь здесь в университете, приехала из Ромска. Моя мама там врач, а папа преподает в мединституте.
Смолин отодвигает кресло, встаёт, подходит к окну и молча смотрит вдаль.

ИНТ. РОМСК КВАРТИРА ОЛЬГИ
АВГУСТ ДЕНЬ (2013)
На стене фотография Ники. Ольга (41) прохаживается по комнате, разговаривает по мобильному телефону, судя по всему, с близкой подругой.
Ольга. Нет, с Эдиком не видимся, у него где-то там своя жизнь. Подумай сама: пять лет, как развелись… Ухажёры? Пытаются… наседают… Всё не то… Дочь пишет, звонит. Скучаю… Пусто без неё… Мальчик там у неё появился, Виктор… Вадим? Созваниваемся иногда… Просит приехать… Насовсем… Ещё не решила…
Ольга опускается в кресло.

НАТ. ПРИГОРОД Н-СКА ДОМ
ОТЦА СМОЛИНА АВГУСТ ДЕНЬ (2013)
Двор просторного дома из желтого кирпича. ОТЕЦ СМОЛИНА (70 лет), подтянутый седой мужчина, обирает ягоды с кустов малины на участке в лукошко. Во дворе яблони и сливовые деревья вперемешку, на них яблоки, сливы, желтые и зеленые листья. Смолин в рабочей одежде помогает отцу.
Отец Смолина. Дел, что ли, нет в суде сегодня?
Смолин. Ага. Потому выкроил полдня.
Отец Смолина. Дак точно не стряслось ничего?
Смолин. Да нет, я же сказал. Так просто заехал… (после паузы.) Представляешь, сегодня ко мне обратилась Ольги Изосимовой дочь.
Отец Смолина (прицокивает). Вот это да! Видно, от своей судьбы не уйдёшь, Серёжа…
Смолин (с чувством). Красивая – вылитая Ольга в молодости.
Отец Смолина (взглядывает на сына). Да уж, крепко вы с ней испортили себе жизнь! Дочка эта твоей могла быть.
Смолин. Пап, да ладно тебе! Ты чего? У Ольги всё в порядке: муж, дочь, работа.
Отец Смолина. «Муж, работа!» А в душе у ней чего делалось, когда вы расстались?! А ты? Как ты душевно маялся, тосковал по ней – забыл? И что в итоге? Развёлся, остался один, сын далеко…
Смолин молчит.
Отец Смолина. Зовут-то девочку как?
Смолин. Никой её зовут…
Отец Смолина. Никой? Ишь ты! Богиня победы, значит. Знатное имя! А с чем к тебе обратилась девочка эта?
Смолин морщится.
Смолин. Парня её арестовали. Обвиняют, что человека ножом в драке ранил. Тот умер от кровопотери.
Отец Смолина. Н-да… Ситуация… Ну и чего решил? Поможешь?
Смолин. Да ты понимаешь, пап, дело волокитное, там в драке замешан сын Туркова…
Отец Смолина. Турков? Тот ещё делец! Даром что погоны носит.
Смолин. Ну и денег мне там не видать. Девушка – студентка, у парня только бабушка из близкой родни. Вступать в такое дело без гонорара…
Отец Смолина. Ишь ты! Гонораров ему мало! Ты вон на любовницу свою, Катерину, сколько тратишь!
Смолин. При чём тут…
Отец Смолина. Нет, ты послушай отца! Вот смотри расклад: девочка – дочь твоей любимой когда-то женщины. Парень – сирота. Проглотят его – и не подавятся. В деле замешан сын подлеца. А ты можешь помочь, – знаю, что можешь. Ты въедливый, дотошный, упрямый, – весь в меня, хе-хе. Можешь, но корысть тебя заедает, с пути сбивает. Слепой ты, что ли? Потом ведь опять душою маяться будешь, поедом себя есть.
Смолин молча подстригает кусты.
Отец Смолина. Один раз ты уже отступился, Серёжа – и тем предал себя, Олю, любовь вашу. Не пора ли отдать долги?
Смолин молча подстригает кусты.
ФЛЕШБЭК. НАТ. РОМСК АВГУСТ ДЕНЬ (1993 ГОД)

Смолин и Ольга идут по центральной улице мимо старинных зданий. Почтамт. Дом офицеров. Филармония. Музей. Видим их издали. Он что-то рассказывает, она смеётся.

ФЛЕШБЭК. НАТ. РОМСК АВГУСТ ДЕНЬ (1993)

Смолин и Ольга гуляют по Университетской роще. Ольга, смеясь, бросает в Смолина охапки жёлтых листьев.

ФЛЕШБЭК. НАТ. РОМСК АВГУСТ ДЕНЬ (1993)

Смолин и Ольга идут вдоль старинной ограды Университетской рощи, поднимаются по ступеням к Политехническому институту.

ФЛЕШБЭК. НАТ. РОМСК АВГУСТ ДЕНЬ (1993)

Смолин и Ольга возле бревенчатого, похожего на резной терем здания с ажурными деревянными кружевами на фасаде. Оба касаются ладонями тёмной от времени и дождей древесины. Смолин кладёт свою ладонь на ладонь Ольги. Оба смотрят друг на друга.

Конец флешбэка и нарезки кадров


ИНТ. СЛЕДСТВЕННЫЙ ИЗОЛЯТОР
Н-СКА АВГУСТ УТРО (2013)
В кабинете для встреч с арестованными Смолин и молодой человек – ВИКТОР (20 лет), у него сосредоточенное, нервное, бледное лицо со следами кровоподтёков. Виктор рассказывает, Смолин записывает в тетрадку.
Виктор. …Да, Лёва Турков. Он меня и бил, а его дружки держали. За то, что дружу с Никой. Он на неё глаз положил. Потом самый высокий из них достал нож. Их было пятеро. У меня ножа не было. У меня – и нож?! Что вы, Сергей Анатольевич?! Потом меня ударили чем-то тяжёлым по голове. Отключился. Очнувшись, увидел нож в своей руке и рядом парня в крови…
Смолин. Понял, Виктор, понял. Хорошо. Почитай-ка теперь вот это, но только из моих рук!
Смолин раскрывает середину тетрадки, в которой лежит записка, написанная округлым почерком: «Семицветик, любимый, ты справишься! Я с тобой, что бы ни случилось. Твоя Ника». Виктор закрывает лицо рукой.

ИНТ. КАБИНЕТ В ГОРОДСКОМ УПРАВЛЕНИИ
МВД АВГУСТ ДЕНЬ (2013)
Хозяин кабинета – подполковник ТУРКОВ (51 год), осанистый мужчина в мундире с холодными рыбьими глазами. Его собеседник – начальник оперативного отдела майор ЛЕДУНОВ (37 лет) – мужчина с прилизанными редкими волосами и цепким бегающим взглядом, в штатском. На тумбе рядом со столом стоит радиоприёмник, в котором звучит шансон. Турков включает небольшой прибор – генератор помех от прослушивания. Радиоприёмник сразу начинает издавать резкий дребезжащий звук. Турков выключает радиоприёмник.
Турков. Что там по ножу?
Ледунов. Потожировые следы Семилетова там найдут точно…
Турков встаёт из-за стола, ходит по кабинету, снова садится.
Турков. Ну Лёвка, ну идиот! Связался, понимаешь! А эти, дружки его, не проболтаются?
Ледунов. Пока всё под контролем. Главное, следователь надёжный. Проверенный кадр – капитан Сивкова. Всё понимает как надо!
Турков (подмигивает). Ну про неё мы знаем… Лично тобою проверенный.
Ледунов ухмыляется.
Турков. А кто адвокат у Самолётова?
Ледунов. Семилетова.
Турков (досадливо). Да какая хрен разница!
Ледунов. Смолин, настырный, опытный, бывший из прокурорских.
Турков. Ты, на всякий, присмотри за ним. Людей приставь, телефончик тихонечко послушай. Ну и там покопай, покопай, что у него за душой. Только аккуратно, без лишнего шума!
Ледунов усмехается.
Турков (продолжает). Тебе же звание очередное близко? Скажу в областном управлении, чтоб ускорили… (Открывает ящик стола.) Ну и там мало ли что, расходы какие, – на вот, возьми!
Турков достаёт из ящика стола и бросает на стол пачку денег. Ледунов неуловимым, отработанным движением руки молниеносно прячет ее во внутренний карман.

ИНТ. СЛЕДСТВЕННОЕ УПРАВЛЕНИЕ
УВД Н-СКА АВГУСТ ДЕНЬ (2013)
Анжелика Сивкова (29 лет) – рослая молодая женщина с крашеными в шатенку волосами, в форме капитана юстиции, прищурившись, наблюдает за Смолиным, который изучает отдельные материалы дела.
Сивкова. Что, Сергей Анатольевич, довольны заключением экспертизы? Да, на рукоятке ножа следы троих лиц, но вы же понимаете: это ещё ни о чём не говорит!
Смолин (иронично). Да-да, не говорит ни о чём, Анжелика Петровна, конечно, я всё понимаю.
Сивкова. Нет, вы ещё не до конца понимаете, уважаемый многоопытный защитник! Вы пока не видели остальные материалы дела: допросы, очные ставки… Вот что: рекомендую вашему Самолётову…
Смолин. Семилетову!
Сивкова. …вашему Семилетову чистосердечно признаться…
Смолин (улыбаясь). Не понял: признаться в чём, простите?
Сивкова (железным тоном). В том, что он, желая нанести удар ножом гражданину Льву Туркову из личных неприязненных отношений в виде мести на почве ревности, умышленно нанёс удар в спину гражданину Семёнову, прикрывавшему последнего, с целью устранить препятствие в достижении своей цели мести Туркову.
Улыбка спадает с лица Смолина, он молчит, плотно сжимает губы. Сивкова удовлетворённо хмыкает
Сивкова. Вижу, до вас дошло. Подумайте, пообщайтесь с подзащитным, даю вам… (Смотрит на календарь.) пару дней… (Властно, железным тоном.) Не больше!
Смолин поднимается, не мигая, смотрит на Сивкову, та усмехается. Смолин поворачивается, уходит.

ИНТ. Н-СК ГОРОДСКОЕ КАФЕ ДЕНЬ
Смолин и адвокат Ковалёв (38).
Мы слышим продолжение разговора.
Ковалёв (снисходительным тоном). Работа есть работа. Теперь я в уголовном деле – представитель потерпевшего Льва Туркова.
Смолин (зло взглянув). Потерпевшего? Туркова? Не матери погибшего Семёнова? Ну разумеется! Теперь понятно, откуда эти затейливые придумки в деле появились, Сивкова сама бы не додумалась.
Ковалев (насмешливо). Не ты ли учил меня креативности в нашей работе? А Анжелику Петровну ты напрасно недооцениваешь, она достаточно умна. (Веско, глядя в упор.) Думаю, тебе стоит добровольно выйти из дела.
Смолин. Чтооо?
Ковалев (терпеливо). Не горячись, Серж, выслушай до конца. Это в твоих интересах. Девушка Семилетова, – Ника, кажется, – теперь проходит в деле как свидетель обвинения. (Выделяет интонацией.) Пока не соучастник…
У Смолина яростно вспыхивают глаза, он смотрит на Ковалева «испепеляющим» взглядом.
Ковалев. Но она при этом ранее обращалась к тебе за юридической помощью, и ты с ней, кажется, заключил соглашение, а потому теперь как заинтересованное лицо не вправе защищать обвиняемого.
Смолин (гневно). С тобой всё понятно, иуда! О том, что Ника обращалась ко мне, знал только ты. Успел рассказать Сивковой? Ну разумеется рассказал… (Старается взять себя в руки.) Насколько понимаю, твоё предложение поднять руки кверху согласовано с ней?
Ковалев (спокойно). За иуду, как говорится, ответишь. Однако, вижу, пошёл и деловой разговор. Информирую: не только с ней, представь, – есть люди и повыше её.
Смолин. Так хочется дать тебе в морду!
Ковалев (сдерживаясь, терпеливо). Не советую… ты же знаешь: я занимался боксом. А в целом – извини, Серж, ничего личного. Ты сильный оппонент, и мне, да и не только мне, в этом деле не нужен (Не без злорадства.) Да ты и никому, больше не нужен: ты уже проиграл, дорогой, – проиграл, едва успев начать защиту. Как говорится, сочувствую, но…(Твёрдо.) Уйди из дела сам, без скандала, без дисциплинарки или чего похуже.
Смолин бьёт Ковалёва по лицу, Ковалёв наносит удар Смолину, тот падает навзничь вместе со стулом.

ИНТ. РОМСК КАБИНЕТ В МЕДИЦИНСКОЙ
КЛИНИКЕ АВГУСТ (2013 ГОД)
Ольга в белом халате врача, стоит, разговаривает по телефону.
Ольга. Что? Уголовное дело? Виктора арестовали? Следователь забрала телефон у Ники? Дорогая, что происходит? У Виктора есть адвокат? Кто-кто?! Смолин?! Знала когда-то…Позвони мне, когда придёт Ника… Поговорю с ней…
Ольга, положив телефон в карман халата, подходит к окну, за которым видна желтеющая крона липы.
ИНТ. Н-СК ИЗОЛЯТОР ВРЕМЕННОГО СОДЕРЖАНИЯ ПРИ ОПЕРОТДЕЛЕ АВГУСТ ВЕЧЕР (2013 ГОД)
Стоят Виктор и ДВОЕ СОКАМЕРНИКОВ. Последние оба физически крепкие мужчины. Тускло освещенная камера. Нары.
Первый сокамерник (агрессивно, держит Виктора за плечо) Ну ты не понял, что ли? (Обращаясь ко второму.) Смотри, земеля, он не понял! (Резко заворачивает Виктору руку за спину.) А так понятнее?
Виктор. Пусти, больно!
Первый сокамерник (ухмыляясь, обращается ко второму). Слышь, земеля, говорит, ему больно!
Первый сокамерник, продолжая держать руку Виктора завёрнутой за спину, наклоняет голову Виктора ниже, подводит к унитазу, тычет Виктора лицом в сторону унитаза.
Первый сокамерник. Ты у меня, сука бля, сейчас языком тут вылизывать будешь!
Виктор (пытаясь вырваться) Отпусти!
Первый сокамерник. Ага, щас. (Обращаясь ко второму.)Неси подушку! Потренируйся на нём.
Второй сокамерник берёт тонкую подушку с нар, прикладывает её к голове Виктора, к уху, с силой бьет кулаком через подушку, снова и снова. Виктор кричит, голова его мотается от ударов, первый сокамерник комком туалетной бумаги затыкает Виктору рот и окунает лицом в унитаз. Виктор мычит.

НАТ. Н-СК УЛИЦА ГОРОДА АВГУСТ ВЕЧЕР (2013)
По улице едет автомобиль – громоздкий внедорожник, на водительском сиденье которого мы видим Ледунова.

ИНТ. Н-СК АВТОМОБИЛЬ ЛЕДУНОВА
АВГУСТ ВЕЧЕР (2013)
Ледунов за водительским сиденьем едет в автомобиле, разговаривает по телефону.
Ледунов. Как там наш клиент? Угу… А кто в пресс-хате с ним? О… эти проверенные! Мёртвого говорить заставят. Завтра на допросе он будет петь как соловей. Если надо – и во взрыве мавзолея признается.
Отключает вызов. Бросает телефон на сиденье рядом.

ИНТ. Н-СК КАБИНЕТ В ОПЕРОТДЕЛЕ
СЕНТЯБРЬ ДЕНЬ (2013)
Сивкова, Виктор и адвокат АВЕРИН (31). Сидят у стола. Виктор подавлен, сидит, опустив голову и глядя в одну точку, одно ухо у него опухло, на лице равнодушие отчаяния. Сивкова понимающе переглядывается с Авериным. Аверин брезгливо отодвигается от Виктора, зажимая нос рукой.
Сивкова (с деланным сочувствием). Семилетов, вы больны? Может, врача вызвать?
Виктор (медленно выговаривая слова, заикаясь) Ннет…
Сивкова (указывая на Аверина). Это ваш новый защитник. Адвокат Смолин больше не будет участвовать в деле.
Виктор. Ппочему?
Сивкова. В силу закона: не имеет права.
Аверин (обращаясь к Виктору). Мы можем приступать к допросу? Может, сказать мне что хотите, наедине?
Виктор (обращаясь к Сивковой). А мменя увезут отттсюда?
Сивкова. Ну… если будете вести себя добросовестно, сотрудничать со следствием, то… (Делает нарочитую паузу.)прямо после допроса вас увезут обратно в СИЗО.
Виктор. Ппонятно… Тогда… Я хочу пппризнаться… Это я… ножом…
Аверин усмехается.
Сивкова (удовлетворённо). Вот это другой разговор!
Сивкова начинает печатать на клавиатуре компьютера протокол допроса.


ФЛЕШБЭК. НАТ. РОМСК УНИВЕРСИТЕТСКАЯ РОЩА
СЕНТЯБРЬ СУББОТА ДЕНЬ (1993)
Ольга стоит у входа в мединститут, смотрит на часики на руке. Закусив губу, оглядывается по сторонам. К ней подходит Эдик.
Эдик. Да не придёт он.
Ольга (сухо). Ты о ком?
Эдик. О нём.
Ольга. Пожалуйста, оставь меня.
Эдик картинно вздымает руки
Эдик. Не оставлю… Никогда и ни за что! (Уходит, оборачивается.) Он не придёт! А я всегда рядом, принцесса.
Ольга отворачивается.
Конец флешбека.

НАТ. Н-СК МОНУМЕНТАЛЬНОЕ ЗДАНИЕ С КОЛОННАМИ В СТИЛЕ СТАЛИНСКОГО АМПИРА СЕНТЯБРЬ ДЕНЬ (2013)
Смолин поднимается по широким ступеням здания с колоннами.

ИНТ. КАБИНЕТ В ДОМЕ С КОЛОННАМИ СЕНТЯБРЬ
ДЕНЬ (2013)
В просторном, с высокими потолками с лепниной кабинете мужчина в штатском с властным лицом и с обширной сединой, выходит из-за стола. Мы узнаём в нём постаревшего Дедова (50). Дедов обнимает вошедшего Смолина
Дедов. Привет, брат! Это сколько ж мы с тобой не виделись, Серёга?! А живём в одном городе…
Смолин. Да, давно, Вадим Александрович…
Дедов. Садись. Чай, кофе?
Смолин. Нет, ничего.
Дедов. А я покурю. Хоть врачи и запрещают. Рассказывай!
Дедов придвигает к себе пустую пепельницу.
ИНТ. КАБИНЕТ В ДОМЕ С КОЛОННАМИ
СЕНТЯБРЬ ДЕНЬ (2013)
В пепельнице несколько окурков. Смолин и Дедов сидят у журнального столика в глубоких кожаных креслах.
Дедов. Дааа… Развернулись во всю дурь… Даже и тебя прихватили. Ты прав: берега они потеряли, это точно. Молодых жалко: попали в жернова. Перемелют их – и глазом не моргнут. Вмешался бы раньше, да поздно узнал…
Смолин. Давно я не чувствовал себя таким беспомощным.
Дедов. На Туркова и Ледунова у нас материала полно́. Зарвались, зарвались ребята! Но они лишь капля в море… всякого прочего… Кстати, на них и свои накопали, служба собственной безопасности… Там на их место очередь из желающих… Поговорю с генералом. Думаю, дадим ход…
Смолин. Сивкова словно с цепи сорвалась…
Дедов. Она в кулаке у них. Замяли историю с утратой ею изъятых при обыске ценностей…
Дедов стряхивает пепел с сигареты
Дедов (продолжая). Да и другого всякого за ней хватает… Да ещё ипотека у неё, ребёнка без мужа ро́стит… Вот и старается угодить, из кожи вон лезет… (Усмехается.) Ну а Ледунов и тут успел: воспользовался моментом, любовницей её своей сделал… Какой по счёту… Он её ещё пять лет назад приметил. Она тогда прекратила мутное дело о ДТП с его участием… Там муж и жена погибли…
Смолин. Однако…
Смолин качает головой. Дедов коротко взглядывает на него.
Дедов. А дело надо в следственный комитет передавать, не то Сивкова ещё наворочает дел. Позвоню сегодня городскому прокурору.
Смолин. Районный нарушений не нашёл…
Дедов. Да он приятель Туркова! Вместе на шашлыки ездят. Разберёмся… (После паузы.). Говоришь, следят за тобой? Дай-ка номерок машины!
Смолин что-то ищет в телефоне, затем пишет на листке блокнота, вырывает его, подаёт Вадиму.
Дедов (берёт листок). Ага, понятно. Скажу сейчас своим, поинтересуются. Ладно, не тужи, Серёга, утро вечера мудренее (Встаёт из кресла, подходит к окну.) Значит, с Ольгой снова тебя свела судьба… Вот ведь как жизнь поворачивается!
Смолин. Да уж…
Дедов (не оборачиваясь). Звонила она мне вчера…
Смолин (удивлённо). Тебе звонила Ольга?!
Дедов (поворачивается к Смолину). А что тебя удивляет? Созваниваемся с ней иногда. Редкая она женщина… Просила помочь с этой ситуацией… (Смолин напряженно слушает. Дедов снова садится в кресло, смотрит в глаза Смолину.)
Дедов. Да… Ольгу ты когда-то умудрился упустить… Ну да говорил уже тебе… Дочку её береги… как свою…
Смолин смотрит на Дедова.
Дедов. Да, брат… Всего тебе сказать пока не могу… (разводит руками) Извини, у меня совещание…
Дедов поднимается из кресла, Смолин поднимается
вслед за ним, смотрит на Дедова.
Дедов (дружески). Да ладно, не переживай. Все мы делали ошибки. Всё будет путём, брат! Как Бог рассудит.
Смолин и Дедов обнимаются. Смолин уходит.

НАТ. Н-СК СКВЕР СЕНТЯБРЬ ДЕНЬ (2013)
Сивкова, Виктор в наручниках, ДВА КОНВОИРА (около 30) в форме полицейских, двое понятых – те же, что были в кабинете Сивковой при изъятии у Ники телефона – нагловатого вида парень и ярко накрашенная девица, адвокат Аверин, - стоят на месте случившегося с Виктором.
Сивкова (обращаясь к Виктору). Итак, обвиняемый Семилетов, сейчас вы расскажете и покажете на месте происшествия, каким образом наносили удар ножом гражданину Семёнову. Понятые, внимательно слушайте и смотрите.
В сквере неожиданно появляется Ника. Она бежит к Виктору. Он смотрит на неё, из глаз у него катятся слёзы.
Ника. Витя! Ничего этого не надо! Витя! Ты ничего этого не делал! Ты не виноват ни в чём!
Сивкова (в ярости). Изосимова! Немедленно покиньте место следственного действия! (Полицейским.) Уберите её!
Конвоир. Не имеем права отходить от арестованного.
Конвоиры встают между Никой и Виктором.
Ника (вглядываясь в лицо Виктора). Семицветик, что они с тобой сделали?! (Кричит.) Что они с тобой сделали?!!
Ника протягивает руку к Виктору, он плачет, поднимает свои руки в наручниках навстречу, конвоиры отталкивают Нику, двое понятых усмехаются, Аверин с интересом смотрит на сцену, курит сигарету, Сивкова в ярости кричит.
Сивкова. Уберите её!!
У Сивковой звонит телефон. Она достаёт его из кармана, отходит в сторону, разговаривает по телефону.
Сивкова (меняется в лице, упавшим голосом). Слушаюcь, товарищ начальник. Есть передать дело! (Конвоирам, хмуро.) Следственное действие отменяется. Увозите его.

Сивкова быстро уходит, садится в автомобиль, уезжает. Конвоиры отводят Виктора, закрывают в «воронке», увозят. Ника обессиленно опускается на скамейку. Понятые – парень и девушка уходят. Озадаченный Аверин достаёт телефон, звонит кому-то.

СОХРАНИТЬ НАСЛЕДИЕ

Действующие лица

Таскадор, 35 лет, хозяин наследия (глава посёлка), важный, педантичный холостяк; благодаря усилиям его отца былые земли сохранены и процветали, становясь более заселёнными.
Вилони, 36 года, журналист, известный писатель, работает в известном издательстве в Москве; не женат.
Твердовская Лада Васильевна, 30 лет, не замужем; ответственная за общественную деятельность, культуру и развитие населения, за учебные заведения.
Твердовский Вениамин Васильевич, 38 лет, брат Твердовской Лады, женат; ответственный за сельскохозяйственное направление, развитие зоны отдыха для туристов, конный спорт; включен в общественную деятельность.
Виолетта, дама 30 лет, одна из наследниц.
Кричалов Виктор Семенович, 40 лет, отец с двумя детьми-наследниками.
Василевский Владимир Васильевич, 50 лет, состоит в любовных отношениях с Кройкиной Инной, хитрый и любит посплетничать; управляющий гостиницей в поселке.
Кройкина Инна Васильевна, 45 лет, начальница почтамта; в связи с отсутствием бурной деятельности в поселке она иногда исполняет роль почтальона; любит сплетничать, очень болтлива.
Краснов Виктор Федорович, 50 лет, местный судья; спокойный мужчина, рассудительный.
Портье, 35 лет, работает в гостинице.
Охранник в издательстве, охранник в Сельсовете.
Водитель, доставляет Вилони к населённому пункту.

Действие первое

Сельсовет. Кабинет Таскадора, раннее утро

Явление 1

Таскадор звонит Твердовской и просит передать заказное письмо при первой же возможности с обращением к Вилони. Письмо отправляется в издательство.
Таскадор (пишет письмо). Вилони, я наслышан Вашими трудами, мне помощь Ваша очень уж нужна! В отчаянье каком-то прибываю, я в поиске решений, как мне с наследством поступить. Да, знаю Ваши мысли будут коротки: чудак надумал что-то попросить, ведь я его совсем не знаю, и чем писатель в помощь может быть, когда здесь речь идет не о статье, а об наследстве, землях? Но Вы поймите, так в письме все не изложишь, извольте в гости к нам, и там смогу я рассказать детально. Позвольте мне представится: Таскадор, наследник в прошлом Терновского поместья, но о деталях – позже. Вы окажите честь своим приездом (Сворачивает письмо, ставит печать, кладет на стол.)
Звонит Твердовской
Здравствуйте, Лада Васильевна, письмо готово с печатью, по адресу указанному отошлите, а главное – так это поскорей, нам нужно быть в готовности отказа, я дальше буду в поиске решений.
Твердовская (взволнованным голосом). Приветствую! Да, да! (Кладет трубку, звонит Кройкиной.) Приветствую я вас! Придите, заберите письмо у Таскадора в кабинете и отошлите по имеющемуся адресу, не ждите перерыва до обеда, а отправляйте первым же маршрутом! Уж это важное задание, вы исполняйте поскорей, нам тут не будет оправдания, если не выловим желанных Таскадором сих гостей.
Кройкина. Да, я уж поспешу, я Вас не в чем не подводила, и тут я Вас не подведу. Я Вашу просьбу исполню собственноручно, без третьего звена. Только вот очень интересно, что случилось?
Твердовская. Вы знаете, я не имею права слишком много говорить, но тут решается судьба нашего села.
Кройкина. Раз важность здесь большая, я уже бегу, я выбегаю! (Кладет трубку, бурча под нос непонятные речи, одевает плащ и выходит вся в задумчивости.)

Явление 2

Кройкина быстро направляется в сельский совет
забрать письмо у Таскадора.
Кройкина (Охраннику). Здесь Таскадор, ответьте мне, любезнейший?
Охранник. А Вам зачем он нужен?
Кройкина (важно произносит, горделиво). Я за письмом пришла, а вы тут, время отнимая, стоите, что-то выясняете со мной. Не видите, я в рабочей форме!
Рукой с головы до ног указывает на одежду
И на столе лежит письмо! Несите мне скорей его! (Проговаривает громко и раздраженно.)
Охранник. Ах, да, мне передали! (Взмахнув рукой.)
Приносит письмо, Кройкина удаляется.

Явление 3

И не успело много времени пройти, как то письмо уже в пути! Стремительно идет к адресату, а там – ни сном, ни духом о письме. Почтальон уже в Москве, несет он по центральной улице, все прохожие в округе чуть щурятся, пытаясь рассмотреть веселость Почтальона, который в местное издательство идет и на пути свистит и песни напевает. Тут на пути его встречает Охранник здания того.
Охранник. Вам кого? Вы почту к нам несёте? Фамилию вы назовёте?
Почтальон. Да (Улыбка у него не сходит с лица.) Вилони мне нужнее всех, ему письмо здесь заказное!
Охранник. Зову Вилони, обождите!
(Вилони спускается)
Вилони. Приветствую! Мне там письмо? Вот интересно, от кого!
Почтальон. Вот, да, примите! (Протягивает руку с ним.)
Вилони. А где автограф мне поставить?
Почтальон. Вот здесь! О Вас великая есть честь и слава, вы продублировать могли бы? На память, так сказать! (Протягивает лист бумаги.)
Вилони. Конечно, в том сложности я не имею. Автографы я часто проставляю!
Вилони читает письмо в кабинете. Готовится и идет.
Все ждут Вилони, письма не поступают, нервничают, переживают.

Явление 4

В поселении приезжает Вилони, на улице его встречают Таскадор, Вениамин Васильевич Твердовский, Владимир Васильевич Василевский, к которому прибивается Кройкина от безумного любопытства. Виолетта, Лада Васильевна Твердовская и какие-то местные жители с любопытством рассматривают его.
Таскадор. Рад Вас приветствовать в моем поселении, как выдался Ваш путь? Мы Вас так рады видеть!
Вилони. Благодарю, он был полегче, чем быть мог. Я взял водителя, и он мне впрок помог. (Протягивает руку к Твердовскому для пожатия, а после – ко всем остальным.) У вас тут воздух небывалый, порядок и кругом сплошная чистота, дома, как пряники стоят, я частокол тут в диво повстречал, а так-то это уже редкость.
Таскадор. Это частично старые места на въезде Вы видели. Да, у нас здесь есть порядок и во многом! Стремлюсь к порядку я во всем, и каждый раз как за основу спросить готовый с каждого за беспорядок. У нас разделенные обязанности, и каждый справляется с ними неплохо.
Вилони. А это очень интересно, подробно расскажите мне.
Таскадор. Вы отдохните с дороги, ведь устали! А после мы познакомимся поближе все.
Вилони. Да, я бы не был против хорошего обеда, на отдых я пойду потом. Имею настроение на чаепитие и милую беседу за круглым и большим столом. Водитель тоже заслужил.
(Хлопнув по плечу водителя, Вилони громко говорит.)
Таскадор. Давайте же мы пройдем в отель, там есть хороший обед и номер приготовлен.
И, показывая на здание, они отправляются в его направлении, покидая сцену.

Явление 5

Приходят в гостиницу, заходят в столовую; накрывается обед, они усаживаются, и развивается диалог в процессе трапезы.
Таскадор. Я долго думал, чем привлечь Вашу персону. У Вас имеется какой-то рабочий интерес иль отдых есть в задумках первым?
Вилони (поправляя волосы на голове). Да, отдых интересен! А также интересна и статья! (выразительным голосом произнёс.) Я насыщаюсь атмосферой данных окрестностей.
Улыбнулся. На сцене появляется Виолетта.
Виолетта (немного игриво говорит, с улыбкой на лице) Здравствуйте, Таскадор, здравствуйте, незнакомец и все остальные. Здравствуйте! Я пришла с обращением к Вам, Таскадор, у меня есть неотложное дело, простите что так смело.
Таскадор (немного осторожно). Виолетта, простите, но я не могу вам уделить время, когда другим я делом занят, как видите, идёт беседа, а вы её прервали.
Вилони. Присаживайтесь, леди, к нам и расскажите, что Вас тревожит, с каким вопросом Вы пожаловали? Мне нужно знать побольше о жителях сих мест.
С улыбкой и отведенной рукой к стулу указывает Вилони. За столом напряжение, не все хотели бы ее сейчас видеть.
Виолетта. Да уж, я не откажусь! (С улыбкой присаживается).
Твердовская (выходит на сцену, растерянным голосом говорит, очень робко). Приветствую всех, я принесла несколько материалов для Вас, Вилони, но коль Вы уж с дороги подустали, мы это дело смогли бы отложить на завтра. Ах, да... забыла о себе я рассказать. Меня зовут Лада Твердовская, моя работа такова: решать вопросы общества и принимать участие в развитии нашей молодежи, программы школьные писать, культурную программу утверждать. Музей хотим мы открывать.
Вилони (с удивлением и жалостью). Да, только как вы с этим всем справляетесь, а в помощь есть хоть кто-то?
Виолетта (с возмущением). Забыли все, как лет так пять назад справлялась я неплохо, и Таскадор вполне был мной довольный.
Таскадор (сдержанно от эмоций произносит). Да, но давайте не сейчас!!!!
Вилони (с удивлением). А это интересно! Виолетта, вы имеете обиду? А вы работаете где-то?
Виолетта (отвечает со злостью). Нет!
Таскадор (переводит тему, немного возбужденным голосом говорит). Давайте ознакомлю вас с моими помощниками! Твердовский у нас ответственный за сельскохозяйственное направление, активный отдых туристов. Василевский – за гостевые дома. Кройкина – главпочтам, она у нас все всегда знает.
С настороженным взглядом и немного улыбаясь.
Лада Васильевна уже Вам все рассказала сама. (С улыбкой повернулся к ней.) Есть и мелкие порутчики, исполнители в подчинении каждого.
Виолетта (воскликнула). А я за что ответственная, почему обо мне – ни слова!
Кройкина (вступает в диалог). Виолетта у нас девушка слишком навязчивая, даже настырная, но, а все же, что-то она заслужила! (С трепетом.) Хоть чуточку внимания.
Таскадор (резко прерывая слова местной сплетницы, с грозным взглядом). Вы отдохните сегодня, а мы после приступим – завтра, допустим, – к более детальному обсуждению всего интересующего Вас. Вы, кстати, на сколько прибыли, извольте уточнить?
Вилони. По планам, дней на пять!
Таскадор. Мы все пойдем, а Вы извольте почивать.
Василевский, Кройкина которую Василевский уже за руку выводит, чтобы прекратить обсуждения, Лада Васильевна, Твердовский, Таскадор выходят со сцены; Таскадор просит Виолетту уйти, но она отказывается.
На сцене остаются Вилони и Виолетта.

Явление 6

Беседа за столом
Виолетта (с улыбкой). А Вы откуда к нам пожаловали, такой весь важный джентльмен?
Вилони. Я – из Москвы! Писатель, журналист.
Виолетта (с улыбкой и хитринкой). Вот так вот! Интригующий сценарий; тогда Вы сможете и мне помочь!
Вилони. Какая есть у вас проблема?
Виолетта. Жилье я, скажем, вовсе потеряла.
Вилони (с удивлением, возмущением). Да как же так; и где живете?
Виолетта. Но вот история моя уж очень драматична. Её решать все отказались, ту самую проблему. Всё было так: к нам в гости из Москвы приехали на отдых, я полюбила одного, он тоже вроде бы. Был дом мой по наследству, а вот у Карла было состояние в Москве, но я лишь по рассказам слышала о нём. Однажды пришёл с визитом грустным, поделился обо всем, что дома вовсе теперь нет, жена его того лишила. А вот с пропиской он теперь в беде; ну, я и прописала, потом и друг его какой-то напросился. Потом он предложил мне бизнес: сдавать часть дома. Я и согласилась.
Громко, чуть ли не в слезах.
Виолетта. Я много документов подписала и впопыхах читала. Не уследила, как полдома взяла и подарила. Спустя где-то полгода он исчезает, а я все узнаю в письме. Таскадор решил, что все я разыграла, от бурной фантазии. И вот осталась я на улице одна. Такая вот история моя!
И начала плакать.
Вилони. Как же так? А как судиться не решились с ним?
Виолетта. Решала я вопрос по-разному: и через нашего судью, а также письма отправляла я в Москву. Запрос я делала о нем, и Таскадор совсем не отозвался на беду, лишь указал на местного судью.
Вилони. Да, все непросто. Давайте Вы покушайте иль, может, что еще подать Вам? Да и пойдите в номер отдыхать мой. А я другой себе здесь попрошу!
Виолетта. Вы так добры! Я благодарна Вам, случайный гость.
Вилони. Да, вовсе пойди, как не случайный.
Вилони уходит, Виолетта остаётся.
Виолетта (исповедь наедине, произносит с грустью или напевает). Да, была я виновна, грехов имела много, со скорбью у порога ходить я не могу. Я в карты проиграла, недоброй я бывала и даже очень злой. Сейчас в мучениях живу сама с собой.

Действие второе
В гостинице, столовая. За столом.

Явление 1

Поутру на завтрак пришёл Таскадор, попросил портье пригласить к нему на завтрак Вилони. Вилони спускается. После приходит Твердовский, за ним следом появляется Твердовская, и, проснувшись, спускается Виолетта, что добавляет шока всем, находящимся за чаепитием.
Таскадор. Прошу Вас пригласить ко мне Вилони, девятый час уже на моих ручных часах.
Портье. Да, сейчас его к Вам приглашу.
Вилони спускается.
Таскадор. Здравствуйте, как Вам спалось на новом месте?
Вилони. Да, все прекрасно, чувствую себя наполненным добрыми мыслями и выспавшимся.
Таскадор. Сейчас все подойдут, и мы обсудим всё на месте, показ Вам проведём. Давайте мы сейчас приступим к обсужденью на тех моментах, что важней всего, а далее все остальные включатся в нашу беседу.
Вилони. Я вовсе не против! Хотелось бы с подробностями всё узнать, чтобы иметь какое-то представление, что взять и написать. А для того мне нужно больше информации. Изведав здесь, осмыслив, я сразу же примусь писать. Побольше информации... Чтобы статейка знатною была, я должен подчеркнуть прекрасные места для отдыха, а все, с чем головная боль имеется, представим на показ, чтоб разрешить их в час предназначенный.
Таскадор (имея опасения о вчерашней беседе и знакомству Вилони с Виолеттой, имеет напряженный голос). Сегодня мы предоставим Вам обход по хозяйственной части нашего поселения. У нас проблема есть одна, это нехватка ресурсов для преображения города, замены труб и кровли, замены многие нужны. Здесь всё отапливается за счёт русской печи, а также по сантехнике беда, и Интернет мы раздаем по времени: на каждой улице – свои часы; с водою также, кому невтерпёж, идет к реке с ведром. Здесь экономят все. Нехватка многих материалов. Я не могу устроить по-другому жизнь, поколь наши места – не туристическая зона. Но планы велики. Тут и программы школьникам нам обновлять, и провода менять; здесь много дел незавершенных.
Вилони. Да, сказать так коротко, нам есть над чем работать. Да, а как здесь школы и сады?
Таскадор. Здесь школы, нам сады и вовсе не нужны, есть детские кружки. Для взрослых также есть набор: портные, резьба по дереву, керамика. А так-то в планах многое. Вот мне осталось по наследству поместье, хоромы. У нас на въезде Вы видали? Там избы старые стоят, клети; это единственная улица была. Сейчас у нас четыре. Вы там же видали и частокол.
Вилони. Да, такая вот диковинка, вы сохранили! Я думаю, что через прессу, а после будет буйный интерес. Готовы вы к такому?
Таскадор. Вы в этом нам помочь сумеете?
Вилони. Думаю, что да, это важная и интересная задача.
Таскадор. Тогда волнения – не для меня... А что Вы молвили про готовность?
Вилони. Чиновники, инвесторы, внимание государственных огромных плеч, что вам дадут гарантию. Ну, тут всё по закону. Вы больно не тревожьтесь. Мой интерес вы захватили.

Явление 2

На сцену выходят Твердовские; взгляды Твердовской и Вилони сошлись, предлагает присесть Вилони, присаживаются. На сцене появляется Виолетта.
Таскадор. Мы многое успели обсудить, осталось нам закончить чаепитие, к показу приступить.
После фраз спускается на сцену Виолетта, все сидящие – в полном непонимании, что она здесь делает.
Виолетта. Здравствуйте! Не думала, что вновь всех вас увижу за этим же столом!
Таскадор (возмущённое лицо, громко). Вы что здесь делаете?
Виолетта. Прогуливаюсь, (смех) меня тут приняли, как долгожданного гостя, да, Вилони? А как ваши дела, смотрю, вы не в духе?
Вилони. Я просто предложил бедной девушке остаться в моём номере, а занял я другой.
Виолетта. Да, так и было, спасибо Вам, Вилони, за щедрость и Вашу доброту. Вы там в статейке про меня два слова напишите. Ах, да… Вы успокойтесь, он много знает обо мне, я в диалоге милом рассказала. Спасёт, может, меня тот человек, которого до этого не знала.
Присаживается за стол и просит налить ей чаю,
обратившись к Вилони, Вилони наливает.
Таскадор (повышает голос, с возмущением). И что вы рассказали?
Виолетта (громко отвечает). Все.
Всех одолевает испуг, Таскадор в ярости. Под разгар бурных эмоций Вилони ухаживает за Твердовской, наливая чай.
Таскадор. Тогда извольте все мне повторно рассказать! Послушать я готов о том, как вы из людей делаете лопухов!
Виолетта (громко произносит). Вы что мне это вечно навязать хотите, где тот, из-за которого я на улице живу? (Обращаясь к Вилони, спокойным, расстроенным голосом.)
Спасибо Вам, Вилони, Вы так добры, спасибо, что сумели рассмотреть это же во мне!
Таскадор (громко и рассерженно). Хватит, довольно! Я уж решусь сейчас все это обсуждать, вы вовсе не обижены. У вас было великое наследство, что ни одна не сможет в нашем поселении мечтать. Но вы его утратили от жадности и глупости своей. Не делайте из себя несчастной. Вы тратите лишь время всех напрасно! Вы проводили небывалые делишки и крылись за тем самым мужиком, который, впрочем, вас же и «обул». Вилони, дело было так! В наследстве было две сестры, наследство поровну делили, отец их завещание писал, я дом забрал и два отдал, в одном жила ее сестра, она несчастно утонула. Вторая, Виолетта (Указывая на нее, эмоционально). Она вперед всех лезть пошла, когда та родная сестра имела меньшего сыночка и девочку лет так десяти. Теперь они живут на первом этаже в моем большом уютном доме. Они обманом оформили все вскоре – ну, якобы деньжат подзаработать, туристы стали здесь бывать на устном договоре. Я об идеях этих вовсе не слыхал, ко мне явился Кричалов вскоре. Но до того пришло письмо с просьбой из дома сделать магазин; я тут со временем приёмом на беседу Кричалова поторопил. Пришел ко мне он со всей великой правдой. Ну тут с наследством я не смог ему помочь. Оформил на себя, какой-то Карл, о нём – ни сном, ни духом. Теперь те два наследника и без наследства. Я отругал тогда Кричалова, но только толку с этого. А, тот любовничек, как паника тут началась, за голову схватился да и пропал, а, может, вовсе скрылся. Живут туристы там; два дома есть во власти абы кого. Как больно мне сейчас об этом говорить. Она имеет только часть от дома своего. А дети, считай, совсем их не имеют. Так как тогда посмертно нужно было переоформить всё. Кричалов повёлся на шарлатанов. А вы, Виолетта, подумали лишь только о себе, вас слава, жадность погубила. Сейчас в отчаянье и не поделать ничего, вот так и ходит тенью. А мне – не в радость ваши искушенья.
Вилони (с возмущением говорит ей). Вот это да! И вправду так, теперь там дети в полной бедности. Вы так посмели поступить?
Виолетта (она твердит ему уныло). Вот нет, не так все было, на то имею я документ.
Вилони. С этим нужно разобраться, несите свой документ!
Таскадор. Вы верить не старайтесь ей!
Вилони (говорит Твердовской). Подлить ещё вам чаю?
Твердовская (с улыбкой отвечает). Нет-нет.
Тут затевается симпатия между Вилони и Твердовской. Замечая это, начинает нервничать Таскадор: долгие годы она ему нравилась, но он вел себя холодно, не показывая этого.
Таскадор. Вы не волнуйтесь, я налью, я ближе к ней сижу и вижу!
Вилони (понимает напряжение, идет немного мужская игра). Мне уж совсем тут много непонятно, неужто ли в обман меня та женщина ввела. Ну, может, где и переиграла она, всплакнула больше, а что Вы скажете о ней?
Обращается к Твердовской.
Твердовская. Я вовсе по другим вопросам, но слышала немного разговоров и видела. Она, конечно, женщина не промах, но вправду там мужчина был, он очень лживым мне казался. Сейчас несносно жить ей в этом доме.
Вилони. Как понимаю, слухи здесь расходятся быстрей, чем дуновение ветра!
Твердовская (с улыбкой). Да, здесь многие разносят слухи, сплетников немало. Даже не разбираясь, где начало, стремятся дописать рассказ, формируя предложения в вечерние, ночные обсужденья под окнами. Здесь многие вот так вот проживают каждый год. Кто больше, кто-то – меньше.

Явление 3

На сцену возвращается Виолетта, с документом.
Виолетта (забегает с документом). Вот он, вот, смотрите!
Таскадор (берет дерзко, с возмущением). Ну, это же любовником оформленный тогда ещё, когда все знали, что вы вместе.
Виолетта (громко, с возмущением). И что с того!
Таскадор (громко, с возмущением). Вы с ним бывали заодно.
Виолетта (в слезы уходит). Вот нет доверия нигде!
Таскадор (спокойный голос). Ну, вы поймите, Виолетта, я юридически вам не защитник! Возможно, многое вы вовсе не хотели учинить, но славу вы плохую себе у нас тут заимели.
Вилони. Да, с этим я хотел бы разобраться, хотя и не моё то дело. Но если мы намерены Вас в прессе выставлять… Мне мрачные дела чужды, я буду только об известности писать, о том, что нужно развивать. А грязные дела уж не по мне. Скажите, есть еще какие-то проблемы?
Таскадор. По мелочи.
Вилони. А как дела с законом?
Таскадор. С законом есть у нас дела, но тут нечасто так бывает, по мелочам, воровство мы часто запрещаем. Судебные ведем мы заключения. На то у нас имеется судья.
Вилони. И кто ворует, где? Смогу с судьей я повстречаться?
Твердовский вступает в диалог.
Твердовский. Да, магазины и карманные воры. Они отрабатывают все на вспахивании земель. В конюшню иногда ко мне ссылают.
Таскадор (дополняет). Судья у нас прекрасный, всё всегда по местам расставляет, задачи подчиненным раздает, и справедливость побеждает. Тут главное – быть честным, а это очень редко уж бывает. Нам повезло. Я думаю, что он придет на встречу.
Вилони (вопросительно). Если уж многие воруют, то, значит, просто голодуют?
Таскадор (с акцентом на лень, выразительно). Да просто ленятся работать!
Вилони. Ох, ясно все тогда! Но, я хотел бы видеть, господа, персону ту, что покинула жена, и разговор иметь я с ним хочу, чтобы понять всю суету. Не думайте, что я кому-то здесь не доверяю, я просто истину хочу понять.
Утверждающе говорит Вилони, Таскадор тревожится.
Твердовская. Вы о делах моих совсем уж не спросили, точнее, о делах в учебном плане и снабженческом.
Вилони (с улыбкой на лице). Ох, да, моя любезная Лада Васильевна, я не забыл ни капли. (Берет ее за руку.) Пройдемте, Вы мне все расскажите и махом о себе поведаете.
Твердовская и Вилони удаляются со сцены.
Таскадор (нервничает, возмущенно полушёпотом говорит). И что она там рассказать хотела, а что спросить ему так нужно!
Твердовский. Таскадор, у вас имеются волнения?
Таскадор (с томным видом). Нет-нет, то мысли вслух.


Действие третье

Действия развиваются у Таскадора дома, гостиная. Там по левую руку – диван, на правой стороне – кресло и стол. Лестница на второй этаж.

Явление 1

Под руку пришли Твердовская и Вилони; с милыми улыбками и смехом подходят к двери, Таскадор открывает: у него дома уже Твердовский, Кричалов Виктор Семенович, после появляется Краснов Виктор Федорович, местный судья.
Открывает дверь Таскадор.
Вилони (со смехом). Так мы же даже не стучались.
Таскадор (с долей раздражение, сарказма). Я за версту ваш смех слыхал!
Вилони. Вас что-то сильно беспокоит?
Таскадор (утвердительно, с грубостью произносит). Да что же может беспокоить, и мысли мои вовсе не омрачены. Причин на то я не имею.
Вилони (с ухмылкой). Вот и прекрасно!
Берет за талию Твердовскую.
Таскадор (в ярости, но ведет себя ещё сдержанно). Вот наш Кричалов Виктор Семенович.
Эмоционально указывает Таскадор на него.
Кричалов (с грустью говорит). Приветствую я вас; поведали, чем я тут должен поделиться. Моя жена вступила в наследство, мы получили дом. Она утонула в реке, я не был там при её смерти. Но так как я являлся мужем, мне перешло наследство, с судьёй местным мы решили все. А вот потом пришло письмо о том, что есть прямая наследница, вторая, и только часть детишкам можно взять; письмо пришло со всеми тонкостями, и – автограф Карла Юродова. Я с тем письмом – к судье… (Вздох.) …а он в ответ: «Я думаю, она уж больно хлопотала, что мне бодаться с этим мочи нет! Но дам я вам один только совет! Подите к ней и это обсудите; что решите, меня вы пригласите и юридически оформим документ». Я так и сделал. На встрече она была с тем самым Карлом, и там уж диалог был очень короток: она дала мне согласие иметь лишь долю с части малой для деток, а про меня и речи нет. Вот это все. Потом я только услыхал, как тот же Карл ее и наказал! Он умотал и все оформил на других, а те и вовсе не были в понятках, что обстоят дела не гладки. Вот так мы и живем теперь. И суд Московский нам пишет, что подпись моя там есть, и изменить то невозможно. Лишь только мне прийти к ней снова с разговором, ну что возьму с того я, ведь она вовсе разорена.
Вилони. Вот это да, бывает так! Но этому можно ход дать, тут и она вроде как соучастник, и в то же время – жертва. С ней так же действие проделано. Пожалуй, нужно мозговать. Пойдемте, любезная моя Твердовская...чаю выпьем
Твердовская (с улыбкой). Я бы с радостью, а как решить мы можем эту вот проблему?
Вилони. Да, вот сейчас мы и подумаем об этом. За чаепитием.
Таскадор. Уж нет.
Тут все взглянули на него.
Вилони. Вы что хотите нам сказать?
Таскадор. Давайте отойдём!
Отходят в сторону, все остаются и обсуждают проблемы нынешнего характера.

Явление 2

Бушующие выяснения непонятой агрессии Таскадора: Вилони посчитал, что очень уж дерзко и неуважительно с ним разговаривают, призывая после засвидетельствовать это судьёй. А также, уходя, ставит перед выбором Ладу.
Таскадор (эмоционально высказывается). Мне больно не нравится, что Вы обхаживаете наших женщин, Вы тут приехали дела решать! Или как?
Вилони. Я не совсем уж понимаю, почему Вы так бурно влезаете в мой взаимный настрой с Ладой?
Таскадор. Я считаю, что Вам необходимо поделать дела и уехать.
Вилони. А я считаю, что у вас тут уж много проблемок. Дела могу делать, как только разберусь во всем. И Лада сама не прочь построить отношения! Так что не влезайте в это, я вам приехал помочь и помогу, но буду делать так, как мне угодно! Иль она – Ваша жена? Вроде бы нет! У Вас избыточны эмоции. Вы вовсе озадачены не тем, надеюсь, Вы не в отчаянье, у Вас что – безответная любовь?
Таскадор (на пике взрыва). Да Вы с чего берете это, что я с рассвета до рассвета лишь думаю о том, что Вы мне можете соперником бывать. Другие Вы приглашены сюда моменты исправлять!
Вилони (полушёпотом). Да, вот Вы ревностно ведете себя, что вызываете внимание, надеюсь, все это закончится не так печально, как тут фантазия моя играет.
Таскадор (громко произносит, и все слышат). Вилони, Вы – совсем чудак, раз думаете, что я застрелюсь. Ведь не пистоль в моих руках и не бегония, одет не в кунский. Вилони, Вы сможете упасть в моих глазах. Пусть люди посмеются, но разве душу радует дурак, но разве глупости ручьем польются. Уж нет, Вы вовсе не глупы, но столь рискованно зайдете в образ, что от зашедшей вашей наготы наденутся во шляпы люди. Вы шума не боитесь, он словно порох запах дал, а сострадания век ваш и воспитания не знал. Но разве реки совести текут, минуя Вас, и Вы – со вздором, Вы готовы прошептать, увы, ни меч, ни шпага не спасут унылые глаза. И тела понесут далече облака. А только честность, где Вы сам с собой наедине. Велоне, Вы уж вовсе не дурной. И сединой покрыт висок. Вы не дурак и знаете игру, но в Ваши игры я играть не буду.
Вилони (громко, с возмущением). Сочту за имя Ваше трактовать. Таскадор, Вам образов от воли много не видать. Могу я многое сказать не о себе! Когда персона Ваша на уме. Вы словно скульпторски проходите по мне. Неужели Вы немного потерялись! Не думал я о слабости Вашей души. Признаюсь я: не годны Вы на опознанья. Не следопыт Вы и не конспиратор! Но в текстовом мотиве Вы изложите вполне, хоть не держали Вы перо на мне!
Таскадор. Тогда извольте мне сойти с Вашего пути, когда перо мое на Вас не поднималось, я просто не признаю Вашей доброты. Я искушения такого не признаю!
Вилони. Вы броско говорите мне, и в Вашей речи – горечь и печаль вдвойне. Вы неумело пользуете дар, Вы – словно мастер критики и свар.
Таскадор. Уж нет, мой род не начался тогда, когда достиг бы должного звена. Да, огорчен встречать я скверных на своем пути. За это уж меня простите.
Вилони. Нет-нет, Вы помолитесь за себя. Так что осталось четверть сей минуты, я удаляюсь до суда. (Вилони направляется к судье, произносит судье, указывая на Таскадора.) Вы это вот все запишите. Уж все, я больше в этом балагане не приму участие, я буду с вами судиться за испорченную мне репутацию (Громко и в ярости произносит.) Вы не получите теперь ни слова ясного об этом месте, и не питайте вы иллюзий.
Говорит, повернувшись к Таскадору,
размахивая рукой, в эмоциях.
Таскадор (в ярости). Да больно надо, мы и без Вас тут разберёмся!
Твердовская (в панике, взъерошенная). Да что здесь происходит?
Вилони (быстрее всех, на эмоциях). Меня здесь обвиняют! Что я, мол, здесь принялся заняться другими важными делами, не вспоминая о причине нахожденья. Я, видите ли, любовь здесь строю да и еще не честною игрою! Вот мерзко мне это терпеть.
Уходит со сцены на эмоциях.
Твердовская (кричит ему). Вилони, подождите, подождите!
Вилони (уходя). Лада, вы выбор делайте лишь только за себя, а с ним все ясно! Он же влюблен!
Махнув рукой.
Твердовская (на эмоциях). Как, в кого? И это тут причем, ответьте?
Вилони уходит со сцены, остаются судья,
Кричалов, Таскадор и Лада.

Действие четвертое

В гостиной у Таскадора

Явление 1

Остаются судья, Кричалов, Таскадор и Лада. От прежних фраз вопросов ответа не было. Пауза, через минуту обращается к Таскадору.
Твердовская. Вы мне объясните? Да что же Вы молчите? (Подходит к нему) Вы объясните?
Таскадор (тихим голосом). Да в Вас. (Громко произносит) Я в Вас влюблен. Да, я понимаю, безумно это все.
Твердовская (грустным голосом). Да, Вы же, Вы же... вовсе были скромны с шагами по сближению ко мне. Я – в полном недопонимании (Удаляется со сцены, убегает.)
Таскадор. Ладушка, куда же Вы?
В ответ последовала лишь пустая тишина; в унынии присаживается он на кресло за стол.
Краснов. Я могу быть свободным?
Таскадор. Да!
Твердовский, подошёл к нему, Краснов удаляется.
Таскадор. Я знаю, что Вы хотите мне сказать! Ответов я сейчас имею мало. Лишь только весь в эмоциях, я не смогу так здраво рассуждать. Но он приехал, у него задачи есть. И почему он там себе судьбу не строил?
Твердовский. Да, есть такие тонкие моменты, но как мне кажется, Лада влюблена. И был уже подобный случай, он только грусть принес ей. Вы правда любите ее? Так будьте посмелей!
Таскадор (на эмоциях). Вы правы, правы! Я ей сейчас же позвоню.
Звонок, никто не берет трубку. После раздался звонок в дверь.
Таскадор (на эмоциях). То Лада, видимо, пришла, откройте!
Твердовский. С письмом там Кройкина!
Кройкина. Письмо вам от Твердовской.
Твердовский (быстро подходит, открывает письмо, читает). Я – влюблена! И я люблю другого. Вы не расстраивайтесь, я его просить за Вас посмею. Чтобы он написал прекрасную статью. Он мне сделал приглашение, я уезжаю с ним в Москву. Простите Вы меня, мне очень больно писать, но не готова я к прямому диалогу. Прощайте!
Таскадор (прочитал). Вот горе мне, какое горе! (Сел за стол, подставив под голову руку.) Как мне все это пережить!

Слова автора

Казалось, все сложилось с наследием его, что в замыслах имел наш Таскадор. Но это лишь великое везенье, и в этом он не видит утешенье. Если бы он отдавал себе отчёт, что в этой жизни важно! Он бы сумел любить так проявлено, отважно. Но кто подумать только мог, в каком он оказался лабиринте. Здесь все распутано и без него. Урок простой из этой пьесы: когда в начале сеете зерно, не заблуждайтесь, не откладывайте, а искренне сначала себе признайтесь и приступайте к действиям.